Александр Михайловский - Тихоокеанский дебют!

Зрелище было фантастическое. По темным, мощеным булыжником ночным улицам Санкт-Петербурга начала ХХ века, с приглушенным урчанием двигалась боевая техника из XXI века. Тьму черной, как смоль, зимней ночи рассекали лучи фар нашей бронированной машины. Правда, любоваться этой картиной нам с генералом Ширинкиным не было времени. Мы внимательно смотрели вперед, сверяясь с картой. Впереди нас двигалась головная группа конных жандармов, которые заворачивали попадавшихся нам на встречу ломовых извозчиков. Здоровенные битюги могли испугаться шума двигателей, и перевернуть фуру. Из-за чего возникла бы ненужная нам пробка. Сейчас ломовиков тут немало, ведь ночь — это их время. Именно по ночам тогдашние "дальнобойщики" доставляли грузы на склады и в магазины Санкт-Петербурга.

Добравшись до Старо-Петергофского проспекта, мы перемахнули через Старо-Калинкин мост. Еще немного, и мы уже движемся по набережной Мойки. Вот, слева на другом берегу Мойки, мелькнули красные кирпичные корпуса Новой Голландии, а прямо перед нами яркие лучи фар высветили ажурные чугунные ворота с вензелем "КА". Стоявшие у ворот жандармы распахнули ворота, и наш "Тигр" въехал в большой заснеженный сад, разбитый перед изящным двухэтажным особняком. Именно здесь жил Великий князь Александр Михайлович с супругой, сестрой царя Николая II Ксенией Александровной, и всем своим семейством. Несколько окон в особняке были освещены. Похоже, что нас тут уже ждали. По ступеням высокого крыльца сбежал какой-то человек, наверное, управляющий. Я сунул руку за отворот шинели, и нащупал во внутреннем кармане запечатанный сургучом конверт — письмо Великого Князя Александра Михайловича супруге. Надо поутру отдать его Великой княгине Ксении…

Мы с генералом Ширинкиным вышли из машины. Евгений Никифорович пожал мне на прощание руку, — Ну что, Александр Васильевич, вот вы и добрались до того места, куда так стремились. Пока отдыхайте, а завтра… А завтра день у всех нас будет хлопотный…