Орудий видно не было, скорее всего, их внутрь крепости затащили. Начинало темнеть, шведы стали разводить костры и готовить себе ужин, задымили печи и в самом Нейшлоте. Ладно, пусть товарищи поедят и выспятся. Можно, конечно, ночью на них напасть и вырезать большую часть, но часть разбежится по округе и чего доброго начнёт партизанить. Нам это надо? Кроме того в поселении ведь тоже в большей части шведское население. Насколько Пётр помнил историю, сейчас финнов ещё очень мало и они разбросаны по мелким деревушкам, а в городах и крепостях сплошные переселенцы из Швеции. Этих нонкомбатантов нужно убедить сидеть тихо и не рыпаться, а для этого нужна показательная победа, иначе именуемая: "разгром". Вот с самого утра и предупредим шведов, пусть строятся в свои фирфенлейны, и бьют в барабаны. Нужно только заставить товарищей пойти в атаку и отойти от стен крепости, не хватало ещё попасть под огонь замковой артиллерии. Нужно, во‑первых, разозлить шведов, а во‑вторых, дать им понять, что нас мало, а их, как раз, много. Да ничего сложного, у них офицеры в основном немцы, да французы с голландцами, значит, пошлём парламентёра и пооскорбляем чуток господ офицеров, а против наступающего полка выставим только триста стрельцов с ружьями. Против пикинеров "человек с ружьём" ‑ это сила, и его надо бояться. Только великая шведская армия этого не знает.
Вершиловский полк расположился в пяти километрах севернее крепости. Пришлось сделать приличный крюк, чтобы выйти, так сказать, в тыл. Шведы без сомнения выставили дозоры, но они ведь не дураки и дозоры выставили с южной и восточной стороны, со стороны русских. Пётр с Афанасием Бородой и его спецназовцами вернулись в лагерь уже почти в темноте. На совете присутствовали Шварцкопф от рейтар, Шустов от стрельцов и Иван Парфёнов, как командир артиллеристов, от казаков Лукаш Сагайдачный. Кроме них были князья Долгоруков и Шуйский, маркиз Фёдор Пожарский и воевода Ян Заброжский. Первым делом решили написать письмо "турецкому султану от казаков".
Пётр вызвал одного из возчиков. Парень окончил пять классов школы и прилично умел рисовать. На стандартном листе Ефимка нарисовал женский зад и был отпущен. Дальше ручку доверили Виктору Шварцкопфу. Тот по‑немецки написал, что все шведы бабы и годны только для ночных утех. Потом написал постскриптум, что настоящие рыцари, а не бабы должны послезавтра с рассветом выстроиться и атаковать 300 русских стрельцов, что подойдут к крепости. Вот и всё послание.
По очень приблизительной карте Пётр расставил войска так. Стрельцы пешим строем становятся широкой дугой в километре от крепости с востока, прямо на льду. С юга в лесу в засаде сидят три сотни рейтар, как бы отрезая попытавшихся сбежать шведов от поселения. С севера тоже в лесу в засаду сядут три сотни казаков Сагайдачного. Вот ведь прислал бог союзничков. Договаривался ведь с Лукашем, что нужно только сто человек одвуконь. В результате в Старой Ладоге их ожидало полных три сотни запорожцев и половину на одной лошади. И практически без провианта и фуража. На ту сотню, на которую договаривались, Пётр продуктов и овса взял. А тут три. Пришлось в Ладоге и окрестных деревушках скупать всё съестное, и даже сено вместе с возами прикупить. Была надежда, что по дороге ещё и финские поселения встретятся. Зря надеялись. Финляндия это огромная снежная пустыня. Попалась под горячую руку только одна деревушка. Всех жителей погрузили на три воза и отправили в Вершилово, животных, в том числе и три клячи, забили и мясо раздали казакам. Им конину есть не привыкать. Телят тоже им отдали. На Руси телятину есть строго воспрещалось, запрет на телятину связан с запретом на молозиво ‑ телёнок, питается молоком после рождения, а молоко отелившейся коровы содержит молозиво, это исходит от ветхозаветного запрета употреблять в пищу мясо и молоко, сваренные вместе. Ну, да что уж теперь, не назад же их гнать, бог даст ‑ прокормим.
Ну и пушки на закуску, их предполагалось установить прямо на льду за спинами стрельцов. Если всё пойдёт не так, то сначала последует один холостой выстрел. Стрельцы должны лечь, а все пять пушек бабахнут пару раз осколочно‑фугасными снарядами.
