Ознакомительная версия.
— Э-э-э… — я начал судорожно припомнить знакомых и родственников.
— Два месяца! — торжествующе подняла вверх лезвие ножа Катя. — Сегодня. В 10 часов!
— А! Надьке. — облегченно ответил я, и подтянул к себе крытую красным пластиком трехногую табуретку. — Поздравляю!
— На этот раз ты так просто не отделаешься. — и добавила: — чего расселся? Чай заварен, порежь лимон и наливай!
— Кать, давай полгода только отметим?
— Нет. Ночью такой хороший подарок придумала!
— Да все же есть! Вернее, ей же ничего пока не надо?
— Уже пора! — Жена толкнула мне по столу местную газету частных объявлений "М-Градский курьер". — Смотри, я там все что нужно отчеркнула уже.
— Пианино "Красный октябрь", заводской запас строя, целая дека, практически новое состояние, восемьдесят рублей… Кать, ты разве умеешь играть?!
— Нет! Будем Надежду учить. Дальше смотри, там одинннадцать вариантов отмечено.
— Да ты с ума сошла! Наде этот ящик со струнами раньше чем через пяток лет не нужен гарантированно! Да и потом, зачем ребенка мучать?
— У всех дети музыке учатся!
— Кать, прошло это поветрие быстро, не модно в будущем на пианино играть.
— Мне лучше знать!
В общем, после завтрака мы пошли смотреть варианты. Телефоны тут редкость, так что все пешочком, не торопясь. Сначала не везло, двух первых в очереди продавцов не оказалось дома. По третьему адресу нам открыла закутанная в темный платок пожилая женщина. Без лишних слов пригласила в гостиную, и жестом руки показала на инструмент.
У выбеленной в ядовито-желтой стены стояло высокой белое пианино. На секунду мне показалось, что я снова в 21-ом веке, на столько современным был открывшийся вид. Лаконичные, строгие линии. Никаких завитков, округлых элементов, и тем, более, подсвечников. Только летящая надпись золотой вязью — BlЭthner. И все. Вопросы, брать или нет — отпали, один внешний вид стоит запрошенной полуторы сотни рублей.
Сверху, на белом пианино фотография мужчины в подполковничьих погонах на кителе. Потянул черт за язык, вспомнил "ложечки" Российско-Грузинской войны 2008 года:
— Трофей?
Ох, как меня прижгла взглядом хозяйка. Не сказав ни слова, вышла в соседнюю комнату, и через минуту вернулась с кучей бумаг в пожелтевшей от времени папке. Грубовато сунула их ко мне в руки:
— Смотри сам!
Не скажу, что силен в немецком, но было очевидно — этот музыкальный инструмент на самом деле купили в 1945. Уж не знаю на сколько была адекватна его цена в марках, но договор на паре листов с многочисленными подписями и заверяющими печатями не оставлял места сомнениям.
Какие уж тут претензии к в бравому офицеру… Видимо большая часть людей в СССР куда честнее знаменитых маршалов вроде товарища Жукова. Мда. Неудобно-то как…
Почему памятник этому честному подполковнику будет стоять в виде крашеной серебрянкой пирамидки со скромной красной звездой на вершинке, в дальнем углу обычного кладбища? А монумент маршала, вывезшего на свои нужды из Германии десятки эшелонов, красуется в Екатеринбурге 2010 года у штаба округа? Да еще на вздыбленном коне, при полном параде? Неужели в СССР не нашлось более честного офицера для памяти потомков?!
\Злоупотребления среди генералов были настолько масштабны, что появилось так называемое "Трофейное дело" (1946–1948 гг.) Только по одному эпизоду — "В Ягодинской таможне задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью". При проверке выяснилось, что имущество принадлежит маршалу Жукову.\
Пришлось извиняться. Долго, потому что хозяйка усадила нас с Катей пить чай на маленькой, но опрятной кухонке. Вполне обычной для 66-го года, если бы не одна деталь. В красном углу, на потемневшей от времени подставке, стояла небольшая икона Николая-чудотворца. Спереди к ней был приставлена большая, почти со спичечный коробок, латунная подвеска.
Проследив мой взгляд, женщина только вздохнула:
— Умер недавно мой Коля, как в отставку отправили, и года не пожил.
— Это… Его? — Смутившись, я все же показал рукой на икону. — И фотография тоже?
— Да, с финской он воевал. Только в 48-ом домой вернулся, и ни разу серьезно не ранило, сохранил его святой Николай. Пианино дочке привез, да та теперь его не хочет в Москву к себе забирать.
— Подполковник?! — я не мог скрыть удивления. — Получается, он беспартийным был?
— Конечно, и веры не скрывал. Вон, медальон — с ним как ушел в 39-ом лейтенантом, так и вернулся майором. Подполковника ему уж в отставку дали.
— Ничего себе…
— Коля связистом был, — легко поняла мое удивление хозяйка. — Рассказывал, арестуют было, и через неделю выпустят обратно. Никто с техникой и людьми так разобраться не мог, комиссары в его хозяйство лезть боялись по безграмотности. Вот и служил, даже отпускать не хотели, насилу к дому перевелся.
— Удивительно! — ничего более умного я сообразить не смог.
Распрощались тепло. И уже в понедельник великолепный немецкий инструмент 32-го года выпуска украсил интерьер нашей детскую. Вот только уговорить Надю учиться музыке в будущем так и не удалось. Но подставка под книги и прочие мелочи из немецкого пианино получилась шикарная.
Хорошо что меня не закинуло в Петровско-Екатерининские времена — темпа доставляемой на лошадях корреспонденции я бы точно не выдержал. В СССР проще — ради телефонного номера Староса даже не пришлось беспокоить Виктора Ефимовича, начальника главка. Секретарша, подкормленная шоколадками по заведенному два поколения назад обычаю, не стала ради такой мелочи беспокоить "главного", за пару минут сама нашла нужный мне прямой контакт.
\Фетисов Виктор Ефимович — начальник шестого главка МЭПа.\
Еще одна прелесть текущей эпохи — под тихие щелчки неторопливо возвращающегося на свое место диска номеронабирателя вполне можно успеть продумать пару первых фраз. Наконец в трубке раздается голос с хорошо заметным "южным" акцентом:
\Филипп Георгиевич Старос, он же Альфред Эпейменондас Сарант (Alfred Epamenondas Sarant), родился в 1918 г. в Греции.\
— Старос у аппарата!
— Добрый день, Филипп Георгиевич. Меня зовут Петр Воронов, директор НИИ "Интел", в шестом главке МЭПа…
— Коллеги значит. — Через тысячу километров медных линий явственно послышалась снисходительная улыбка. Не иначе, определил по голосу мой возраст. — Что вас интересует?
— Недавно я узнал про вашу выдающуюся разработку, компьютер УМ-1НХ.
— Компьютер, гхм, пусть так. Впрочем, наша система не настолько уникальна, как вам кажется. — Несмотря на такое заявление, в голосе Староса послышались нотки довольства. И правильно, легкая лесть еще никому не повредила.
Ознакомительная версия.
