Как наяву вижу — как ты себе на мотню горячий чай пролил… Хахаха!
— Хахаха! Я верю тебе, знаю — что не себе в карман ты эти деньги кладёшь… Но не пора ли открыть карты — для чего они тебе? На что они идут?
Конечно, такой разговор должен был рано или поздно состояться. Не спеша закончив подсчёт, сажусь и смотря в Мишкины глаза отвечаю:
— Тебе отец рассказывал — как Русская Императорская армия воевала? Против японцев? Против немцев?
— Конечно, рассказывал. Воевала плохо…
— Он тебе рассказывал, как русские солдаты воевали — заваливая германцев собственным мясом и заливая кровью, так как даже одна винтовка на пятерых была — не говоря уже про пулемёты, гаубицы, аэропланы?
Кивает головой:
— Рассказывал, да — помню.
— Да, что там — «аэропланы», — махаю рукой, — тебе твой отец-генерал рассказывал — как армия ходила чуть ли не босиком, а за утрату сапог — нижних чинов пороли?
Угрюмо молчит: видать, у егойного покойного папани — у самого было «рыло в пуху».
— А про тупых царских генералов — посылающих солдат и офицеров «не в бой, а на убой»? По принципу «бабы ещё нарожают»?
Признаёт нехотя:
— Было дело…
— Так вот: я хочу сделать так, чтоб такого больше никогда не повторилось. У русской армии должны бы лучшие командиры, лучшие оружие, лучшая техника… И этого всего должно быть…
— МНОГО!!!
Реакция была неожиданной. Мишка соскочив с места закричал на меня:
— Бред! Целая Империя не смогла этого сделать. У тебя ничего не получится — ты один! Я всё поставил на сумасшедшего!
Я молчу…
— Ты мне что обещал? Должность чекиста и доступ к архивам — а ты, что? Ты меня обманул! Бред, у тебя ничего не получится!
Должно быть Мишка рассчитывал, что поднакопив бабла, мы с ним уедем в Северную столицу и будем там делать карьеру в соответствующих структурах. Надо было с ним раньше поговорить — да всё откладывал… Ладно!
Бью кулаком об стол:
— Я не один! У меня есть команда: ты, Ефим, Лиза, Брат-Кондрат, Домовёнок, Санька да Ванька… Все наши ребята.
— Да, кто мы такие?
— Мы — единая команда, действующая по единому плану… По МОЕМУ(!!!) плану.
— А ты — кто такой⁈
— … Кто я такой, спрашиваешь?
А, вот здесь надо подумать… А действительно — кто я такой?
Рано или поздно, у ученика возникают сомнения в учителе — тому ли он учит, туда ли ведёт. Кто-то промолчит, кто-то обязательно спросит:
«А имеешь ли ты право учить и вести?».
Славные ульяновские ребятки, по-детски, по провинциальному наивны — они смотрят мне в рот и безоговорочно верят каждому слову. Моего звания красного командира, недолгого мнимого участия в войне и псевдо-страданий в плену — достаточно, чтоб быть у них в непререкаемом авторитете.
Мишка-Барон же — прошедший все круги ада, тёртый жизнью и всеми её коллизиями, видавший такое за свои неполные семнадцать лет, что и, не каждой сотне взрослых — за всю жизнь увидеть доводится…
Что мне надо ему сказать, чтоб быть для него в авторитете?
Встаю и прошедшись не торопясь по комнате, подхожу к окну и довольно долго смотрю через обледеневшее стекло на зимний ландшафт за ним.
Затем, не оборачиваясь:
— Я тот, кто обладает знаниями.
— Какими?
— Разными, Миша, разными, — оборачиваюсь и прямо в глаза, — например я знаю, что ровно через месяц — 21 января 1924 года, умрёт Ленин.
Это не произвело ровным счётом никакого впечатления и слышу насмешливое в ответ:
— А когда ты сам умрёшь — знаешь?
Это прозвучало несколько угрожающе!
Знаю я одну древнюю легенду, в которой после такого же вопроса — последовал самоответ:
«А вот и не угадал, предсказатель фуев — ты умрёшь прямо сейчас»!
И, затем удар топором в лоб — завершивший карьеру незадачливого «Нострадамуса».
Образно говоря, конечно, я приручил и дрессировал молодого волка — опасного хищника и, сразу не строя никаких иллюзий — прекрасно об этом знал. А дрессированного хищника надо время от времени ставить на место — показывая кто здесь хозяин. Иначе, почуяв слабину — он вцепится в глотку. В той «хулиганской» истории — когда он спас мне с Лизой жизнь, Барон эту мою «слабину» почуял.
Подхожу к столу, сажусь на своё место и смотря прямо в глаза:
— Как и все рождённые женщиной, я конечно умру, Миша… Но не сегодня. Хочешь проверить лично?
— Ты думаешь, я тебе угрожаю? — он открыто надо мной смеётся, — мне кажется, ты меня испугался, «предсказатель».
Убить можно не в буквальном смысле этого слова — убить можно морально, после чего — делать с «зомби», что хочешь. Барон, по ходу, решил перехватить в нашей компании лидерство. Если я ему сейчас же не отвечу — я мёртв…
Открываю ящик стола и достаю револьвер. Крутнув барабан и проверив патроны, я вынул один из них, крутнул барабан ещё раз и приставил ствол к виску:
— Миша! Или, как там тебя… Барон? Мне нечего бояться тебя или кого-нибудь другого — ибо, я умру не сегодня.
Глядя в расширившиеся мишкины глаза, я нажимаю спуск:
— ЩЁЛК!!!
Крутнув барабан ещё раз, я перехватываю наган за ствол и протягиваю ему:
— А вот про тебя я не уверен! Давай — теперь ты…
Настроение у Миши начинает резко меняться, но всё равно:
— Этот дешёвый трюк мы с тобой уже проходили… Опять порченные патроны?
Кручу барабан снова и, не целясь стреляю поверх его головы:
«Баааххх!», — аж волосы пулей взлохматил.
Глядя в глаза, говорю:
— Твои шансы выжить немного увеличились, Миша… Ну?
Тот, просто «убит»!
Обернувшись сперва на пулевое отверстие в стене за спиной, пригладив ладонью волосы, он затем взяв оружие в руки — крутит его вертит, не поймёт в чём дело…
Но выстрелить себе в голову не решается.
* * *
Конечно же, все знают о знаменитой «русской рулетке» — якобы забаве русских офицеров, да?
А вот попав сюда, я даже названия такого ни разу не слышал!
Об обычаях «их благородий» много чего интересного и поучительного в народе рассказывают: и о том, как они перепив шампанского лишку — голыми на крышах скакали и мяукали, но вот об таком способе лишать себя жизни — нет, ни слова. Возможно это какая-то «параллельная»
