— Какое дело? — не удержался от вопроса сержант. Майор в ответ хмыкнул и принялся сматывать отстегнутый от пояса провод.
— Так все-таки? Какое дело-то?
Бойко поднял с земли размыкатель, взвесил его на руке и задумчиво посмотрел на стоящих перед ним бойцов.
— Вот что, парни. Вы пока отдохните немного, время есть. А мы с сержантом потолкуем кое о чем, — тут майор коротко глянул на Винарского, давая ему понять, что хотел бы переговорить с глазу на глаз, а затем повернулся к Ольге. — Оленька, ты проводи бойцов. Может, есть хотят или еще там чего. Ну, ты понимаешь. Да, и Антоном займись, что-то он совсем расклеился. Хорошо?
Девушка кивнула и, разбудив брата, повела красноармейцев куда-то в дальний конец помещения. Сергей Васильевич проводил их взглядом и лишь тогда, когда они скрылись за штабелями, возобновил прерванный разговор.
— Знаешь, сержант, тут такое дело, что… сложно мне тебе все сразу объяснить, — медленно произнес майор, собираясь с мыслями.
— Ну так вы по-простому.
— По-простому? — майор тяжело вздохнул и положил прибор с проводами на стоящую возле самолета стремянку. — Ну что ж, по-простому, так по-простому. Вам ведь Ольга, наверно, объяснила вкратце, что тут происходит? — дождавшись утвердительного ответа, он продолжил. — Так вот, все гораздо хуже, чем кажется. Точнее, совсем хреново. Продовольствие, боеприпасы, горючее… люди, наконец. Всего не хватает. Но это ладно, не впервой. Другое страшно…
Тут Бойко неожиданно замолчал, запнувшись на слове, и отвел глаза. Несколько секунд он, поигрывая желваками, смотрел куда-то мимо сержанта, словно бы там, за спиной у бойца, скрывался ответ на так и не заданный вопрос. Но, видимо, так и не получив искомого, вновь перевел тяжелый взгляд на танкиста.
— Веру мы… потеряли… вот что страшно, — тщательно подбирая слова, произнес майор. — Веру, что изменить хоть что-то сумеем. Всё ведь сейчас против нас.
— Да уж. Неправильно это как-то, — подтвердил Винарский, покачав головой. — Веру в победу терять нельзя. И отступать нельзя. Не по-нашему это.
— Да, ты прав, сержант. Во всем прав. Отступать и впрямь нельзя. Ни шагу назад. У вас там, по-моему, даже приказ такой был, 227, кажется?
— Почему был? — удивился Винарский. — Он и сейчас есть. Товарищ Сталин там так и сказал, что, мол, хватит отступать, а то ведь и себя, и Родину загубим.
— Н-да, видать, неспроста говорят, что Сталина на нас нет, — пробормотал Бойко и улыбнулся, видимо, вспоминая что-то только ему известное. — Значит, дело такое, сержант. Я тут действую на свой страх и риск. Руководители наши …м-м… м-да. Не хотят они уже наступать. Отсидеться думают, дождаться, когда наверху в Москве всё решится. А только не выйдет. Еще полгода-год, и все, не хватит здесь сил. Сомнут нас. Отломят регион от России.
Майор опять замолчал, снял кепи и взъерошил короткие волосы.
— Но дело даже не в этом, — продолжил он. — Просто именно сейчас, когда появилась, может быть, последняя возможность переломить ситуацию, мы опять осторожничаем. Военный Совет… Военный Совет санкцию не дал… А какой шанс, сержант! Какой шанс! Вся верхушка "фашистская" вместе соберется, и "фюрер" их поганый, и спонсоры забугорные…
— А это кто?
— Спонсоры-то? Да покровители заграничные. Так вот, если б их сейчас всей силой шарахнуть, так, может, дальше и воевать не с кем будет. С мелкотой да властями местными мы как-нибудь разберемся. Но нет, припасы жалеем, горючку, боятся наши мужики, что все за раз потеряем. А вот ты скажи мне, сержант, когда у вас немец к Москве рвался, жалели командиры ваши снаряды и пули, или в нужный момент все резервы в дело бросили да хребет немцу сломали? Неужто же, как припечет, не отдашь последний патрон бойцу, чтоб гада убил? Молчишь? И правильно молчишь. Нечего тут сказать, — немолодой офицер скрипнул зубами и, сжав кулаки, посмотрел в глаза сержанту.
— Что мы можем сделать? Здесь и сейчас? — спросил Винарский через несколько секунд. Майор перевел дух и медленно проговорил:
— Приказывать тебе не могу. Могу только попросить поддержать меня в сегодняшней операции людьми и техникой. У меня сейчас только Леся есть, да Ольга с Антоном, ну и еще пятерка бойцов, но их здесь нет, у них другая задача — отвлечь гадов с главного направления. Так что вся надежда была на этот самолет, — Бойко указал на стоящий позади Як. — И внезапность. Но если, сержант, поможешь, то…
— Помогу, товарищ майор, — просто ответил танкист. — Враги у нас, может, и разные. Но вот суть у них, видать, одна. А для друга врагов не жалко. Врагами, знаете ли, делиться надо, чтоб скучно не было, — хохотнул он напоследок.
— Уверен?
— Уверен.
— Это хорошо. Что уверен, — Сергей Васильевич испытующе посмотрел на сержанта. — Что, нет больше вопросов?
Сержант замялся.
— Насчет Леси небось? — понимающе усмехнулся майор.
— Ну, в общем, да, — ответил танкист, внезапно покраснев до самых ушей. — А откуда вы…
— Понравилась, значит, — улыбнулся комбат, пропустив мимо ушей последний вопрос сержанта. — Ладно, ладно, не дергайся. Я все понимаю, дело молодое. Странно было бы, если б наоборот. А вообще, мне много чего известно. А о чем не знаю, догадываюсь.
Сержант покраснел еще больше.
— Короче, тут дело такое, — продолжил майор. — Под прикрытием она работает. И все ее контакты на меня завязаны. Ну плюс еще Ольга с Антоном кой-чего знают. Частично, конечно.
— То есть, она вроде как это… разведчица? — удивленно пробормотал Винарский.
— Почти. Тут у нас, понимаешь, байк-клуб один есть, ну этот, мотоциклисты которые. Старый, еще с катастрофы остался. Так вот, его губернатор местный уже давно обхаживает, горючку там подкидывает, запчасти, связь, оружие даже, от полиции отмазывает регулярно. Видимо, хочет байкеров под себя подгрести. Чтобы, значит, противовес фашам имелся, когда они нас придавят. А Леся там очень даже неплохой фасон держит, на первых ролях. Так что и связью меня обеспечивает, и приборами кое-какими, и информацию нужную передает. Когда надо и куда надо. Ну и байкеров этих в правильную сторону потихоньку склоняет.
— А если раскроют?
— Тогда мне лучше сразу застрелиться, — угрюмо ответил Бойко. — Мы ведь с Валеркой, отцом ее, вместе когда-то служили. В 95-м он погиб, в Грозном. Двадцать лет уж прошло.
Тут Сергей Васильевич неожиданно замолчал, нервно дернув плечом и как-то совсем по-стариковски понурившись. Вновь открыв рот лишь секунд через десять.
— Да, двадцать лет, а я вот всё как сейчас помню. Очень уж на него Леся похожа. Такая же. Ты, сержант, кстати, не обижай ее. Она ведь только с виду такая резкая, а на самом деле…
