А вот тут он дрогнул. Ибо об этом его визите широкие массы не знали. И Бонапарт не знал. Знал я.
– Почему вы тогда же не увезли мальчика?
– У меня не было такой возможности…
– А сейчас, стало быть, появилась?.. А вам не приходило в голову, что и Шарлотта и Луи, – его опять перекосило, – совершенно свободны направиться куда пожелают? И я бы еще выделил им эскорт на всю дорогу… Вот только это сейчас невозможно…
– С чего вы взяли, что я вам поверю?
– У мальчика чахотка. В стадии кровохарканья. Его нельзя перевозить. Недавно я возил его за город – так пришлось после того на неделю уложить его в постель… Или вы и этому не верите? Вы же спрашивали принцессу?..
– Вам Конвент не даст никуда их увести!
– Плевал я на Конвент. Во всяком случае, в этом вопросе. И вам, кстати, тоже советую плюнуть. Слюной – как плевали до эпохи исторического материализма!
Моргнул. А то: это вам не тут… Это вам Великий Комбинатор!
– А знаете, почему плюнуть? Потому что ни принцесса, ни король – никому здесь на фиг не нужны, на самом-то деле. И тот же Конвент только вздохнет с облегчением, если они уедут. Какая разница: будет ли Людовик XVII-й сидеть здесь или в Лондоне – если он ВСЕ РАВНО формально стоит во главе контрреволюции? И я это депутатам легко докажу… Поэтому я и спрашиваю: какого черта вы здесь делаете?
– Это допрос?
– Da idite wy v pien, gospodin baron! – сказал я по-русски. Отчего Ферзен дернулся в третий раз. – Вас сейчас возьмут под локти, выведут на окраину Парижа и дадут коленом под зад – чтобы валили на все четыре стороны! И проследят, чтоб больше вы здесь не появлялись!.. О чем мне вас допрашивать? На что вы мне нужны? Мне нужен человек, преданный Луи! Чтобы сидеть у его изголовья, подменяя сестру и меня. Потому что парню требуется сиделка! Мне – до зарезу! – нужно лекарство от туберкулеза! Которого сейчас нет!! Чтобы иметь хоть какую-то реальную надежду на то, что мальчика можно вылечить! Вы для этого здесь появились, рискуя собственной головой? А шпион роялистов, желающий героически спасти богопомазанного монарха на радость соратникам – мне тут даром не сдался! На кой ляд мне вас допрашивать? Единственное, что я могу вам предложить – это вспомнить старый девиз: «Все, кто любят меня – ко мне!» И если вы любите Луи – так присоединяйтесь к нам, как еще один человек, желающий его спасти от смерти! (Ага: «Присоединяйтесь, господин барон!» Тоже цитата.) Или хотя бы пробудьте с ним до конца, если выхода нет!.. А вы зачем явились? Я не дам вам его увезти! И никому другому! Так и передайте в Кобленце! Во всяком случае, до тех пор, пока у него не поправится здоровье!.. – черт, куда меня понесло? Совсем ведь не так хотел говорить! Но сорвало с нарезки… Может, просто выговориться перед кем-то надо было? Кто подвернется… Вот он мне и подвернулся… Тоже почти цитата…
Несколько секунд (или больше) мы с ним стояли друг против друга. Напряженно пялясь глаза в глаза. Потом барон покрутил головой, словно его душил воротник, и слегка расслабился.
– Вы странный человек, генерал… – сообщил он мне затем. – Вы отпускаете меня на свободу?
– Да, иногда я сам себе удивляюсь, – подтвердил я. – И – да, я вас отпускаю! Но преподавателем танцев у Шарлотты вы больше работать не будете! Какой из вас, к черту, балетмейстер? Лучше всего будет, если вы как можно скорей покинете Париж. И подумаете на досуге над моими словами…
– Хорошо, – сказал Ферзен, опять покрутив шеей. – Я подумаю…
3– Сударь. Нам надо поговорить.
Ого… Это Шарлотта.
