— Наша минимальная цель была уничтожить Гесса, в результате этого пока договорились о новом визитере, какое-то время прошло бы, всё-таки время мы бы выиграли. Нас устраивало и просто исчезновение Ме-110 с концами в море и гибелью летчика. Когда еще найдут обломки самолета, сделают вывод о том, погиб пилот или нет, в это всё время Гитлер не будет знать, находится Гесс в Британии или нет, идут переговоры или не идут. Скорее всего, завтра по радио выпустят дезу про психическую болезнь Гесса, а фюрер будет ждать условленного сигнала о результате переговоров. В принципе, этот сценарий и был отыгран, а то, что Гесс попал живым к нам в руки — это очень приятный бонус.
— Да, это такой козырь, который заставит старого борова шевелиться, как на вертеле. Меня смущают патрульные самолеты, я уверен, что летчиков будут допрашивать: летали, стреляли, в кого стреляли, куда летали? — Сталин в задумчивости повел рукой с трубкой, как будто собирался закурить. Тут уже мне необходимо отвечать, сам придумал, сам и докладывай:
— В районе патрулирования пары британских ВВС нами оставлен разбитый 20-мм снарядами немецкий бот, доложат, что его обнаружили, обстреляли и потопили. Инсценировкой занимались лучшие специалисты.
— Лучшие, это хорошо… Как вы думаете, будут развиваться события, товарищ Виноградов?
— Мы считаем, что какое-то время, примерно два-три, максимум, четыре дня, будут стараться выяснить судьбу Гесса. Когда решат, что он погиб, разбился о воду, несчастный случай, например, будут срочно договариваться о новом визитере. Наиболее вероятна фигура Бормана. Но есть и другие варианты. Будем стараться отслеживать, но нет никаких гарантий: немцы будут стараться работать быстро, могут импровизировать. Им этот визит нужен как воздух. Ситуация с Борманом выглядит предпочтительнее хотя бы потому, что у него есть двойник, который может остаться в Берлине, а потом, например, пасть смертью храбрых от рук коммунистов или евреев, или одновременно: еврея-коммуниста. Если мы сможем предотвратить визит Бормана или его коллеги на Остров, то ситуация останется в подвешенном состоянии настолько, что начало ее осенью, в период дождей, станет маловероятной и мы сможем вздохнуть: раньше весны сорок второго войны действительно не будет. А если смогут как-то договориться, то ждите самолет Ю-52 на стадионе «Динамо».
— Значит, считайте задачу предотвратить переговоры представителя Германии с Черчиллем своей первоочередной задачей! Оба считайте! Работайте! Как только доставят «Железную маску», изолировать, чтобы никто ни слова, ни пол-слова! Понятно!
— Так точно, товарищ Сталин! — это мы как-то синхронно с товарищем Берией умудрились выдать. А что делать? Опыт не пропьешь.
* * *
Море-окиян. 12 мая 1941 года
Пробуждение Рудольфа Гесса было не самым приятным. Наверное, ему удалось проснуться до срока, когда его должны были снова напичкать обезболивающим или наркотиком, после чего опять провал и забытьё. Поврежденная нога ныла и чесалась, на нее была наложена проволочная шина. Тесное помещение, металлическая коробка, в которой лежа он кое-как помещался, а вот стать во весь рост было бы проблематично. Дрожь корпуса, звуки работающих механизмов. Для Гесса не составляло труда понять, что он находится на корабле, скорее всего, на подводной лодке. Если это так, а это, скорее всего, так, то… Надо предположить и то, что его узнали и то, что именно за ним велась охота. Рудольф лежал на весьма неудобной кушетке, практически без одежды, тут было достаточно жарко. Скорее всего, это из-за механизмов, которые где-то рядом. Пока есть возможность, надо решить, кто это мог быть. Англичане? Его подобрала британская подлодка? Самый радужный[1] вариант, но если это так, то куда его везут? Что-то тут не сходится. Предположим худшие варианты. Отправить за мной подлодку могут русские или американцы. Я бы сделал ставку на американцев, у большевиков хороших подлодок нет, хотя не так далеко им до островов и в их Балтийскую лужу. Стоп! Какой смысл янки это делать? Никакого! Им, наоборот, удар по СССР очень желателен. И это не только настойчивые рекомендации Форда, за этим старым проходимцем стоят куда как более серьезные люди. Ничего плохого, просто бизнес: продавать оружие обоим сторонам конфликта! Если откинуть фантастические предположения про инопланетян, патриотов-ирландцев и прочую чушь, остаётся один непротиворечивый вывод: меня спеленали большевики! Неужели они смогли вычислить мою миссию? Но это означает одно: катастрофа! О моем полете в Германии знал только один человек, который и послал меня с поручением. От него утечки быть не могло. Предположим, утечка у британцев? Возможно. А если предположить, что меня вели и за мной следили, то кто? Гиммлер? Чтобы подставить меня слил информацию, но кому? Всё-таки русским! Очень маловероятно, очень! Но если не Гиммлер, то… даже не могу предположить, что в Германии есть какой-то агент или группа агентов, которые смогли бы всё так просчитать, предугадать, нет, это глупости! Или же большевики всё-таки сумели восстановить тут свою агентуру, которую мы были уверены, что выловили и отправили в концлагеря? Всё равно, детали я не пойму, главный вопрос прост: кому моё пленение выгоднее всего. Ответ однозначен: русским! Это не то чтобы худший вариант, это самый худший вариант, который можно предположить. И надо попытаться найти выход. Единственный выход! И Рудольф Гесс начал разматывать бинт, которым была зафиксирована шина на травмированной лодыжке.