Стрельцам была дана команда стрелять по флангам батальонов, пока ещё те пикинеры доберутся до шеренг стрельцов, а вот мушкетёров нужно выбить как можно быстрее. Если их всего чуть больше шести сотен, то четыре залпа с ними должны, как с классом, покончить.
В это время два десятка Афанасия Бороды, десяток Бебезяка и десяток поляков Милоша Барциковского (сами напросились) подкрадываются к противоположной стене крепости и захватывают эту стену. Войск в крепости должно остаться самый минимум ‑ пушкари, да комендант с инвалидами.
План народ одобрил. Правда, случилось всё по‑другому.
Событие шестьдесят первое
Князь Баюш Разгильдеев стоял на небольшой возвышенности на островке чуть севернее крепости и в подзорную трубу следил за боем. Его воинам на этот раз участвовать в сражении не придётся. Более того, во всей войне не придётся. Его отряд из двадцати татар одвуконь въехал в Вершилово через два дня после того, как вершиловцы выступили на север. Но Пётр Дмитриевич его дождался. Только коней запрягли в новые большие возки на железных полозьях, а его лучших воинов сделали простыми возницами. Баюш было обиделся, но князь Пожарский его утешил.
‑ В этой войне мы и стрелять почти не будем. Главная наша задача ‑ ограбить Швецию, а грабить на возах гораздо удобнее. Так что, ты, Баюш, радуйся, больше добра в свои сёла привезёшь.
Шведы начали построение с первыми петухами, ещё только забрезжил рассвет. Первым делом они выкатили из крепости две небольшие пушки и принялись их заряжать. Потом пехотинцы построились в три квадрата, но не как предполагал Пётр вдоль фронта, а один за другим. Князь Пожарский покачал головой.
‑ Так мы не договаривались, ‑ пробурчал он себе под нос.
Вскоре забили барабаны, слышимые даже отсюда, и шведы ровными рядами пошли вперёд. И тут оказалось, что и кавалерия у них есть. Немного, всего с полсотни кирасир. Они стали быстро уходить к югу, прямо на, сидящих в лесу, в засаде, рейтар Шварцкопфа. Затем выстрелили обе шведские пушки. Ядра ударились об лёд, метров пятьдесят не долетев до линии стрельцов.
К этому времени пикинеры и мушкетёры первого батальона дошли до воткнутой в снег небольшой ёлки. Её специально вырубили вчера в лесу и ночью, прорубив во льду небольшую прорубь, установили туда, а потом ещё и снегом припорошили, чтобы меньше на неё внимания обращали. Ель отмечала место, докуда новые вершиловские ружья бьют наверняка. Стрельцы, дали пройти шведам ещё с сотню шагов, а когда те стали останавливаться и втыкать в лёд сошки мушкетов, открыли беглый огонь. Через минуту от флангов первого батальона, где находились мушкетёры ни чего не осталось. Весь лёд был завален убитыми и ранеными, а их хвалёные мушкетёры не успели сделать ни одного выстрела.
И вот тут всё пошло не по плану. Кирасиры поравнялись с рейтарами Шварцкопфа, и тот тоже дал команду стрелять. И этих смело на лёд. И всё. Шведы стали сначала отступать, а потом просто побежали к крепости. С флангов выскочили рейтары и казаки.
Ударила одна пушка с крепости, но ядро только проделало просеку среди своих отступающих. И вдруг перед самым носом шведов ворота крепости закрылись, а со стен в них начали стрелять. Хвалёное дисциплинированное шведское войско принялось бросать оружие и сбилось в огромную толпу между островом и рядами стрельцов.
‑ Нам сейчас только ледового побоища не хватает, ‑ присвистнул рядом с Баюшем князь Пожарский.
Поздно. Лёд треснул, и люди стали сотнями уходить под него. Русские бросились на помощь, но спасти всех не удалось. Более двухсот человек утонуло. А дальше началась сущая чехарда, бедных шведов раздевали и накидывали на них сухие полушубки и кафтаны. Кого‑то растирали водкой. Зажигали костры. Часть пинками и тычками прикладов загнали в крепость, там хоть ветра нет, и есть несколько тёплых помещений. Операция по спасению шведов продолжалась до утра. Даже всех местных жителей задействовали. Часть обмороженных раздали по домам. Баюш тоже бегал, суетился, даже кому‑то из офицеров свой тулуп на плечи накинул. Повоевали, называется. И чего этих шведов вся Европа боится? Им самих себя надо бояться. Если это лучшее войско Европы, то почему территории России заканчивается в Полоцке, а не в Париже?
