Что ж, понятно. Меня практически парализовало, когда впервые я села за руль после аварии. А Кэролайн ведь досталось куда сильнее…
– Подожди немного, – вот и все, что я смогла сказать. Повторила слова, которые окружающие твердили и мне: «Подожди, все пройдет, время лечит». Наверное, самый искренний и при этом самый бесполезный совет на свете.
По дому разносились аппетитные запахи, усиливающиеся с каждым шагом в сторону кухни. Кэролайн обернулась и с широкой улыбкой протянула мне руки. Она выглядела собранной и спокойной – правда, обнимала чуточку дольше обычного. Впрочем, я ее тоже.
А потом мы втроем ужинали в непринужденной атмосфере, хотя два пустых стула возле тяжелого соснового стола слишком бросались в глаза. Я расставила тарелки по-другому, чтобы не подчеркивать отсутствие Ричарда и Эми.
– Ну что, как там Ричард? Катается на лыжах в компании восьмидесяти малолеток?
Я понимала иронию Ника. Одно то, что Ричард согласился взвалить на себя такую громадную ответственность, говорило о том, как сильно он хотел уехать. Я лишь надеялась, что пытался сбежать он не от меня.
– Ему гораздо лучше, – пожала я плечами, доедая кусочек чего-то мучного, сладкого и жутко калорийного. – Во время нашего последнего разговора он уже был похож на самого себя.
– Вот и прекрасно, – с улыбкой заметила Кэролайн и со странным взглядом забрала у Ника грязную тарелку. Похоже, мне не показалось: через минуту он извиняющимся тоном пробормотал что-то про футбольный матч и исчез в гостиной.
Загружая посудомоечную машину, Кэролайн будто бы случайно обронила, хотя наверняка вынашивала эту мысль уже несколько дней:
– Слышала, вы с Джеком Монро обедали на прошлой неделе?
Я замерла с тарелкой в руках и медленно повернулась к Кэролайн.
– Кто бы мог подумать. И где же ты слышала?
Она пожала плечами, решив не комментировать, как я вскипела от ее слов.
– Хэллингфорд – городок маленький, сама знаешь.
Я невольно поджала губы.
– В такие минуты я очень скучаю по Лондону – там не надо объяснять людям, что не стоит лезть не в свое дело.
Кэролайн было легче разобраться в квантовой физике, чем понять мое желание сбежать из родного города. Здесь она получила все, о чем только мечтала; для нее уехать равносильно краху планов и надежд.
– До сих пор скучаешь по той жизни?
Я тоскливо уставилась на нее.
– Просто не люблю, когда люди суют повсюду свой нос. – Кэролайн многозначительно выгнула бровь. Пришлось уточнить: – Я не о тебе. О городских сплетницах, которые перемывают кости каждому встречному. И переворачивают все с ног на голову.
Кэролайн приподняла вторую бровь. Это движение она отработала до такой степени, что превратила в настоящее искусство.
– Не было у нас свидания, – вздохнула я.
– Но вы же вместе обедали?
Из Кэролайн вышел бы отличный прокурор. Даже зная, что я не сделала ничего дурного, я все равно чувствовала себя виноватой.
– Джек заглянул в магазин и купил книгу. А заодно предложил перекусить – как раз было время обеда. И все. Конец истории.
Я сознательно умолчала, что он обошел все книжные магазины города, разыскивая меня.
Кэролайн не отводила хмурого взгляда.
– В любом случае он женат и жену свою любит. А я почти что замужем.
Говорят, что нападение – лучшая защита. Только не в том случае, когда тебя знают как облупленную.
– А что сказал Ричард?
– Каро, я не отчитываюсь перед ним о каждой мелочи!
Она помолчала. Потом взяла меня за руку.
– Эмма, прошу тебя: будь осторожнее. Очень прошу.
По-моему, этот совет из той же серии, что и «подожди, время лечит» – он такой же бесполезный. И, кажется, уже запоздалый.
Интересно, почему, когда принимаешь разумное решение, в дело вмешивается госпожа Судьба, самым наглым образом разрушая все планы? В моем случае Судьба перехватила меня практически на пороге дома во вторник утром, приняв облик водителя в красно-желтой форменной куртке с логотипом курьерской доставки. Встав на выезде из дома, он перегородил мне путь. Оставалось только выйти из машины и поздороваться.
– Вы – Эмма Маршалл? – уточнил посыльный, сверяясь с планшетом.
– Да, – кивнула я.
– Вам посылка. Пожалуйста, распишитесь здесь. – Он протянул маленький сканер. Я поставила подпись в электронном окошке и получила большой квадратный пакет, завернутый в коричневую бумагу. Мой адрес был написан незнакомым почерком. Пакет оказался легким и упругим, словно внутри лежала какая-то ткань. Последнее время я не заказывала ничего, кроме книги Джека, однако разыгравшееся любопытство пришлось обуздать, потому что пакет был обмотан в несколько слоев толстым скотчем. Я и без того опаздывала и бросила посылку на пассажирское сиденье.
Моник уже возилась с двумя покупателями сразу, так что я положила пакет на стол в задней комнате и прошла в магазин, чтобы взять одного из клиентов на себя. Свободная минутка выдалась лишь через два часа. Ожидая, пока закипит чайник, я взяла острые ножницы и осторожно, чтобы не повредить содержимое, разрезала обертку. Оказалось, что посылка от матери Эми. Я поняла это, даже не заглядывая в записку, лежавшую поверх аккуратно свернутой кожаной куртки, запаянной в пакет из химчистки. Помимо нее, там обнаружился конверт, на котором не было имени адресата – наверное, родители Эми его даже не знали.
Присев на краешек стола, я прочитала письмо, написанное твердым почерком.
Дорогая Эмма!
Прости, что беспокою тебя, но не знаю, к кому еще можно обратиться. Среди вещей Эми, которые вернули в больнице, оказалась мужская куртка. Наверное, она принадлежит тому американцу, помогавшему вам после аварии. Я отдала ее в чистку, и пятна удалили.
Ты беседовала с этим мужчиной на похоронах; постарайся найти возможность передать ему куртку вместе с нашим благодарственным письмом, если тебя это не слишком затруднит.
Эмма, спасибо вам с Кэролайн за поддержку. Вы и правда были лучшими подругами Эми, и ей с вами очень повезло.
Пожалуйста, не забывай нас.
С любовью, Линда и Дональд (родители Эми).Добравшись до предпоследнего абзаца, я расплакалась. Можно подумать, дружить с Эми было какой-то непосильной задачей. А потом, прочитав слова в скобках, зарыдала еще горше: уточнение было не для меня, я и так знала, кто они такие. Родители Эми напоминали сами себе, что хотя ее больше нет, она навсегда останется их маленькой девочкой.
– Ты что, отправилась за долбаным кофе в Бразилию пешком?… – начала было Моник и тут же осеклась, увидев горку использованных салфеток и мое зареванное лицо.
