— Сержант, сиди в кабине, грей мотор, оружие достань, положи рядом….
Договорить мне не дал звук перестрелки, резко спутавший ход моих рассуждений. Сначала, раздался звонкий треск костиного АКСУ(15), ему ответил незнакомый глуховатый лающий голос оружия, которого я не узнал. Потом включилось ещё несколько похожих "незнакомцев", один из которых точно был ручным пулемётом, судя по частоте стрельбы. Потом снова заговорил костин "чебурашка", нон второй короткой очереди вдруг осёкся, а дальше я уже не слушал, на ходу приказав вцепившемуся в руль побелевшими от напряжения пальцами водителю:
— Из машины не выходи, сдай назад и развернись, будь готов газануть, как только мы с капитаном в машину залезем.
— Това… товарищ генерал — Парнишка совсем растерялся, его светлые округлившиеся от страха глаза были одним немым вопросом — А что….
— Отставить! Соберись сержант, выполнять приказ!
Часто только так можно привести людей в чувство, не люблю брать на голос, но в данном случае другого выхода просто нет. Ситуация непонятная и что-то мне подсказывает, что дальше вопросов только прибавится. Окрик на водителя подействовал как надо: ощутив себя в знакомой стихии, когда есть приказ и понятно что делать, паренёк резво и очень грамотно сдал назад и с ювелирной точностью развернул "козла" на дороге. Выпрыгнув на недавно положенный асфальт, видимо кто-то всё же знал, что едет начальство — подсуетились, я побежал к дверям караульного помещения. Боковая дверь была сорвана с петель, помянув недобрым словом прошедшие на штабной работе годы, я резко выглянул из-за угла, чуть присев при этом. Внутри у дальней стены, за перевёрнутым на бок столом я заметил то, что сначала показалось кучей тряпья. Встав в полный рост и не выпуская дверной проём комнаты ведущий в узкий коридор проходной, присматриваюсь к непонятному предмету и по спине бежит неприятный холодок. Дежурный офицер и трое солдат свалены в кучу, друг на друга, видимо двоих застрелили снаружи, капитана с повязкой дежурного по части, застрелили тут, когда он вставал из-за стола. Третьего солдата убили в коридоре, когда тот вошёл в комнату, может быть он вошёл на звуки выстрелов. От осмотра меня отвлекла новая серия выстрелов снаружи: снова огрызнулся автомат адъютанта, а ему ответило сразу три "ствола", чьих голосов я так и не смог распознать. Выручило то обстоятельство, что нападавшие видимо торопились и не обыскали помещения тщательно: автомат последнего солдата валялся в коридоре на полу. Обычный АК74 лежал стволом к выходу, я случайно заметил фрагмент ремня и краешек приклада с того места где стоял. Сунув пистолет в кобуру и подобрав "калашников", я быстро проверил чем теперь располагаю. Подсумков ни у кого из трупов не оказалось, но "рог" трофейного автомата оказался набит патронами полностью. Присоединив магазин и переведя оружие в режим полуавтоматической стрельбы я прислушался к звукам перестрелки снаружи и через какое-то время картина прояснилась. Костя стрелял от крыльца помещения комендатуры, что в сорока метрах от КПП, дальше ему пройти не удалось. Бандиты сидели метров на сто далее в двухэтажном кирпичном здании, их позицию я украдкой разглядел сквозь проём окна второй комнаты "караулки", оно выходило на дорогу ведущую очевидно к гаражным боксам, судя по высоте ворот. Дальше и правее я разглядел бетонный забор за которым, как я точно знал было топливохранилище и ремонтные мастерские. Согнувшись и матерясь сквозь зубы я подкрался ко второму разбитому окну и прикладом автомата выбил непрочную деревянную раму с остатками стекла наружу. Не мешкая прыгнул следом и не слишком удачно приземлился на поваленный стенд с каким-то плакатом из истории части. Шуму было достаточно, поэтому несмотря на резкую боль в левом колене я откатился вбок и вправо. Острая каменная крошка, которой тут посыпают дороги с хрустом вгрызлась в щёку и затылок. На грани слышимости прозвучал звук, который я узнал — так шипит струя реактивной гранаты, а спустя ещё пару мгновений глухой взрыв в раздался за спиной. Жаркая волна ударила по ушам, но давний полузабытый набор навыков уже заставил бездумно вскочить и короткими перебежками метнуться влево, где стоял припаркованный на небольшой заасфальтированной площадке грузовой ГАЗ-66. Пара коротких пулемётных очередей вздыбила каменное