самом начале держал ладони раскрытыми, пытаясь схватить Зокоева за рукава и крылышки — такие специфические плотные полосы ткани над плечами.
Они то сходились, то расходились опасаясь друг друга. Зокоев раскачивал соперника, подскакивал пытаясь, атаковать руками, но «дзюдоист» хорошо чувствовал дистанцию и каждый раз безопасно отступал назад.
Они танцевали так примерно минуту, замахиваясь и уворачиваясь, но особого успеха не достигли. Зокоев, судя по тренировкам мог неплохо держаться в партере, но борьба стоя не была его сильным местом.
В какой-то момент «дзюдоист» сделал удачные захват и чуть не перебросил Зокоева через бедро, но наш сослуживец в самый последний момент вырвался и быстро отступил на два шага назад.
Его соперник раздосадованный упущенной возможностью ринулся догонять, но Зокоев молниеносно развернулся и нанес удар пяткой с вертушки прямо в самый верх груди.
Удар был такой силы, что его соперник был отброшен назад на спину. Мне показалось, что он сейчас встанет, но это был нокаут в самом начале второй минуты.
Сержант Гладков ликовал. Когда удар Зокоева достиг цели, он подпрыгнул аж на полметра вверх. Он будто сам сражался в поединке.
После того, как победу присудили Зокоеву, сержант обнял и даже приподнял своего бойца.
— Поздравляю, чистый удар! — мы пожали друг другу руки.
— Давайте, теперь ваша очередь, — ответил Зокоев с небольшим характерным акцентом.
Следующим выходил на битву Шкаф. Моя методика тренировки дала результаты. Правда нам с ним пришлось вставать каждое утро на полчаса раньше для того, чтобы закрепить то, что изучали накануне.
Я получил на это разрешение от начфиза.
В первые дни все смотрели на Жанбаева почти с жалостью. У него никак не получалось справиться с координацией движений. Но тут нас неожиданно выручили ежедневные пробежки кроссом: утром и вечером.
Мой подопечный потерял довольно много лишнего веса. Телу стало легче двигаться. И это помогло ему освоить как челнок, так и маятник. На шестой день он научился сносно уходить от прямых ударов в голову при помощи маятника.
Я сознательно тренировал ему только эти движения. Без них сержант и прапорщик не дали бы двигаться дальше.
Седьмой день был днем триумфа Жанбаева. Мы поставили его в пару с сержантом. Условия было одно — Гладков должен был попасть прямыми в голову. И ему это не удалось. Жанбаев реально резко уклонялся, раскачивая маятник.
К испытанию подключился Шматков, он задел перчатки Шкафа пару раз
Как мы и договорились с сержантом — мне дали вторую неделю. Тогда мы стали с ним отрабатывать только одну комбинацию. Маятник, сближение на среднюю дистанцию, уклон, левый боковой в печень и тут же пушечную «кружку» в челюсть.
К конце второй недели Жанбаев бил так, что мне не хотелось бы попасть под его здоровенные кулаки.
Он научился доворачивать бедро и использовать массу своего тела не проваливаясь вперед.
Когда он, вкладываясь, наносил эти два удара по пятидесяти килограммовому мешку, то снаряд сотрясался так, что всем казалось что он слетит с толстой металлической цепи и первой космической скоростью покинет пределы спортивного зала.
Прапорщик поначалу наблюдал за нашими тренировками, пожимал плечами, говорил фразу: «ну не знаю, не знаю».
Но к концу второй недели сомнения сменились интересом и улыбкой. Мне кажется, что они с начфизом и сержантом Гладковым устроили небольшой спортивный тотализатор, ставя на действенность и применимость или проигрышность моей комбинации в реальной схватке в тяжелом весе.
Этот вопрос должен был решиться сразу после того, как Жанбаев вышел на ковер, выслушал рефери, пожал руку своему сопернику и стал ждать команду к началу своего первого поединка.
Но к концу второй недели сомнения сменились интересом и улыбкой. Мне кажется, что они с начфизом и сержантом Гладковым устроили небольшой спортивный тотализатор, ставя на действенность и применимость или проигрышность моей комбинации в реальной схватке в тяжелом весе.
Этот вопрос должен был решиться сразу после того, как Жанбаев вышел на ковер, выслушал рефери, пожал руку своему сопернику и стал ждать команду к началу схватки.
— Не забывай держать руки выше! — сказал Гладков отправляя на ковер нашего здоровяка.
Конечно две недели это критически мало для подготовки бойца, но все же я ожидал, что наши дополнительные занятия не пройдут даром.
Его соперником был довольно высокий рукопашник, которого я вычислил по стойке. Он был одет в белую майку на плечиках, белые штаны от кимоно, подпоясанные белым дзюдоистам поясом.
Его внушительные мышцы немного дезорганизовали нашего бойца.
Рефери скомандовал начало схватки.
Жанбаев ринулся в бой на нерве. Видно, что он на мгновение растерялся, забыв весь тактический рисунок поединка, который мы заранее проговаривали.
Он бросился на соперника, как бык на корриде. Но соперник легко увернулся и контратаковал. Жанбаеву повезло, удар в голову пришелся по касательной.
Когда он вспомнил, как себя вести на ковре, то противник пытался доставать его длинными прямыми передней левой руки.
— Руки выше, руки выше! — кричал сержант, почти зажмуриваясь при каждом встречном движении противника. Его пределом мечтания оставалось пребывание Шкафа на ковре в течении одного раунда. Я же был уверен, что он способен на больше.
— Жанбаев, сейчас!
И он услышал. Он стал раскачивать маятник, вызвав хаотическую реакцию своего противника. Тот пытался попасть ему в голову, но наш здоровяк продемонстрировал такую скорость, что через пару секунд вышел на ударную дистанцию.
Бах, бах. Промелькнули два точных удара: в печень и челюсть. Я мог поклясться, что слышал, как застонал рукопашник.
Хотя при последующем разборе меня убеждали, что мне показалось.
Все произошло так неожиданно и быстро, что никто ничего не понял.
Противник Шкафа, получив удары начал заваливаться вперед. Жанбаев даже не понял, что вырубил его, поэтому не дал упасть сопернику взвалил его на плечи и провел мельницу.
Сержант Гладков подпрыгнул так высоко, как, видимо, никогда не прыгал в своей жизни, когда понял, что Шкаф не просто выстоял раунд, а победил.
— Да! — он совершил удар кулаком невидимого противника, — Да!
Он искал глазами начфиза, который сидел в судейской коллегии. Насколько я понял, капитан старался не смотреть в сторону сержанта, чтобы не сглазить.
Соперник очухался примерно через минуту, когда ему поднесли нашатырь к носу.
Счастливо улыбающемуся Шкафу подняли руку. Он сам не ожидал, что все может так быстро закончиться. Для него произошедшее казалось какой-то магией.
Первым делом он подбежал ко мне обниматься.
— Поздравляю, Жанбаев. Ты молодец, но расслабляйся.
— Спасибо, Макс, от
