— Мой муж создал здесь в Гонконге еще в начале века организацию взаимопомощи, которая объединяла людей против империи Цин. Она называлась Вохаптхоу, что в переводе на английский звучит как «Замысел объединенной гармонии». Я помогала ему советами, а когда муж отошел от дел, с его согласия и с согласия совета возложила бремя руководства на себя. Мы процветали! — на лице Мейли проявилось мечтательное и гордое выражение. — Люди были довольны. Мы защищали слабых и напоминали тем, кто считал себя сильными, что настоящая сила только в смирении. Другие общества перестали воевать между собой, в Гонконге воцарился мир. Но…
Мадам Вонг ненадолго замолчала, а потом сухо отчеканила.
— Мерзкий предатель Питер Чонг, он известен еще под именем Креветка, устроил заговор и сместил меня. Я была вынуждена уйти, взамен на обещание безопасности. Но и это условие эта мерзкая собака нарушила и теперь я вынуждена скрываться.
— Чем занимается ваша организация?
— Люди платят нам за свое спокойствие, — спокойно ответила Мейли.
— То есть, вымогательство, — так же спокойно расшифровал я. — Ростовщичество, пиратство, живой товар, бордели, наркотики и так далее.
— Да, — немного обиженно согласилась китаянка. — Но методы Креветки очень отличаются от моих методов. Отдавая деньги, люди должны чувствовать себя счастливыми, они должны быть горды тем, что общество протянуло им руку помощи и дружбы. Но этот сукин сын наплевал на традиции. Он берет силой! Мы помогали человеку заплатить, мы давали ему возможность вернуть долг, по аналогии с писанием, давали ему удочку, чтобы наловить рыбы, а Чонг забирает последнее.
— Понятно, — я улыбнулся. — Возможно стоит применить известный принцип: нет человека, нет проблемы?
Мари закивала, соглашаясь со мной.
— Не получится, — Мейли пожала плечами. — Убить его можно, хотя и трудно. Но это не решит проблему. Надо чтобы он потерял лицо, тогда совет отстранит его и вернет меня. У меня есть в совете свои люди.
— В этом и проблема, — вздохнула Мари. — Мы даже не представляем, каким образом скомпрометировать Чонга. Стандартные варианты здесь не работают. Он почти бог для своих людей. А бог может даже трахать свиней и кур без ущерба для своего морального облика. Что до криминала… Полиции можно сливать компрометирующую информацию до бесконечности — результата не будет. Вступать в масштабное силовое противостояние нельзя, наша организация глубоко законспирирована и так можно выдать себя. К тому же, мы не сможем выиграть — на сторону Чонга станут другие триады, а нас очень мало.
— Что успели сделать?
— Пока немного, — призналась Мари. — Но сейчас прорабатываем вариант, как столкнуть лбами Чонга и американскую разведывательную резидентуру.
Я ограничился тем, что пообещал подумать над тем, как посадить на задницу китайского мафиози. Так как, на самом деле, даже не представлял, с чего начать. Увы, Гонконг, ни разу ни Дикий Запад, где я был царем и богом и был волен казнить или миловать в пределах своего округа.
После чего, решил заняться насущными проблемами.
— Мне нужны новые документы. Законные, не фальшивка. Есть возможность?
— Есть, — быстро ответила Мари. — Сегодня же займусь.
— Идем дальше. У вас есть выходы на банковскую сферу?
Мари кивнула.
— Хорошо, для начала узнай есть ли в Гонконге банки-партнеры Wells Fargo Bank, JPMorgan Chase и Bank of New York. И озаботься, чтобы у меня постоянно была свежая пресса. И еще… мне нужна вся информация о Софии Диаш.
Мари явно удивилась при ее упоминании, но лишних вопросов задавать не стала.
О китайском мафиози забыл, но после того, как доставили газеты, сразу о нем вспомнил. На первых разворотах висели кричащие заголовки о том, что было совершена неудачная попытка похитить владелицу крупной логистической компании Софию Диаш. Неизвестные ночью напали на ее имение, но попытка сорвалась, потому что София успела закрыться в винном подвале и сообщить в полицию.
Причем, журналюги очень завуалированно намекали, что похищение связано с притязаниями как раз триады Вохаптхоу на бизнес госпожи Диас, которая отказалась продать или передать компанию.
У меня мгновенно созрела довольно интересная мысль. Если косоглазый разевает варежку на кусок пирога португалки, почему бы его слегка не спровоцировать, для того, чтобы он разинул ее еще активней.
Помнится, как мы взяли так банду «Длинного» Гарри, высунувшегося из своей норы, чтобы по-легкому сорвать куш.
Правда, надо сначала выяснить, насколько дамочка настроена бодаться с китаезами.
К счастью, визитка Софии у меня уцелела.
— Слушаю вас, — ответил сухой и официальный, мужской голос. — К сожалению госпожа Диас сейчас занята, но ее секретарь свяжется с вами в самое ближайшее время.
— Передайте госпоже Диас, что с ней хочет говорить мистер Вайт, — так же сухо сказал я. — Пусть немедленно перезвонит мне.
И уже собрался закончить разговор, как в трубке послышался взволнованный голос португалки.
— Мистер Вайт? Бенджамин? Господи, как же вовремя! Говори где ты, я немедленно вышлю машину!
Мари встретила новость о том, что я собираюсь встретиться с Софией Диаш явно не с восторгом.
— Это может быть небезопасно! — выговаривала она мне. — У вас пока нет документов, в конце концов, вас могут опознать! А после того, как опознают, могут связать ваше появление с Александрой.
Признаться, разозленная Мари выглядела очень очаровательно, особенно на фоне того, что все еще щеголяла в одной прозрачной пижамной куртке.
— Ревнуешь? — я по-хозяйски взял ее за попку и притянул к себе.
— Да, сильно ревную, — застенчиво призналась русская француженка. — Я влюбилась… я влюбилась в тебя по самые уши! Такого со мной еще никогда не было. И теперь очень боюсь тебя потерять. А эта светская сучка трахает все, что, хотя бы примерно попадает под определение привлекательного мужчины.
— Не стоит ревновать… — я небрежно отстранил девушку. — Во-первых — это бесполезно, потому что поводы будут возникать в геометрической прогрессии. А во-вторых, я не люблю глупых женщин.
— Не злись, пожалуйста!!! — Мари приникла ко мне. — Ревновать я не перестану, но обещаю, что никогда не покажу это.
«Ну хотя бы честно сказала, — похвалил я эмигрантское дитя про себя. — Не бывает неревнивых женщин. Есть умные, которые могут сдерживать себя…»
— Клянусь!
— Чем клянешься? — я
