виду гостя, но, тем не менее, Томас Шихан действительно очень талантливый скрипач. А еще прирожденный диверсант и разведчик. Всю вторую кампанию мы прошли плечом к плечу. А сейчас он резидент одной из агентурных сетей Южно-Африканского союза в Британии, а если точнее в Ирландии.
Но тут тоже надо начать сначала.
Британия неимоверно могущественна, но как все империи является не более чем колоссом на глиняных ногах. И эти «ноги» — ее колонии. Я всегда прекрасно это понимал, поэтому уделял едва ли не больше внимания национально-освободительному движению в британских колониях, чем новейшему оружию, кадровой армии и созданию коалиции против англов.
За буров с бриттами воевали очень много ирландцев. Так вот, после окончания боевых действий, всех оставшихся в живых, я пропустил через очень тесный фильтр, на предмет профпригодности к нелегальной разведке. Кадров набралось немало, все они нашли свое применения, но, Томми Скрипач, оказался самым ценным приобретением. Неимоверное хладнокровие, изощренный ум с хитростью, вдобавок дикая ненависть к британцам — все эти качества, конечно, при правильном применении, в свое время, доставят островитянам немало хлопот. В свое время, потому что сеть Скрипача тщательно законспирирована и никак себя пока не проявила. И настолько важна, что встречу с ним я смог доверить только себе.
Парень мельком глянул по сторонам и шагнул к стойке. Молча высыпал пред барменом несколько монет, отхлебнул из поданной кружки, после чего направился прямо ко мне.
— Не возражаешь, дружище? — он показал на скамью.
Я молча кивнул.
Парень сел, еще раз отхлебнул и вытер пену с губ рукавом куртки
— Капитан…
— Скрипач…
— Матерь божья, если бы ты знал, как я рад тебя видеть… — не глядя на меня, горячо и искренне зашептал ирландец. — Читал, что ты успел на славу повеселиться в Швейцарии. Клянусь, если бы ты был женщиной, я бы на тебе женился, несмотря на свой обет безбрачия, до окончательного освобождения Ирландии…
— Я тоже рад тебя видеть, но, по старой памяти, можешь схлопотать по морде.
— Шучу, капитан, шучу… — Скрипач ухмыльнулся. — Хорошо, что ты оставил Бальфура в живых. Лучше даже я не смог бы придумать. Ну да ладно. Как ты говорил? Хрен с нами и хрен на них?
— Примерно так. Как дела?
— Мы готовы, капитан… — спокойно ответил ирландец.
— Подробней. Оружие получили?
— Да, капитан. Тайники полны, хватит вооружить до тысячи человек. Готовы шесть штурмовых групп, все они сейчас вне Ирландии, дабы не вызвать подозрение англичан, но прибудут на место по первому сигналу: транспорт и коридоры подготовлены…
Говорили мы с ним недолго, но разговором я остался доволен. Очень скоро островных обезьян ждет большой сюрприз. Сеть Скрипача не единственная наша агентурная сеть в Ирландии, но все остальные играют только отвлекающую роль. Да, приходится идти на жертвы, но, черт побери, клянусь, эти жертвы будут не напрасны.
После того, как Томми ушел, я еще немного посидел в кабачке, после чего отправился домой. А еще через пару дней мы с Клео отплыли в Дурбан.
А уже по прибытию, начали проясняться все странности дуэли.
Премьер-министр Британии Артур Бальфур выжил, но по состоянию здоровья не смог исполнять свои обязанности. Что, вместе со всем остальным, послужило причиной для отставки правящего кабинета. К власти пришли либералы во главе с Кемпбеллом. А вот Уинстона Черчилль, самым загадочным образом, грянувший политический кризис никак не затронул. Мало того, он стремительно стартанул по политической карьерной лестнице. Уинни очень вовремя покинул консерваторов, примкнул к литеральной партии и стал… стал министром колоний, черт побери. Самым молодым министром в истории Британии.
— Что и требовалось доказать… — прошептал я. — Ну что же, друг Уинни, не обессудь, ничего личного…
Мягко щелкнул замок сейфа.
Массивная дверца беззвучно отворилась.
На стол лег толстый запечатанный конверт.
Нож для бумаги с треском разрезал плотную бумагу.
На зеленое сукно высыпались фотографии…
Я затянулся, положил сигару в пепельницу и взял в руки первую.
Так… где это мы? Ах да, здесь мы дурачимся в саду.
А здесь, Черчилль во фраке вальсирует вместе с Франсин.
А здесь он в танце с Лизаветой.
А здесь с Мерседес, дочерью Стейна, тогда еще президента Оранжевой республики.
А на этом фото, с зажаренной ляжкой косули в руке, изображаете из себя обжору.
А тут, мы с сигарами и бокалами виски в курительной комнате.
На охоте…
Еще на охоте…
Верховая прогулка с дамами…
Купаемся в реке, в дурацких одинаковых полосатых купальных костюмах…
В ресторане…
Опять танцы…
— Извини, Уинни… — я сложил все фото обратно с конверт и взял сигару.
К счастью, уже фотографическая аппаратура позволяет делать скрытые снимки. Не то, чтобы я не доверял Уинстону, даже прямо наоборот, но, на всякий случай, все-таки подстраховался.
Из переговорной трубы вдруг раздался мягкий голос Алисии.
— Минхеер генерал, прибыл минхеер Майнц.
Я немного поколебался, но все-таки пересилил себя.
— Проси.
В кабинете появился полный благообразный толстячок средних лет в военном сюртуке со знаками различия фельдкорнета и эмблемами финансовой службы.
Форма сидела на нем слегка неловко, позволяя предположить, что ее обладатель не кадровый военный. Впрочем, Олаф Майнц, действительно был весьма далек от армии — на самом деле, он занимал должность начальника отдела информации и пропаганды Генерального штаба, одного из наших самых секретных отделов, а форму носил больше для прикрытия.
Созданием этой службы, я озаботился едва ли не в первую очередь. Информационное пространство, точно такое же поле боя, только на нем грохочут не пушки с пулеметами, а боевые действия идут в полной тишине, за верстальными столами типографий и письменными столами журналистов.
— Минхеер генерал… — Майнц почтительно