Шустро это она. Едва успели проводить за ворота «мэтра Роше» – а уже собралась требовать объяснений. Королевская кровь отошла после заключения? Хотя, впрочем, зачем придираться? Я ж ее чуть не единственного развлечения лишил: танцевать-то она любит…
– Я вас слушаю.
Ее бывшее королевское высочество поворачивается и молча идет, не оглядываясь. Сердитая. А я молча тащусь за ней. Куда? Ага: в танцкласс. Ну, здесь действительно можно поговорить без свидетелей…
Покорно открываю перед дамой дверь. Затем закрываю за собой. Шарлотта все так же молча быстро проходит к окну. Поворачивается. Пауза.
– Я вас очень прошу, господин генерал, – произносит принцесса дрожащим голосом. – Не преследуйте господина барона!
Упс… А?
Ну и дурак же ты, парень! Она же его помнит – в отличие от Луи. Забыл, что ли?
А?… Блин… Ешкин кот… Ведь действительно – из головы вылетело! Она же уже достаточно взрослая была – когда вся эта катавасия с побегом происходила. Да и раньше… Я ж не просто «шпиена» разоблачил – я по сути единственного ей близкого человека выгнал. Практически друга семьи… Да еще под караулом!.. Ну что она может еще подумать? Конспираторша… Ведь наверняка узнала его сразу. И – ничего мне не сказала!..
А должна была?
Нет, чего-то ты явно о себе возомнил, Наполеон Бонапарт!..
Я возомнил?!
Да ладно… Ты, я – какая разница? «Мы с тобой одной крови!..» Цитата…
– Не беспокойтесь, – это я уже принцессе. – Я не буду его преследовать. А учителя танцев мы вам найдем другого. Настоящего.
Несколько секунд «гражданка Капет» молчит. Потом спрашивает:
– Это правда?
– Про учителя? Безусловно! – это такая моя маленькая мстя. За попытку устроить сцену. Или не было никакой попытки? А она просто действительно беспокоится за человека? – Прямо сегодня же и займемся…
– Вы же знаете, что я не об этом!
– Ему нельзя здесь находиться. Слишком опасно. Я думаю – позже вы еще встретитесь в более подходящей обстановке. Когда не потребуются фальшивые имена…
Стоит. Молчит. Ну как ее вывести из этого недоверчивого состояния? Подхожу к фортепьяно. Перелистываю ноты… Еще б я в них чего-нибудь понимал! Да и пианист из меня… Разве что очень медленно. Двумя пальцами… Собачий-то вальс и «чижика-пыжика» вполне осилю. Нажимаю на клавиши. Трам. Трам. Тарам… Та-а-рам-тарам.
Сажусь и начинаю тыкать пальцами, осваиваясь.
Та-та-там. Та-та-там. Та-тарам-там…
Хм. Вроде что-то получается… Ну – расстрою инструмент однозначно! Да и ладно!.. Разминая пальцы, беру проигрыш. Вывожу вступление…
– Ночь коротка. Спят облака. И лежит у меня на ладони – незнакомая ваша рука…
Понятное дело – по-русски. «Синхронно» стихи я переводить еще не умею. Но надо ли?
После тревог
Спит городок
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок
Девушка у окна стоит молча. Слушает, как я вывожу незнакомую мелодию. (Слава Илуватару – кажется, ритм держать удается.) Потом медленно делает несколько шагов на середину комнаты и начинает кружиться в такт музыке.
Будем кружить
Петь и дружить
Я совсем танцевать разучился
И прошу вас меня извинить!
Во блин! Да я однако, оказывается – и на рояле могу! (И еще крестиком вышивать – да, надо будет попробовать!) Боюсь только, что рояль после этой моей игры в ремонт отправлять придется… Музыка захлестывает зал. Девушка кружится в танце. У меня уже руки свело. (Хорошо, что не ноги, ага…) Хотел вот – «Сказки Венского леса», а получилось совсем другое… Ну – хреновый я композитор, чего там…
