…Тяжёлая бронеплита двери бесшумно ушла в стену и в комнату вошёл осунувшийся за последние недели Костя. Адъютант мотался вместе с начальником штаба фронта полковником Пашутой по участкам формирования частей, но про внешний вид не забывал: всегда подтянут и гладко выбрит, вот только руки, обветренные с парой сорванных ногтей выдавали характер повседневных занятий. Обозначив стойку "смирно", как это умеют только опытные ординарцы, Ларионов чётко доложил:
— Товарищ командующий, прибыли командир особого маньчжурского погранокруга полковник Басаргин, начштаба фронта генерал-майор Пашута и командующие спешным порядком формируемых армейских корпусов, это генерал-майор Греков и генерал- лейтенант Афанасьев. С ними прибыли командир первой воздушной армии генерал-майор Примак и с ним двое штатских, вроде учёные….
Я с трудом расцепив челюсти и подавляя болевые импульсы только кивнул, давая знак впустить участников совещания. То, что мы собирались обсуждать, можно называть по-разному: жестом отчаянья, судорогами и агонией. Так сказал бы человек штатский, раздавленный тем тотальным ужасом, который гнал людей на пулемёты китайских пограничных кордонов. Одним из центральных вопросов и была проблема беженцев, коих в приграничной зоне скопилось почти полторы сотни тысяч человек. Люди, а это большей частью жители области и небольшое количество выживших из Приморья, шли на любые уловки, чтобы пробраться в сопредельный Китай. Сначала, соседи просто передавали беженцев нашим погранцам, но теперь ситуация обострилась: в приграничье появились вооружённые банды непонятных граждан, они нападали на пограничников, грабили и убивали беженцев. Сводная дивизия внутренних войск, сформированная две недели спустя уже начала развёртывание в приграничной двухсоткилометровой зоне. На линии Благовещенск-Биробиджан-Хабаровск уже налаживалась режимная зона, выставлялись блокпосты, вдоль границы налажено совместное с нашими погранцами и китайцами патрулирование территории, но положение всё ещё сложное. Основной реальной силой была 38-ая сретенская мотострелковая бригада. Гвардейцы, перебазированные под Тынду три месяца назад, взяли на себя обеспечение порядка в городе и окрестностях, как только дали дёру почти вся местная администрация в полном составе. Неприглядную роль повсеместно играла реорганизованная в начале года милиция. Сотрудники райотделов занимались открытым грабежом населения, убивали тех кто пытался оказать сопротивление. Однако нельзя сказать, что вся милиция-полиция оказалась совершенно бесполезной: части отрядов особого назначения — бывшие ОМОН и СОБР в подавляющей массе подчинились военным и оказали помощь в нейтрализации в том числе и действий своих бывших коллег. Комбригом мотострелков и командиром сводного отряда милицейского спецназа была разработана очень действенная схема работы с подозреваемыми в условиях военного положения. Всех полицейских и сотрудников автоинспекции фотографировали и снимали отпечатки пальцев, поскольку документация и компьютерная база данных старого образца уже недоступна. Их предупреждали, что в случае задержания за нарушение режима зоны ЧП их расстреляют на месте. Более того, ввиду крайней неблагонадёжности новое положение запрещало бывшим сотрудникам вступать в ряды ополчения, иметь огнестрельное оружие. Меры, не скрою, очень жёсткие, но до их принятия были повсеместные случаи появления организованных полицейскими вооружённых банд, грабивших беженцев шедших к границе, совершавших налёты на продовольственные и вещевые склады. То же самое в полной мере коснулось и сотрудников частных охранных фирм с лицензией на огнестрел, однако ввиду наличия в их рядах бывших кадровых военнослужащих. Там были некоторые послабления, не коснувшиеся только бывших сотрудников МВД и системы исполнения наказаний. Отдельной головной болью стали исправительно-трудовые колонии, городские тюрьмы и изоляторы временного содержания. Полиция и сотрудники внутренней охраны повсеместно бросали свои служебные обязанности, вскрывали оружейные комнаты и шли грабить банки, продовольственные магазины и автосалоны. Часто между такими бандами возникали конфликты, следствием которых были ожесточённые перестрелки. В Биробиджане и Благовещенске так выгорело до сорока процентов городских построек — возникающие пожары некому было тушить, пожарные расчёты прибывающие на вызов и врачи службы "скорой помощи", гибли от пуль конкурирующих банд. Мотострелкам и бойцам спецназа, удалось переломить ситуацию в Тынде и близлежащих населённых пунктах только спустя две недели после начала войны. В Биробиджане и других крупных городах чуть быстрее — помогла близость действующих военных частей и оперативно развёрнутые комендатуры. Уголовный элемент вопреки ожиданиям больших неприятностей не доставил т. к. основные колонии и поселения на северо-востоке — в Якутии и Байкальском регионе. Там эту проблему решили довольно радикально: после того как сотрудники охраны лагерей стали разбегаться, на отлов вырвавшихся на волю преступников бросили специально обученные части внутренних войск. Согласно закону о ЧП, беглых просто расстреливали на месте, тех же, кто не сбежал отрядили на восстановительные работы в городах, так что нехватки в рабочих руках не было. Кроме того преступники носили старую лагерную форму, под страхом немедленного расстрела им запрещалось переодеваться в гражданскую одежду. Для тех, кто не желал подчиняться, грань между жизнью и смертью предельно истончилась. А получившее известность изобретение Тындинских коллег помогло повсеместно: бандиты и мародёры постепенно вытеснялись из наспунктов, где совместно с полевыми частями их как правило уничтожали с воздуха, либо накрывали артогнём. Огромную помощь оказывают отряды народного ополчения, костяк которых составляют не способные к воинской службе мужчины, там же оказывались те из бывших полицейских, которые хоть и подпадали под положение ЧП, однако часто оказывались честными, порядочными людьми, хотя таких были единицы.
