Как только раненых погрузили в санитарную машину, она двинулась вперед на максимально возможной скорости. Бэннон подошел к первому сержанту и Фолку, смотревшими на исчезающую в темноте санитарную машину. Когда Бэннон подошел к ним, Гаррет спросил его насчет Улецки. Прежде, чем ответить, Бэннон повернулся к М113. Он услышал, как старпом ведет переговоры со штабом батальона, передавая отчет о ситуации, слово за словом. Улецки был в порядке. Тогда Бэннон сказал Гаррету подыскать место для убитых и собрать с каждого личные жетоны, если будет возможно их найти. Фолка он отправил к ITV с поврежденной пусковой установкой, проверить, осталась ли машина на ходу. Когда они принялись за исполнение поставленных задач, Бэннон направился обратно к «66-му».
Ортелли ходил вокруг танка, проверяя гусеницы и внешнее оборудование. Время от времени он останавливался, приглядываясь к головкам болтов, иногда смахивая налипшую грязь. Убедившись, что все болты были на месте, он двигался дальше. Келп сидел, высунувшись из командирской башенки, держа наготове пулемет и отслеживая переговоры по радио.
Он отслеживал взглядом первого сержанта, занимающегося своей незавидной работой. Увидев приближающегося Бэннона, Келп повернул голову обратно на восток, обратив взгляд на темные холмы за долиной.
Бэннон не осознавал, насколько он устал, пока не попытался забраться на «66-й». Он не смог забросить ногу на надгусеничную полку и упал на спину. Передохнув секунду, он взялся обеими руками за поручень, держа одну ногу на земле, а второй уперев в борт танка.
Подпрыгнув и подтянувшись, он смог втащить себя на надгусенчиную полку. Он на мгновение замер на ней, обдумывая следующий шаг. Принять решение было трудно. Он подошел к башне и сел верхом на орудие. Он смертельно устал, физически и морально. Так много всего произошло, начиная с утра. Мир стал другим для него и для каждого человека в группе. Они не сдвинулись с места, остались там же, где и были, но то, что они видели сейчас, было чуждым и странным. Всего было слишком много, чтобы усталое сознание могло принять все это. Командир группы отключил мозг, и просто сидел на 105-мм орудии «66-го».
Подошедший Фолк заставил его вздрогнуть. На мгновение Бэннон потерял равновесие и едва не упал с орудия, на котором сидел. Он почти заснул. Страшный день, наконец, закончился, и стало темно. Краткая дрема только усилила ощущение истощения. Горящая ITV раскалилась докрасна, небольшие языки пламени пожирали последнюю уцелевшую резину. За деревьями он мог видеть все еще горящую советскую технику. Некоторые машины, как и ITV, раскалились докрасна. Другие все еще полноценно горели желтым пламенем, отбрасывая в неподвижный ночной воздух плотные клубы черного дыма. Разбитые и перекошенные деревья добавляли сцене неестественности.
- Капитан Бэннон, вас хочет видеть командир батальона, - сказал первый сержант Гаррет, стоявший перед танком и смотрящий вверх. Пока они смотрели друг на друга, Бэннон собрался с мыслями. - Все в порядке, капитан?
- Да. Да, все в порядке. Дай минуту собраться. Где старик?
- Сказал, что там, где вы виделись в последний раз. Он не был уверен, что попадет сюда и не хотел остаться без последних гусениц, пытаясь сделать это.
- Вы закончили, сержант?
- Да, сэр. Вторая ITV все еще на ходу. Ньювелл собирается отвести ее своим ходом на пункт технического обслуживания. «55-й» тоже на ходу. Единственное, что сорвано антенну. Мы заменили ее при помощи имеющихся запчастей и проверили. «55-й» полностью готов.
- А убитые?
- Мы с Фолком оттащили их в сторону и накрыли брезентом от «55-го». Доложили С1. Больше мы ничего не могли сделать.
Последняя фраза Гаррета прозвучала скорее как отеческий совет, чем констатация факта. Он, конечно, был прав. Вершина холма была неудачным местом для размещения группы. Потребовалась гибель трех человек, чтобы убедить Бэннона в этом. У него не было желания вкладывать в это место что бы то ни было еще.
Он встал на верхней лобовой плите танка и потянулся, а затем присел на корточки, нагнувшись к первому сержанту, и сказал, чтобы тот передал старпому приказ переместить «55-й» ближе к позициям 2-го взвода. Самому Гаррету надлежало следовать за ним. Оказавшись там, первый сержант должен был взять старпома и командира 2-го взвода на свой БТР и двигаться к «66-му», который займет позицию справа от 3-го взвода. Затем ему следовало послать за командирами 3-го и механизированного взводов. Бэннон не сомневался, что как только он переговорит с командиром батальона, поступят какие-то новые сведения. Возможно, даже смена задачи. Но даже если и нет, он хотел собрать командный состав и оценить, как первый день войны повлиял на них и их взводы. «66-й» двинулся с позиций штабного взвода, осторожно пробираясь через завалы, прежде, чем достиг дороги. Как только он выбрался на дорогу, потребовалось всего несколько минут, чтобы вернуться на их прежнюю позицию. Они не заняли в точности прежнюю позицию, оставшись в лесу примерно в десяти метрах от его края. Другие танки тоже отошли, чтобы продолжать следить за своими секторами, но не быть хорошо видимы из долины. Командир батальона ждал, пока «66-й» займет позицию. Бэннон оказался прав по обоим пунктам. Подполковник Рейнольдс прибыл, чтобы обновить общую картину и дать новую задачу.
Полковник Рейнольдс только что прибыл из штаба бригады. Вместо того чтобы собирать командиров всех групп на КП батальона, он сам объехал их, раздавая указания.
Кроме того, подозревал Бэннон, Рейнольдс хотел оценить, как первый день войны повлиял на командиров групп, подобно тому, как сам Бэннон хотел оценить своих командиров взводов.
Первым пунктом было изложение ситуации по батальону. Группа «Янки» была единственной в батальонной оперативной группе, отбившей атаку противника. На мгновение Бэннон задался вопросом, зачем подполковник так старательно объясняет ему то, что было совершенно очевидно.
Группа «Браво» была сильно потрепана артиллерийским огнем, потеряв пяти из десяти БТР, две из четырех ITV и один из четырех танков приданного ей 1-го взвода группы «Янки». Уничтоженный танк получил прямое попадание снаряда в крышу башни. Броня танка не могла быть толстой везде, и на крыше она оказалась слишком тонкой. Никто из членов экипажа «12-го» не выжил. Из трех оставшихся танков один потерял опорный каток, но сейчас ремонтировался и к полуночи вернется в строй. Из-за потерь и травм, вызванных долгим пребыванием под артиллерийским огнем и гибели командира, группа «Браво» выводилась с поля боя. Рота «Д», батальонный резерв, выдвигалась вперед, чтобы заменить «Браво» и дать ей возможность перегруппироваться.
