Ознакомительная версия.
Лео застонал.
– Ты заставишь меня кончить до того, как все начнется.
Она лукаво посмотрела на него:
– А это так плохо?
– Очень плохо – я хочу насладиться каждым моментом.
Улыбаясь, он развязал пояс ее платья из джерси, и оно распахнулось. Марго, оказавшись в бюстгальтере и трусиках, смутилась от осознания того, что ее живот значительно выступает, и тело выглядит совсем иначе, нежели в моменты их предыдущих свиданий. Хотя они никогда по-настоящему не были вместе – вот так, как сейчас, и раньше в их отношениях не было подлинной близости, нежности и открытости.
Лео снял с нее платье и положил ладонь на ее живот. Марго ощутила его теплую ладонь.
– Ты так прекрасна.
– Даже беременная?
– Особенно беременная. Когда я думаю о том, что ты носишь моего ребенка, для меня нет никого прекрасней.
Он наклонился и поцеловал ее живот, а потом осторожно положил ее на коврик и лег рядом. Странно было ощущать голой кожей щекочущий ворс ковра.
Марго с обожанием посмотрела на Лео, полностью доверившись ему, и он поцеловал ее в губы, а затем принялся спускаться ниже – к груди и животу, к бедрам. Раздвинув ей ноги, он поцеловал ее в самое потаенное место, и она ахнула от удовольствия. Сейчас она полностью открылась ему и была особенно уязвимой…
Но она не возражала, ощущая себя скорее любимой и желанной, нежели оскорбленной, и ей хотелось, чтобы и Лео ощущал то же.
– Теперь моя очередь, – сказала она, лукаво улыбаясь, и перевернула его на спину.
Он вопросительно приподнял бровь.
– Если ты так настаиваешь, – сказал он.
Марго начала его целовать – неспешно, наслаждаясь соленым привкусом его кожи, а он перебирал ее волосы. От груди она спустилась ниже, добралась до туго натянутой ткани трусов и высвободила его член. Проведя рукой по гладкой коже, она взяла его в рот.
– Марго! – выдохнул Лео, инстинктивно приподняв бедра.
Марго наблюдала за ним и чувствовала, что воспламеняется его желанием и страстью.
Затем Лео, протянув к ней руки, посадил ее себе на бедра и начал двигаться, сжимая руками ее бедра, и Марго застонала от удовольствия, покачиваясь с ним в такт.
Пламя отбрасывало на их тела причудливые тени, и нарастал накал их страсти – выше, выше, к самой вершине. Поленья потрескивали в огне, мелькали искры, и наконец Марго, испытав экстаз, закричала, прижимая к себе Лео еще теснее, откидывая голову назад и содрогаясь всем телом.
Они растянулись на коврике, удовлетворенные и довольные, прерывисто дыша.
– Хорошо, что Мария не спустилась за стаканом теплого молока, – произнес Лео.
Марго замерла:
– А она так делает?
– Иногда. Это помогает ей заснуть. – Он поцеловал ее в макушку. – Но не переживай. Никто не заходил. Здесь была лишь ты.
Марго мягко засмеялась и прижалась к нему:
– И ты.
– Именно. А ждать этого момента пришлось мне долго.
– Но ведь у тебя не было… – Поколебавшись, не желая портить настроение ему, Марго все же закончила фразу, желая узнать правду: – Не было никого, кроме меня?
– Нет, – твердо сказал Лео. – Со мной за эти два года была лишь ты, Марго.
– Да, и у меня не было никого, кроме тебя. Ты мне веришь?
– Да.
Он произнес это так уверенно, что она расслабилась в его руках. Нелегко было задать ему этот вопрос.
Разгоряченные и уставшие, они лежали, прижавшись друг к другу, и молчали, а пламя плясало миллионами отблесков и теней вокруг, и Марго ощущала себя полностью, абсолютно счастливой и спокойной. Вот это, подумалось ей, и есть настоящий брак, основанный на любви, вот так и должно быть. Только бы ничего не изменилось…
Спустя несколько дней после Рождества к ним из Нью-Йорка приехали Антониос и Линдсей. Марго тщательно готовилась к их визиту: следила за приготовлением пищи, поправляла украшения, долго думала, что надеть. Она немного переживала, ожидая встречи с братом Лео и его женой – и за себя, и за мужа.
За последние несколько дней отношения их укрепились, но счастье по-прежнему казалось хрупким. Три главных слова так и не прозвучали, и Марго ощущала страх при мысли о том, что теперь она полностью принадлежит Лео и на ней большая ответственность за их благополучие. Что все ее мечты, некогда недостижимые, теперь вполне реальны. Что все это легко потерять.
Ведь это происходило с ней не раз, и теперь она невольно готовилась к самому худшему.
Ожидая приезда брата, Лео несколько отстранился и стал проводить больше времени в офисе, ложась спать позже, чем обычно. Но они теперь хотя бы спали вместе, предварительно даже не обсуждая это. В ту ночь на Рождество, когда они занимались любовью, Лео просто лег с Марго и с тех пор приходил к ней каждую ночь, к ее радости и облегчению.
Однажды ночью, лежа с ним в кровати, Марго провела большим пальцем по складке между бровями.
– Скажи, что происходит, – тихо сказала она.
Лео вздрогнул от ее прикосновения.
– Ничего.
– Ты беспокоишься о том, как пройдет ваша встреча с братом?
– Я не беспокоюсь.
– Но что-то не в порядке. Ты сам не свой, Лео…
– Все прекрасно.
Он перекатился на свою сторону, подальше от жены, а она откинулась на подушки, глубоко уязвленная таким его поведением.
– Успокойся, Марго, – пробормотал он, и они молча заснули.
Марго стояла на крыльце, ежась от холодного зимнего ветра, глядя, как машина, взятая напрокат Антониосом и Линдсей, подъезжает к дому. Лео тоже вышел на ступеньки, лицо его было непроницаемым.
Марго утром почувствовала между ними невидимый барьер – очевидно, их отношения не были настолько близки, чтобы доверяться друг другу так всецело. Что ж, она запомнит это.
Первой вышла Линдсей, помахав им рукой и улыбнувшись Марго. Она была прекрасна какой-то неземной, воздушной красотой. Пару дней назад Лео рассказал, что она страдала социофобией, но Антониос помог ей это преодолеть. Марго решила, что приложит все усилия, чтобы создать для своей новой свояченицы непринужденную и спокойную атмосферу, и улыбнулась ей в ответ:
– Я так рада вас видеть.
– И я. Хотя я не очень-то много о вас слышала. – Линдсей бросила озорной взгляд на Лео, и он натянуто улыбнулся.
Марго знала, что Линдсей не в курсе их запутанной истории знакомства, и не собиралась посвящать ее во все тайны, тем более что и сама мучилась вопросом: что же, в конце концов, происходит между ними.
– Прошу в дом, – произнесла она, ведя невестку по ступеням. – Здесь так холодно.
Антониос выходил из машины, но Марго уже почувствовала напряжение, возникшее между братьями. Наверное, им лучше поприветствовать друг друга наедине.
Линдсей последовала за Марго, но остановилась в холле, изумленная гирляндами сосновых веток, обрамлявшими входную дверь, и пучками хвои, обмотанными вокруг перил.
Ознакомительная версия.
