— В. Каковы, на Ваш взгляд, будут условия мирного договора между Россией и Японией?
— О. Лично я полагаю, что если война не затянется, и в Токио возобладает голос разума, то достаточно мягкими на взгляд незаинтересованного наблюдателя и обоюдовыгодными для обеих империй. Конечно, речь уже не может идти о выполнении главного требования Микадо. Крепость Порт-Артур, захваченная японскими войсками в последней войне, но в итоге всех политических перепитий переданная в аренду России, так российской и останется.
При том, что как база она не представляет большой ценности для русского флота, уязвимость узкого и длинного входного фарватера для нас вполне очевидна. Теоретически, Порт-Артур можно было бы передать Токио. Естественно, взамен Россия получила бы от Японии, или при ее посредничестве, другой незамерзающий порт, который можно будет использовать как передовую базу Тихоокеанского флота Российской империи.
Но… Если бы не кровь русских солдат, матросов и офицеров, пролитая при его обороне. Теперь уступить японцам крепость Порт-Артур для России абсолютно немыслимо, при всей его неоднозначной ценности.
С другой стороны, нет и не может быть и речи о каких-либо ограничениях, налагаемых на Страну Восходящего Солнца Россией. Нам нет необходимости тормозить развитие Японии, ее армии или флота. Но вот расходы России на содержание японских военнопленных должны быть, безусловно, компенсированы. Должны быть компенсированы и военные расходы моей Родины, в конце концов, войну эту начинали не мы. Золотом, долями в промышленности, либо иными средствами.
О конкретике мирного договора будут договариваться дипломаты и юристы под присмотром императоров, но, на мой взгляд, влияние Японии в Корее южнее Ялу может быть увеличено. При условии, что Россия получит впредь в лице Японии не врага, но союзника.
— В. Вы считаете возможным говорить о перспективах союза с Японией после столь вероломного нападения на Вашу страну?
— О. После войны 1878-го года Англия и Франция под угрозой открытого выступления заставили Россию отказаться практически от всех условий Сан-Стефанского мира. Более того, в настоящее время Англия снабжает Японию оружием, боеприпасами, снаряжением и тому подобным. Броненосцы Японии через пятые руки продает. И при этом надеется, что Россия — потенциальный союзник, что в случае очередной большой войны в Европе русские солдаты будут умирать за британские интересы. Такова большая политика. Мне, как офицеру и дворянину, трудно мыслить подобными категориями: интерес, выгода, брак по расчету…
Япония, по крайней мере, честно воюет за свои интересы сама, за что уже достойна уважения. Верите — у офицеров нашего флота, до войны ходивших в Японию, нет к японцам особой обиды или стойкой внутренней вражды даже сейчас. Скорее, они злы на наших же русских дипломатов и чиновников, которые не смогли предотвратить этой совершенно не нужной нам войны. И как Вы должны понимать, это не только мнение морского офицерства. Достаточно громкие отставки таких фигур как Витте, Ламсдорф, Авелан, Куропаткин говорят о многом, не правда ли?
— В. Означают ли Ваши слова, что отношения между Россией и Англией претерпят изменения?
— О. Я не политик, а военный. Как военный я высказал свое ЛИЧНОЕ мнение. Это же относится и к условиям мирного договора с Японией, окончательное решение будет приниматься на переговорах на высшем уровне. По поводу же Британии…
Выражение «коварный Альбион» появилось не на пустом месте… И я считаю, что отношения между Россией и Японией — это внутренне дело Российской и Японской империй. И мы разберемся сами. Без помощи навязчивых посредников, которые заботятся, в первую очередь, о своих личных интересах. Прикрываясь стенаниями о народе, его правах, свободах и некой абстрактной законности.
Причем о законе вспоминают тогда, когда требуется выполнение выгодных именно им обязательств. В противном случае, возникают «дополнительные обстоятельства, требующие пересмотра сложившейся ситуации». Давайте больше не будем говорить о политике. Как мне давеча заявил наш общий с Вами знакомый, Ржевский, — «лучше я вляпаюсь в навоз, чем в политику»… Жаль я не могу себе позволить такого отношения.
— В. Простите, за не скромный вопрос, но, надеюсь, что Вы сделаете скидку на мою работу журналиста… Вы достаточно жестко высказали свою позицию относительно взаимоотношений России и Великобритании. Однако, если судить по публикациям моих коллег из европейских газет, Ваше сердце давно принадлежит особе британских королевских кровей. Как ваша избранница воспринимает…
— О. Мистер Лондон! Вынужден прервать Вас, поскольку это сугубо личный вопрос и к оговоренной нами заранее теме беседы отношения не имеет. Могу лишь добавить, что если Его Величество Император Николай Александрович даст согласие на мой брак с избранницей моего сердца, она незамедлительно примет православие, став так же верной подданной Его Императорского величества. И давайте этой темы более мы не будем касаться.
Что же касается лично моего отношения к Великобритании вообще, то я считаю, что если в Лондоне перестанут смотреть на Россию в основном как на конкурента и противника, нормализация наших отношений произойдет очень быстро, и к обоюдной выгоде. Да, у нас накопились определенные обиды и недоверие. Но я ни в коем случае не считаю англичан врагами, и искренне надеюсь, что до нового вооруженного противостояния между нами больше никогда не дойдет. А с учетом того, что Россия с ее устойчивой валютой, огромными природными и человеческими ресурсами, находится сегодня на старте перед очередным этапом бурного промышленного рывка, возьму на себя смелость посоветовать британским промышленникам и финансистам активнее участвовать в различных проектах в России. В противном случае они рискуют потерять долю на самом перспективном мировом рынке ближайшего десятилетия. Свято место пусто не бывает, и кто не успел — тот опоздал.
— В. Ок. Извините… Почему Вы, капитан первого ранга, не командуете броненосцем, а занимаете на редкость хлопотную должность старшего офицера бронепалубного крейсера?
— О. Во-первых, как я уже сказал, существенная часть моей службы прошла на берегу. Есть требования военно-морского Ценза, да и опыта командования современным боевым кораблем у меня нет. Поэтому я был назначен на должность, на которой могу принести максимальную пользу России в этой войне. Я считаю, что пользу Отечеству можно и должно приносить в любом месте, должности и звании. Как офицер, я знаю, что не могу научиться командовать, не научившись подчиняться.
