другое — если офицер даже в таком состоянии идет к начальству, а таковым они были для него оба, то им движет исключительно долг, и дела службы, которым нет отлагательств…
Полковник Я. Г. Жилинский, военный агент на Кубе в дни испано-американской войны. К этому времени он уже сделал несколько обзоров по иностранным армиям, причем не для широкой печати…
— Все же разница между броненосцем и монитором слишком большая, чтобы тот мог вступить в бой на равных, без последствий для себя. Хотя мы обменялись тремя попаданиями главного калибра, но нашему противнику пришлось гораздо горше. Развязка скоро близка, господа!
Принц Генрих усмехнулся — почти три часа долгого и ожесточенного боя, наконец, дали ожидаемый результат, вполне закономерный. Ведь при равном количестве попаданий корабль водоизмещением в четыре тысячи тонн терять боеспособность будет гораздо быстрее, чем вдвое более крупный противник. Так оно и вышло — оба американских монитора горели, ведь низкий борт не спасал от попаданий в высокие надстройки и трубы. Последние вообще были уже сбиты, ведь 140 мм и 150 мм пушки отправили по врагу целый град снарядов, и постоянно возникающие пожары, раз за разом окутывали маленькие корабли, пусть и похожие издали на нормальные броненосцы. На каждом из них уже были выбиты по одной башне главного калибра, а другие орудия, и так редко стреляющие, стали допускать промахи. Причем «Монтеррей», получивший несколько 320 мм снарядов с «Пелайо», выглядел жалко — испанцы его крепко избили, и, судя по дифференту на нос, монитор получил подводную пробоину.
А ведь любому моряку известно, что чем меньше корабль, тем быстрее он набирает смертельную для себя «норму» морской воды. Так оно и вышло — не дойдя до точки разворота, флагманский монитор неожиданно встал как вкопанный, на несколько секунд его нос зарылся в морскую гладь. Затем корму чуть занесло, и вода накрыла палубу, плескаясь у подножия башен. Ответная стрельба полностью прекратилась.
— Экселенц, вражеский корабль сел на мель, осадка значительно увеличилась — вода накрыла палубу. Видимо, подводных пробоин больше, чем одна. «Пелайо» перенес огонь на «Бостон» и канонерку «Конкорд».
Доклад, как и положено уставом в кайзерлихмарине, последовал незамедлительно, хотя принц Генрих прекрасно видел, что происходит. «Монтерей» выбит из боя, а когда начнется ночной прилив, башни наполовину войдут в воду. Но к вечеру нужно высадить десантную партию, и попытаться заделать пробоины и помпами начать откачивать воду — трофейные корабли и германскому флоту не помешают, хотя, безусловно, этот поверженный корабль противника принадлежит испанцам.
— Теперь янки обречены — мы их просто расстреляем, пространство для маневра сильно ограничено, сами на мелководье.
«Монаднок» стал отходить, видимо количество боевых повреждений на мониторе все же оказалось значительным. И вскоре корабль приткнулся к берегу, сев днищем на грунт. Вместе с ним стали отходить канонерские лодки и крейсер «Бостон» — последний нахватался 140 мм и 150 мм снарядов, и в качестве последнего «подарка» ужасающий 320 мм фугас с испанского броненосца. Теперь стало окончательно ясно, что одержана долгожданная победа и теперь нужно думать, как воспользоваться ее плодами.
— Стрелять по канонеркам и крейсеру, пока не спустят флаги. Не хватает, чтобы они ночью попытались вырваться из залива, — уверенно произнес принц, и тут же посмотрел в бинокль на идущее между крейсерскими отрядами сражение. А там пришла первая победа — к берегу отползал на нескольких узлах хода горящий «Рейли». Отто фон Дидерихс все же сломил самый слабейший из вражеских крейсеров, который сейчас из германских кораблей никто не расстреливал. Более того, даже торпедные канонерские лодки в атаку не пошли, и принц понял, почему этого не произошло — американский крейсер тонул, в ответ не стрелял, заметно осел в воду. Стало ясно, что американцы сейчас желают только одного — поскорее добраться до отмелей у побережья и выбросится, как в первый день мая это сделали испанские корабли. Вот только не удалось — «Рейли» окончательно потерял ход и стал быстро оседать в море, на корабле нарастал крен на правый борт и дифферент на корму. Было видно, что команда прекратила борьбу за живучесть, и теперь ее нужно снимать с обреченного крейсера.
Один из испанских «торпедеро-канонеро» двинулся к «Рейли», демонстрируя самые благие намерения, подняв набор сигнальных флагов и спуская катера и шлюпки на воду. Тоже сделали и другие минные крейсера — а противник уже заваливался на борт, отвоевав свое.
— Поднимите сигнал — пусть «Пелайо» идет на помощь «императору» — вдвоем они утопят вражеского флагмана! Сбросить ход, отдать якоря — и бить полными залпами по неприятельским кораблям, пока не спустят флаги!
Отдав приказ, принц совершенно спокойно раскурил сигару — он был заядлым курильщиком. Табачный дым привел его в спокойное состояние, и он стал спокойно рассматривать происходящий вдали бой. Выстрелы собственного броненосца ему не мешали, наоборот, радовали — встав на якоря, его флагманский броненосец принялся с пятнадцати кабельтовых расстреливать «Бостон», и первый же залп оказался на редкость удачным — во вражеский корабль попал один 26 см снаряд, и пара 15 см. Эффект был потрясающий — свалилась дымовая труба. Средний калибр продолжал вести непрерывный огонь, пока перезаряжали тяжелые орудия в каземате. И вскоре грянул новый залп — «Дойчланд» содрогнулся все корпусом.
— Передайте канонирам мою благодарность — они добились отличного результата. И поднимите сигнал, чтобы его прочитали на всех вражеских кораблях. Предлагаю почетную сдачу, если откажутся — погибнут все!
«Бостон» выглядел жалко — в него снова попал 26 см снаряд, взорвавшийся уже под основанием мостика. Зрелище чрезвычайно эффектное, радующее душу — поднялся столб дыма, вспышка огня и пламени. Ответный огонь прекратился — видимо до американцев дошло, что дальнейшее продолжение сопротивление ничем хорошим не закончится, а самым безжалостным избиением. Ибо месть за «Кайзера», «Аркону» и «Корморан» будет жуткой и свирепой, такой, какую всегда творили древние тевтоны…
Светлейший князь А. А. Ливен тоже участвовал в русско-японской войне, как и Д. Б. Похвиснев. Но если последний героически погиб на броненосце «Ослябя» старшим офицером, то командир крейсера «Диана» при прорыве из Порт-Артура решил идти не во Владивосток, как «высочайше» приказывалось, а под предлогом нехватки угля добрался до Сайгона, до которого было вдвое дальше идти. Он мог бы отправится хоть в Средиземное море, к эскадре Рожественского, либо все же набраться решимости, и попытаться дойти до Владивостока. Но «светлейшему» воевать надоело и он предпочел
