А "гонщица" тем временем подошла к бойцам и остановилась. В десяти шагах от замерших в ступоре красноармейцев. Выглядела она и впрямь потрясающе. На вид лет двадцати пяти, в облегающем комбинезоне из плотного, похожего на кожу материала черного цвета, с серо-голубыми защитными вставками, в высоких ботинках на прочных рантах и лихо заломленном набок лазоревом берете с кокардой, который девушка надела сразу как только шлем сняла. Выпадающая из-под головного убора прядка густых темно-русых волос мягко искрилась на солнце, чуть прикрывая лоб, делая ее и без того огромные голубые глаза еще больше, еще ярче, еще притягательнее. И коса… ее коса до пояса… М-да. Это было нечто.
— Здрасьте, — насмешливо произнесла обладательница роскошной косы, по-приятельски кивнув Антону, а затем с интересом оглядела всех остальных, остановив в конечном итоге взгляд на сержанте. — Ну что, так и будем меня глазами кушать или всё же представимся для начала?
Голос ее показался Евгению настоящей музыкой. А еще ему отчаянно захотелось совершать глупости.
Мячиком скатившись с брони, сержант в мгновение ока преодолел расстояние, отделяющее его от девушки, опередив всех, чуть притормозив лишь на последних метрах дистанции — чтобы дух перевести и чтобы слишком смешным не казаться. Коротко, но при этом исключительно куртуазно поклонившись, он вынул руку из-за спины и протянул красавице маленькую ромашку, сорванную мимоходом с газона:
— Припадаю к вашим ногам, сударыня. Безумно счастлив встретить в этих диких краях столь обворожительную женщину. И прошу простить моих, — Винарский бросил грозный взгляд на топчущихся сзади красноармейцев и продолжил, — моих боевых товарищей за тот недостаток внимания, который они позволили себе при общении с дамой.
— О-о! — восхитилась "дама" в берете, принимая цветок, весело глядя на улыбающегося сержанта. — И впрямь, нечасто встретишь в наших ДИКИХ краях такого галантного кавалера. Прямо душа радуется, — а затем, заложив ромашку за ухо, поинтересовалась. — У тебя, сержант, часом не Ржевский фамилия?
— Почему Ржевский? — удивился танкист. — Винарский моя фамилия. Евгений, — невинно добавив. — Но можно просто… Женя.
Девушка покачала головой. Усмехнулась.
— Просто Женя, говоришь? — и тут же, почти без паузы продолжила. Внезапно нахмурившись, бросив ладонь к виску, с металлом в голосе. — Лейтенант Клёнова. Особый отдел.
Со стороны "Гелендвагена" раздался тихий смешок. Потом еще один, но погромче. А потом стоящий возле машины Антон не выдержал и заржал в полный голос. Вовсю наслаждаясь разворачивающейся перед ним пантомимой. Лицезрея вытягивающиеся физиономии бойцов из 42-го. Всех пятерых. Включая сержанта и летчика.
Лишь секунд через пять или семь Евгений пришел в себя и, судорожно сглотнув, попытался то ли верхнюю пуговицу на комбезе застегнуть, то ли ремень поправить, то ли стойку уставную принять, то ли… Впрочем, не важно — что бы он ни делал, он делал это чисто на автомате и невпопад, поскольку в тот миг был готов сквозь землю провалиться. От стыда. "Просто Женя. Идиот!"
Однако провалиться сквозь землю ему так и не дали — в глазах "гонщицы" вновь заиграли веселые огоньки.
— Ладно, сержант, не парься, — сменила она гнев на милость. — Я тебе не начальница, так что дыши глубже… Блин, да вольно же, елки зеленые. А то ты себе щас воротник оторвешь.
Сержант перестал трепать латунный кругляш и, опустив руки, почти страдальчески посмотрел на красавицу. Теперь ему хотелось застрелиться. Из танкового орудия, как минимум. "Опять осрамился! Придурок!"
— Елена меня зовут, — девушка протянула руку и улыбнулась. — Можно просто… Леся.
Евгений осторожно пожал протянутую ладонь. "Фух! Кажись, пронесло!"
— Ну что, спутников мне представишь своих, товарищ "просто Женя"? — произнесла Леся через секунду-другую, как бы невзначай глянув на собственную руку, всё еще удерживаемую танкистом.
— А? Да-да, конечно, — возвратился в реальный мир сержант, разжав, наконец, пальцы и поворачиваясь к бойцам. — Это Макарыч, мехвод мой. Марик. Гриша. Товарищ лейтенант, летчик он, истребитель.
— Лейтенант Микоян, — козырнул летчик, представляясь по форме.
Девушка, не чинясь, поздоровалась с каждым, слегка задержав взгляд лишь на лейтенанте, будто припоминая что-то.
— Олю-то куда подевал? — спросила она у Антона по окончании процесса представления.
— К дяде Сереже пошла. Ща вернется.
— Понятно. Тогда ждем.
Больше ничего не говоря, Леся облокотилась на раскрытую заднюю дверь внедорожника и словно бы отключилась. Застыла в классической позе ожидания. Не обращая никакого внимания на сгрудившихся рядом красноармейцев. Неловко переминающихся и примолкших — как правильно вести себя с этой странной "особисткой", бойцы пока не представляли.
Положение спасла Ольга. Появившись примерно через минуту, чем-то очень сильно рассерженная. Подойдя быстрым шагом к "автобусу", она плюхнулась на водительское кресло и коротко пояснила:
— Все в порядке. Едем.
Однако уже через секунду вдруг опомнилась и выскочила наружу.
— Ой! Леся, прости. Не заметила.
— Товарищ майор, — понимающе улыбнулась Леся.
— Ну да, — развела Ольга руками. — Что-то он сегодня совсем…
— Что приказал-то? — перебила Елена подругу.
— Что приказал? — переспросила та. — Ну-у, он просил, чтобы ты это… с танком чуток пошаманила. Ну там ПНВ, ПУ, боеприпас помощнее, еще кое-чего по мелочи.
Леся приподняла бровь.
— Он меня что, волшебницей считает?
— А разве нет? — хитро прищурилась Ольга.
"Особистка" фыркнула. Но спорить не стала, то ли соглашаясь с напарницей, то ли просто не желая втягиваться в бессмысленную дискуссию.
— Ладно, я тогда в оружейку. Минут через пятнадцать у вас буду.
Сказала и, обреченно махнув рукой, двинулась к своему мотоциклу. Правда, уже на третьем шаге неожиданно обернулась и, подмигнув сержанту, нарочито весело проговорила:
— Не дрейфь, мазута! Конфетку слепим из громыхалки твоей.
Чем ей ответить, танкист не нашелся, лишь головой покрутил, поправляя ставший внезапно тесным воротник гимнастерки. Н-да, чем дальше, тем всё больше и больше нравилась ему эта амазонка. Так, что аж дух захватывало. "Да уж! Попал, так попал! Как кур в ощип. Без шансов".
— Огонь-девка! — восхищенно констатировал Макарыч спустя полтора десятка секунд, когда Леся со своим железным конем уже скрылась за постройками. — Не баба, а черт в юбке… то есть, тьфу, в штанах!
После этих его слов Ольга как-то уж слишком ревниво стрельнула глазами в сторону лейтенанта, а затем, вновь усевшись за баранку джипа, пробурчала с раздражением в голосе: