чтобы решить свои дела. Законом это не запрещено.
Капитан корабля… Только с его ведома можно загрузить любой груз в трюм корабля. Дантес же был и тогда за карточным столом, когда ввалился обожженный Генерал. Он же мог разрушить диспетчерскую станцию, прекрасно зная, где она находится.
Я понял, что Дантес и является тем самым сопровождающим груза.
— А теперь потрудитесь объяснить, Александр, что вы тут делаете? И не надо мне вешать лапшу на уши о том, что вы заблудились. Вы все прекрасно знаете. Вы шли сюда намеренно. Скажите, для чего? И почему подозреваемый, которого я посадил в каюте под арест, свободен? Что вы вместе с ним замышляли?
Дантес пристально посмотрел на меня. Его взгляд был холодней айсберга.
Я глядел на Дантеса и пытался понять, зачем он задает эти вопросы? Просто чтобы подтвердить свои догадки? Или ищет пустяковую причину, чтобы решить дело окончательно. Ведь не просто так же его рука незаметно потянулась к пистолету, висевшему у него на поясе.
Дело принимало серьезный оборот.
Я не хотел пускать в дело конструкты. Но понимал, что использование их сейчас, скорее всего, все же придется.
— Потрудитесь ответить на мои вопросы, — произнес Дантес.
Рука его уже лежала на рукояти пистолета.
— Ответить? Ну что же, хорошо. Вы спросили, что я тут делаю? Я тут гуляю. Или разве запрещено гулять здесь? — я окинул округу. — Это коридор общего пользования.
— Это коридор для второго класса, — сквозь зубы сказал Дантес.
— И что с того? Они тоже не люди? Или мы не имеем права быть тут, а они там, наверху? Вы спросили, почему подозреваемый ходит по коридору, вместо того, чтобы сидеть взаперти? Потому что я освободил его. Вы не спросили, но, думаю, думаете, почему я освободил его? И тут я отвечу на ваш не заданный вопрос. Потому что он ни в чем не виновен. И вам это прекрасно известно. Максим не убивал Генерала.
— Потому что его убили вы! — злобно процедил Дантес.
Я рассмеялся.
— Вам нужно во что бы то ни стало найти виновных! Вы прекрасно понимаете, что я не мог убить Генерала — я был вместе с вами в ту ночь в баре, когда Генерал поджарился. А убило его то, что находится в трюме.
Сказав последние слова, я внимательно проследил реакцию Дантеса. Взгляд его дрогнул, в глазах пробежала искорка, но тут же потухла. Брови чуть дернулись и застыли, а уголки рта медленно поплыли вниз.
Слегка иной реакции я ждал от него, но и этого было достаточно, чтобы понять — Дантес понимает, что в трюме находится то, что не должно там находиться. Нудно было дожать его, чтобы получить подтверждение от него самого.
— Аскольд, что же вы молчите? Думаю, это не его, — я кивнул на Максима, — нужно было запирать в каюте, а вас, так как вы ответственный за то, что находиться на корабле.
— В трюме нет ничего, что представляет опасность, — ответил Дантес. — Там лишь запасные части для корабля. Ваши обвинения беспочвенны!
— Тогда давайте вместе сходим туда и посмотрим на эти, как вы сказали, запасные части?
Это подействовало. Лицо Дантеса начало краснеть.
— Ты слишком любопытен и суешь нос куда не следовало бы!
Он выхватил оружие, но я был начеку. Отражающий конструкт, подкрепивший выпад рукой — и пистолет полетел в сторону. Дантес удивленным взглядом проводил полет оружия.
— Плохая идея хвататься за пистолет, — произнес я.
— Сученыш! — прорычал Дантес.
И двинул на меня.
Он был раза в два меня больше, но опыта в бою было явно мало. Блок и подножка — и противник расстелился на полу.
Это еще больше разозлило его. Дантес подскочил на ноги, вновь атаковал.
И вновь быстро оказался на полу. Для надежности я подскочил к нему, закрутил руку за спину, чтобы тот не предпринимал новых попыток подняться.
Дантес жалобно застонал.
— Так что в трюме? — крикнул я, выкручивая руку еще сильней.
— Ай! Я не знаю! Не знаю! — промычал тот.
— Не правильный ответ!
Я усилил давление. Суставы начали хрустеть, а Дантес уже орал дурниной.
— Ну так что? Будем говорить, или дождемся, когда кости начнут ломаться?
— Я не знаю! Правда не знаю что в трюме!
Пришлось применять конструкт, потому что рука и в самом деле была на грани того, чтобы переломиться. Я накинул на Дантеса невидимое Покрывало Ужаса — необычный конструкт, заставляющий людей испытывать жуткую боль, хотя никаких повреждений ему фактически не будет сделано.
Дантес закричал так, что перепугал всех рыб на океанском дне. Пытка была и в самом деле страшная, поэтому я довольно скоро убрал Покрывало.
— Ну так что, вспомнили?
— Саша, я правда не знаю! — осипшим голосом простонал тот. — Я не знаю! Меня попросили! Заплатили. Хорошо заплатили. Сказали, что нужно просто перевезти на другой берег, не задавая лишних вопросов. Сказали, что это безопасно. Я согласился.
— Вот это уже другой разговор! Который раз везете такой груз?
— Третий!
— Врешь!
— Нет, правда! До этого другой человек возил, капитан Куприянов. Но из-за болезни он не смог выйти на рейс, и они вышли на меня. Я прошу! Отпусти! Не надо боли!
Я немного отпустил руку. Спросил:
— Кто они?
— Я имен не знаю, они все в масках были. Но они отправили с грузом сопровождающего человека. Его зовут…
Грянул выстрел. От неожиданности я вздрогнул и даже растерялся, не понимая еще, что произошло.
А когда увидел дырку в голове Дантеса, из которой тонкой струйкой потекла темная кровь, то меня словно окатило ледяной водой.
Я поднял голову и увидел в дверях… Дарью! В руках у нее покоился револьвер, тот самый, с которым она предлагала сыграть в русскую рулетку.
— Черт! Промахнулась! — произнесла Дарья, переводя оружие в мою сторону.
— Что ты наделала⁈ — закричал я.
Меня в одно мгновение захлестнула ярость. Я не боялся быть пристреленным, не боялся ничего, но меня задушила злоба за то, что Естер убила единственную ниточку, соединявшую меня и заказчика. Она все испортила.
Она не намеревалась убивать Дантеса — он был ей безразличен. Она целилась в меня. Только вот не попала. Потому что Максим, увидев появившуюся девушку в проходе, в последний момент бросился к ней и попытался оттолкнуть. Но не удачно. Девушка лишь дернула рукой, переведя траекторию полета пули чуть в сторону.
Сам Макс сейчас валялся у стены, девушка оттолкнула его знатно. Он спас мне жизнь. Но вот жизнь Дантеса оборвалась мгновенно, причем от рук собственной дочери.
Я рванул к Дарье. В один