[1] Поскольку радужный окрас в то время ассоциировался не с ЛГБТ сообществом, а с радостью или чувством прекрасного, то эмоции Гесса негативной коннотации не несли.
Глава 14
Глава четырнадцатая
Дискуссия на вольные темы
Москва. 12 мая 1941 года.
Удивительно, но после утреннего доклада я получил возможность на шестичасовой отдых. В этой обстановке даже сон руководителей регламентировался вождём. Это я шучу, сами себя загоняли. Понимаете, спать, когда вот-вот начнется и миллионы наших людей погибнут — непозволительная роскошь, но иногда все-таки приходится. Скажу крамольную вещь, мне было плевать, сколько ненаших людей погибнет, особенно в военной форме: их сюда никто не приглашал. Пришли на нашу землю? В братских могилах ее и получите. И никак иначе!
Но сознание того, как быстро течет время лишало меня сна, наверное, не меня одного, а всех, кто был посвящен в писательские тайны. Из-за этого вся верхушка ГРУ работала в моем режиме: пару часов на сон — и никаких более излишеств, опять-таки, это касалось только нескольких приближенных к пониманию задач личностей. Остальные работали в более легком режиме, хотя про такое понятие, как восьмичасовой рабочий день никто давно уже не вспоминал.
Так в полдень я очутился в домашнем уюте. Жена была дома — две госпитализации, когда была угроза прерывания беременности сделали свое дело, Марго чувствовала себя более-менее сносно, хотя никакой физической нагрузки, кроме прогулок с мамой или единственной подругой не допускалось. Домработница на что? Подозреваю, что она сотрудница Лаврентия Павловича. Заподозрить в Павлине человека, владеющего оружием, было сложно, ну так это как раз в норме вещей! Надо сказать, что после покушения, я стал как-то параноидально относиться к вопросам охраны — не себя, любимого, а жены и будущего ребенка, не хотелось их терять, жуть как не хотелось. У меня в ТОМ времени шанса оставить потомства не было совсем. А тут появился шанс, и я не мог его потерять, времени вопреки! А вообще я поражался своим родителям! Ведь молодые были еще, могли бы завести нормального ребенка, ну, попытаться хотя бы! Так нет, отдали все силы и всю жизнь мне, тому, кто так и не станет продолжением их рода. Наверное, это неправильно с точки зрения человеческой эволюции. А с точки зрения любви? И разве Я могу осуждать ИХ за этот выбор?
Как только открыл дверь, как на мне повис визжащий от восторга мячик. Маргарита серьезно округлилась, вроде как до родов оставалось что-то около двух месяцев, как они тут без УЗД аппаратов работают? Изобрести, что ли? Шучу я, шучу, данные по УЗИ-аппаратам уже переданы, работают над этим и техники, и врачи. Не в этом году, и не в следующем: слишком много нерешенных проблем, но будет такая система советского производства лучшей в мире! Сквозь вопли супруги я понял, что она очень-очень рада, что я появился дома и у нее сразу возникла масса планов на сегодня. Это, конечно, хорошо, но пришлось Маргариту расстроить, что на сон и отдых с супругой мне выделили только шесть часов, потом опять на работу. Конечно, жена расстроилась. Но понимала, чем и зачем я занимаюсь, поэтому меня попытались накормить, но безуспешно, а потом я дотащился до постели и провалился в сон. Ровно три часа, чтобы восстановить силы: мне в сутки нужно примерно часа четыре, максимум пять на сон. Организм так настроился сам по себе почти сразу после переноса, возможно, в моей психоматрице заложена какая-то программа, которая активирует возможности человека, жаль только, что не до состояния супермена или супервуменши, которая танки за хобот тягает и в страшного врага ими пуляет, как камешками из пращи: далеко и точно!
