— Что, нравится? — с гордостью спросила она, а потом поинтересовалась, — да, кстати, а как там мое шитье, пригодилось?
— Угу, — буркнул гость, вращая манекен, наряженный в гусарский мундир, — это ты кому красоту такую построила?
— Да есть тут один, реконструктор, — хихикнула Ольга. — Хочет выглядеть, как поручик Ржевский, только ни осанки у него, не выправки. В мундире смотрится, как клоун коверный. Шпоры носит, а к лошади не знает с какой стороны подойти. Правда, денег у него куры не клюют.
— Да, кстати, — сказал ей Шумилин, — я тут тебе подарочек принес, — и он достал из дипломата несколько литературных журналов, подаренных князем Одоевским.
— Ой, Саша, да это подлинный "Современник", а это "Отечественные записки"! — воскликнула удивленная Ольга, — спасибо тебе большое! И состояние у них замечательное, словно их только вчера напечатали, а не сто пятьдесят лет назад! Слушай, а может это репринтное издание?
— Нет, не репринтное, подлинное, — с усмешкой ответил ей Шумилин, — а вот ты еще на это взгляни, — и он протянул Ольге сборник сказок Одоевского с автографом князя.
— Да где ты взял все это?! — удивленно сказала хозяйка. Потом она еще раз внимательно посмотрела на обложку, прочитала то, что на ней было написано, и глаза ее стали по девять копеек.
— Слу — у-у — шай, да ты что, в прошлом побывал… — изумленно пробормотала Ольга. — Я вообще‑то подумывала о чем‑то подобном еще когда ты у меня те костюмы заказывал… Ой, Сашка, да что ж теперь будет‑то?!
— А ничего и не будет, — спокойно ответил ей Шумилин. — Ты права, Антоха — ты должна его помнить, и в самом деле изобрел машину времени. И испытал ее. Причем, успешно. Мы с ним позавчера побывали в 1840 году, а потом князь Одоевский нанес нам ответный визит. Вчера мы с их сиятельством гуляли по Питеру. Впечатлений у него было выше крыши. Обещал нас завтра навестить…
На кухне засвистел закипевший чайник. Ольга бегом бросилась туда, крикнув на ходу Александру, — Пошли пить чай, заодно мне расскажешь, как вы дошли до жизни такой…
После того, как торт был съеден, чай выпит, а Шумилин закончил свое повествование, воодушевленная донельзя Ольга немедленно потребовала, чтобы ее срочно отправили в прошлое. Хоть с князем вместе, хоть одну.
— Терпение мой друг, терпение, и ваша щетина превратится в золото, — попробовал пошутить Александр. Но Ольга была упряма, как все женщины.
— Ты должен обязательно познакомить меня с князем и его супругой, — твердила она. — Я хочу увидеть своими глазами то время…
— Вообще‑то, Ольга, я для этого к тебе и пришел, — сказал Шумилин. — Дело в том, что мы: я, Антон, Виктор и, возможно, Алексей собираемся, если так можно выразиться, "эмигрировать" в XIXвек. И ты должна нам в этом помочь.
— Я, вообще‑то, никогда не отказывала в помощи своим друзьям, — сказала Ольга, только, что я могу. Ну, сшить костюмы, проконсультировать вас насчет одежды. И все, пожалуй…
— Ну, скажем, и это для нас немало, — ответил ей Шумилин, — но к тебе есть другое предложение. Мы тут прикинули, что нам без финансов там делать нечего. А где деньги взять? Посему решили заняться межвременным "контрабасом", и ввозить туда парфюм и прочие женские штучки из нашего времени. Ну, ты сама понимаешь, что мы, мужики, в этом ни в зуб ногой. Только на тебя вся надежда.
— А, вот ты о чем, — задумчиво проговорила Ольга, — идея, конечно, богатая, но не такая уж простая. Дело в том, что уже тогда в Петербурге были торговцы, которые имели свою клиентуру из дам высшего света, и вклиниться в их бизнес будет не так‑то просто. Хотя…
— Что, "хотя", — поинтересовался Шумилин, — ты нащупала брешь, через которую мы начнем наступление на тамошних модниц?
— Ты говорил, что у князя есть супруга, не старая еще? — спросила Ольга, — если бы мне с ней переговорить кое о чем, а еще лучше, доставить ее в наше время…
— Ага, — сразу въехал в тему Шумилин, — женщина всегда поймет женщину, даже если их разделяет полтора столетия. Я обещаю тебе, что с княгиней Одоевской ты познакомишься в самое ближайшее время. Так что там у нас с парфюмом XIX века? С чего начнем?
Ольга уселась в кресле поудобнее, и начала посвящать Александра во все тонкости тогдашней моды.
— В первой половине XIX века, куда нам предстоит просунуть свой любопытный нос, у представительниц прекрасного пола наибольший интерес вызывали парфюмерные произведения, созданные на основе цветочных запахов с примесью амбры и мускуса. Не менее популярным было и розовое масло. Запах пачулей к тому времени стал приедаться.
Очень популярны были духи. Но помимо них для создания в помещениях приятного запаха жгли курительные свечи из ладана, стираксы, амбры, мускуса. Благовонные курительные порошки продавались в парфюмерных лавках под пышными названиями, типа, "Венский" или "Французский королевский". Чаще всего они состояли из смеси высушенных розовых лепестков, стираксы, фиалки, гвоздики. Также использовали и жидкие смеси — благовонные уксусы. Популярными были "лимонный", "бергамотовый", "розовый" и "лавандовый". Уксус капали на специальную курительницу с металлической пластиной, которая подогревалась свечкой. Ну, что‑то вроде наших нынешних аромаламп. Или этот уксус просто брызгали на угли камина.
Нюхательные соли тоже часто использовали как ароматизаторы. Их составляли из равных частей нашатыря и душистых масел. Оставались еще в моде и саше — сухие благовонные смеси для ароматизации белья, шкафов и карет. Саше делали в виде шелковых подушечек.
Кстати, имейте в виду, что тогдашние мужчины не отставали от женщин, и тоже вовсю пользовались услугами парфюмеров, — Ольга хитро посмотрела на Шумилина, — по всей Европе гремела слава знаменитой "Воды из Кельна" — "Eaude Coloqne", или по — русски — "Одеколон". Тогда это было не общее название спиртовых ароматизированных настоек для мужчин, а вполне конкретная туалетная вода, в компоненты которого входили бергамот, лимон, грейпфрут и еще некоторые добавки. Изобрел "Воду из Кельна", как ни странно, итальянец — Джованни Мария Фарина. И назвал он ее в честь своей новой родины, Кельна, где уроженец Апеннин основал фирму, которая существует до сих пор. "Одеколон" воспевали Вольтер, Гете, а Наполеон даже в походе носил бутылочку с "Водой из Кельна" за голенищем своего сапога, чтобы всегда благоухать, как майская роза.
Правда, стоило это удовольствие немало — за один флакончик средний российский чиновник того времени должен был отдать свое полугодовое жалование. Так что не каждому парфюм будет по карману.
Как я уже говорила, в Петербурге обосновались уже представители нескольких парфюмерных домов Европы, и нам придется побороться с ними за место под солнцем.