Плохо то, что в формируемых частях дивизии менее трети личного состава оказалось из контрактников — людей с опытом, но пока их всего около восьми тысяч человек, штатное недоукомплектование почти четырнадцать тысяч по нашим потребностям. Однако сейчас это общая проблема: все части понесли серьёзные потери, плюс две трети в них состоит из только что прошедших "учебку" новобранцев и тех, кто прошёл проверку особого отдела и вышел из окружения без ранений мешающих возвращению в строй. Общая численность войск собранных из остатков разрозненных частей округа доходит до сорока девяти тысяч человек и это без учёта формируемых частей ударных корпусов, на которые ляжет основная задача по прорыву американской блокады там, на северо-западном направлении. Если удастся освободить Ванино, а с ним часть северо-восточного побережья Охотского моря, вторым ударом выйти на южное направление и обеспечить флоту отставленные ранее базы, с выходом в Татарский пролив. Сахалин пока держится, но согласно данным со спутника и отрывочным сведеньям авиаразведки, через трое суток в Окинаву прибудет транспортный конвой с новыми боеприпасами и американцы не станут больше медлить. Если так, то сахалинский плацдарм мы точно потеряем и нужно спешить. Дверь снова открылась и в комнату парами и по одному стали входить люди, комната заполнилась новыми запахами и приглушёнными разговорами. Все вновь прибывшие имели усталый вид, Басаргин так вообще был чёрен лицом от усталости, его зелёные, кошачьи глаза словно два негасимых светильника поблёскивали в рассеянном свете ламп. Все расселись за столом, я ишь обратил внимание на двух относительно молодых людей, лишённых армейской выправки, оба были одеты как городские жители выехавшие на природу: короткие тёплые куртки сине-красной расцветки, тёплые штаны с большими накладными карманами, матерчатые кепки-бейсболки с непонятными логотипами. Тому что помоложе, можно было дать не более сорока лет: короткая стрижка, каштановые с проседью волосы, обветренное узкое лицо, умные карие глаза за стёклами бифокальных очков в тонкой стальной оправе. Второй вполне мог быть на десяток лет старше своего коллеги и имел совершенно невыразительное круглое лицо, никакой растительности на голове, казалось что все волосы эмигрировали ему на подбородок и щёки — штатский носил окладистую роскошную курчавую с проседью бороду, доходившую ему до середины груди. Однако стоило взглянуть в его угольно чёрные блестящие глаза и первое впечатление некой серости пропадало, таким умом и лукавством светились они. Костя сказал, что они пришли с Примаком, Пётр Николаевич или как его прозвали заглазно подчинённые — Пётр Первый, слыл человеком дельным и вникавшим во все новации касающиеся его рода войск. Помню, как он лично ругался с одним из младореформаторов, который подсунул тогдашнему президенту на подпись законопроект о ликвидации стратегической авиации и продажи всего парка Ту-160 на Ближний Восток. Видимо этих Пётр Первый привёл не просто так, нужно будет его послушать, но сначала надо отпустить пограничника, уж слишком не нравится мне его состояние. К тому же сейчас мне очень нужны его ухорезы, пожалуй лучшие разведчики которых я смогу найти. Поздоровавшись, я кивнул Басаргину, чтобы начинал. Пограничник встал и подошёл к развёрнутой на стенде электронной карте, несколько таких планшетов установили за месяц перед войной, штука оказалась крайне полезной. Специальной указкой полковник ткнул в заштрихованный синим хэнганский выступ на стыке 48 и 49го пограничных отрядов (18), изображение поплыло и укрупнилось:
