В процессе обсуждения прозвучало много самых экзотических проектов добычи первоначального капитала — от разработки золотых приисков на Колыме, до экспроприации банков в Англии и Франции. Все это, конечно, замечательно, но к реалиям никакого отношения не имеет.
Что же мы имеем в сухом остатке? Один лишь вариант — межвременная торговля. Причем, с определенными ограничениями, чтобы не переполошить спецслужбы и криминал ни в прошлом, ни в настоящем.
Как ты понимаешь, Антон, твои компьютеры и прочие электронные девайсы там будут невостребованы. Хотя бы из‑за отсутствия электросетей. Правда, в 1800 году итальянец Вольта изобрел первую батарейку, а в 1832 году наш соотечественник Павел Львович Шиллинг продемонстрировал государю — императору изобретенный им электромагнитный телеграф. Но это пока все на уровне балаганных бородатых дев и заспиртованных русалок. Забавно, занятно, но…
Мои авто, тоже пока не катят. Паровые дилижансы уже, правда, разъезжают по дорогам Британии, но это тоже, больше экзотика. А вот локомобили — то есть, стационарные паровые машины, приводящие в действие, к примеру, мельницу, или пилораму, уже существуют. Я думаю, что нам они будут необходимы хотя бы для того, чтобы получать электроэнергию для наших приборов. В конце концов, для динамо все равно — кто вращает его вал — бензиновый двигатель, или локомобиль. Да и для нашего хозяйства — а мы обязательно его там заведем, механизация не помешает.
— Ясно, — сделал пометку в своем блокноте Шумилин, — насчет генераторов я кое с кем переговорю. А вот насчет торговли здесь и сейчас. Есть у меня одно предложение.
Знаете, я изучая роспись государственных расходов Российской империи в годы царствования императора Николая I был просто ошеломлен тем, сколько его дражайшая супруга Александра Федоровна, в девичестве принцесса Шарлотта Прусская, тратила на всякие там парфюмы, модные наряды и украшения. А сколько уходило на те же цели средств из личных сумм великих княжон? Я уже не говорю о том, сколько тратили на заморские духи, помады и прочие там пудры представительницы высшего света Российской империи, так сказать ее помпадуры и помпадурши?
Вот я и подумал, что можно будет ввозить в прошлое современные нам парфюмы. Шампуни, дезодоранты, духи, туши и тени, помада — да за это за все любая тамошняя кокетка отдаст не только кошелек, но и душу. Я, конечно в этом деле разбираюсь не очень, но у нас есть одна представительница слабого пола, которая сможет стать нам бесценной помощницей во всех наших делах…
— Уж не об Ольге Румянцевой ты говоришь? — спросил у Шумилина Антон, — а что, идея интересная, надо будет с ней переговорить. Думаю, что она не откажется оказаться во времени, о котором мечтала всю свою жизнь.
— Нам без нее все равно не обойтись, — сказал Сергеев, — ведь нам еще понадобится одежда того времени. А бабешка она сообразительная, и без нас обо всем догадается. Так что лучше будет подключить ее к нашему делу как можно быстрее.
— Знаешь, Шурик, — сказал Виктор, — твоя идея со всеми этими дамскими штучками мне нравится еще и тем, что именно через женщин надо выходить на сильных мира того. Естественно, что когда с государем или его наследником будет налажен прямой контакт, это направление станет вспомогательным. Но пока оно даст нам возможность неплохо заработать, обозначится в XIX веке, завести нужные знакомства и быть готовым к переходу на новый уровень.
И еще. Я считаю, что мне в самое ближайшее время следует отправиться в прошлое, чтобы легализоваться там и начать создавать базу. Собственно говоря, здесь меня уже ничего не держит. Колька уже взрослый, Маша моя умерла, Царствие ей Небесное, — тут Сергеев достал платок, и шумно высморкался, заодно смахнув предательски набежавшую слезу, — с автомастерской пока вполне справится сын и племяш. А смотреть на нынешний наш бардак мне уже, если честно сказать, поднадоело.
Думаю, что с князем мы вполне поладим, он сведет меня с нужными людьми, и я смогу там сделать кое‑что нужное для нашей последовательной амбаркации в прошлое.
— Так тому и быть, Иваныч, — сказал Шумилин, — давай, приходи завтра, познакомишься поближе с князем, переговоришь с ним. Думаю, вы друг другу понравитесь. С Ольгой я встречу и побеседую. Наверное, даже сегодня.
А у меня еще одно предложение. Забыли вы все о другой нашей задумке. Надо будет переговорить с Лешей, и предложить ему тоже перебираться в прошлое. Я слышал, что у него сейчас нелады с начальством, и работать в клинике стало совсем невмоготу. Пусть он отправляется в XIX век вслед за Виктором, и там займется врачебной практикой. Я думаю, что с его знаниями и опытом он станет кем‑то вроде Парацельса и Авиценны в одном флаконе. Многие его будущие пациенты окажутся из тех, кто решает многие вопросы в империи. Думаю, что никто не будет возражать мне, что это очень важно?
— Есть одно маленькое но, Шурик, — сказал Сергеев, — если мне память не изменяет, в то время право быть лечащим врачом имели только немцы. Для русских дорога была наглухо закрыта. Сам Николай Иванович Пирогов вынужден был заниматься медициной в Медико — хирургической академии, которая по сути своей была ведомственной, так как содержалась на деньги Военного министерства.
— Ну, так мы сделает Леху немцем! — воскликнул Шумилин, — ты же помнишь, что он родился и вырос в ГДР, и разговорный немецкий язык знает в совершенстве. Придумаем ему какую‑нибудь легенду поскладнее, и пусть он станет немцем, приехавшим в Россию за длинным рублем.
— Отлично, — сказал Антон, — разговор с Алексеем я беру на себя. Вроде все утрясли, ничего не забыли… А теперь, как говорили раньше на партсъездах: "Цели определены. Задачи поставлены. За работу, товарищи!"…
Шерше ля фам!
Как Шумилин и обещал друзьям, сразу же после конца совещания он отправился на Лиговку к Ольге Румянцевой, своей "кузине — белошвейке". По дороге он забежал в магазинчик на Владимирском, и купил небольшой тортик к чаю.
Ольга встретила его радушно. Помимо чисто коммерческих взаимоотношений их связывала дружба, правда, пока не доходившая до совместного возлежания в постели. Хозяйка дома тут же подхватила из его рук тортик, унесла его на кухню, и там загремела посудой и чайником.
Потом она вышла в комнату, и с любопытством стала наблюдать за тем, как Шумилин рассматривает развешенные на манекенах костюмы — новоделы.
— Что, нравится? — с гордостью спросила она, а потом поинтересовалась, — да, кстати, а как там мое шитье, пригодилось?
— Угу, — буркнул гость, вращая манекен, наряженный в гусарский мундир, — это ты кому красоту такую построила?