крошево перед грузовиком, две пули отбили длинную щепу от его борта, однако мой адъютант не упустил момент — два хлёстких выстрела заставили пулемёт захлебнуться на полуслове. Но тут же весь второй этаж огрызнулся сразу из четырёх стволов, пули выщербили кирпич из кладки крыльца, от чего образовалось целое облако пыли. Рельеф вокруг нам не благоприятствовал: особняк, где засели бандиты расположен на возвышенности, возле плаца, обсаженного высокими елями, к тому же левее располагалось длинное трёхэтажное здание штаба части, займи бандиты и его — нам уже ничто не поможет. Окна штаба тоже большей частью оказались разбиты, первые этажи носили следы недавнего пожара, кое-где всё ещё струился дым, но выглядело всё так, будто бой шёл тут часов шесть назад, то есть ранним утром. Стрельба снова прекратилась, я воспользовавшись передышкой снова перебежал вперёд, укрывшись за бетонной тумбой постамента на котором крепилась мемориальная плита с именами погибших во время Великой Отечественной войны. Теперь от крыльца комендатуры мен отделяло каких-то десять метров. Как я и предполагал, адъютант был ранен в ногу, от мгновенной смерти его спас только случай — Костя успел откатиться за крыльцо, но тут его и прижали. Шёпотом я окликнул Ларионова, тот только с обычной своей укоризной проговорил в полголоса6
— Алексей Макарович, нужно было вам уезжать, тут чёрте что твориться….
Иногда Ларионов перегибает с опекой, но за десять лет совместной службы мы почти срослись, отношение к капитану было как к родному сыну, своих детей нам с женой Бог не дал. Поэтому я тоже вполголоса шикнул на адъютанта:
— Но-но, раскомандовался! Кто из нас двоих генерал, а Константин, ты или я? Вот сейчас выберемся. Я до штаба дозвонюсь и выясню, что тут твориться….
Неожиданно слева раздался какой-то скрежет и следом я услышал совершенно знакомый звук.
— Ба-ум-м!..
Стена белого домика откуда в нас стреляли, окуталась клубами белого дыма, дрогнула, затем словно бы нехотя стала оседать вниз. Дом повело и перекрытия обоих этажей устремившись в одну точку где-то по центру здания обрушились вниз, образовав почти идеальный прямой угол. Из-за левого угла здания погоревшего штаба резво выскочил на плац запылённый "восемьдесят пятый"(16) и чуть скорректировав поворотом гусениц корпус с башней, стал методично обрабатывать развалины из курсового пулемёта. Улучив момент, я как мог резво вскочил и перебежал к Косте присел с ним рядом. Руки сами собой рванулись к рукаву куртки, рефлексы снова не подвели: мотнув ткань возле шва, мне удалось оторвать его почти целиком. Не обращая внимание на протесты адъютанта я наложил жгут выше раны, кровь из дырки в ляжке перестала сочиться. Оставив раненого, осторожно выглядываю из-за укрытия. Тут продолжает твориться что-то непонятное. Из крайнего левого окна первого этажа пустого как мне казалось раньше здании штаба стали неуклюже выпрыгивать солдаты. Судя по форме, это были бойцы роты охраны и сопровождения, или может быть "комендачи": все в тяжёлых общевойсковых бронежилетах старого образца(17), их я узнал по нашитым спереди подсумкам и зелёному цвету капронового чехла. Вооружены все полноразмерными "калашами", обтянутые брезентовыми чехлами круглые шлемы падающие на глаза… наверняка срочники. Они скопились возле левого борта танка, укрываясь за ним построившись в колонну по два и замерли. Немного погодя из окна выпрыгнул офицер в изорванной офицерской "повседневке", без фуражки, голова вся была замотана грязными, серо-чёрными от копоти и пыли бинтами. Поверх кителя у офицера был довольно умело натянут разгрузочный жилет с подсумками, в левой руке он держал такой же как и у моего адъютанта "чебуран". Рваные брюки, форменные ботинки. Это явно был кто-то из офицеров штаба, прогоны скрывали широкие лямки "разгрузки", но судя по резвым движениям это точно не комполка, того я бы и с такого расстояния узнал. Офицер полусогнувшись и то и дело оскальзываясь на щебне подбежал к танку и два раза громко грохнул откинутым прикладом автомата по броне. Люк мехвода открылся и после каких-то переговоров танк рывком двинулся к порушенному дому, а трое бойцов и офицер отделились от основной группы бежавшей следом за рычащей махиной и направились в нашу сторону. Подняв прислонённый к крыльцу автомат, я тихо сказал адъютанту:
