– Думаю пора лягушонку поделиться с нами, кто это и зачем они сюда прибыли, – неожиданно заметил орк, – и ещё мне интересно, откуда у них такое количество золота, и как они ездят по степи с таким его количеством.
Я сначала хотел отнекиваться, от знакомства с друзьями, но всё испортил шаман.
– Что-то мне подсказывает, что барон был не настоящим, – ехидно сказал он, – а настоящий барон протирает свою блестящую дворянскую задницу сидя между нами Ур'такал.
– Ого!!! – орк даже подскочил от его слов и внимательно посмотрел на меня, – а что же тогда его люди просто так его не выкупили, а устроили представление?
– Выскажи незнакомые люди они заинтересованность в конкретном рабе, – старикашка противно захихикал, тыкая в меня пальцем, – цена взлетела бы до небес и не факт, что им дали бы уехать отсюда с таким количеством золота и рабом.
– Я и сейчас не понимаю, чего ради кочевникам выпускать их отсюда с золотом, – пожал плечами орк, снова присаживаясь на карачки, – дубиной по голове и никто не узнает о судьбе приезжих.
– Слышал же, толковали о каких-то бумагах балбес, – хмыкнул шаман, – видимо у нашей дворянской заднице есть подвязки в высшем свете какого-то королевства?
Я наконец не выдержал и вмешался в разговор, который они вели, как-будто меня не было рядом.
– Ничего, что я к вам спиной сижу? – язвительно поинтересовался я у них.
– Чего это мы стали бы возражать? – удивился орк. Пришлось мне рассказать им анекдот из своей старой жизни, учитывая его под местные реалии. Таксист превратился в конюха, женщины в благородных дам, но видимо анекдот не потерял и здесь своей актуальности, поскольку оба сразу въехали в его смысл.
– Ты с темы не уходи лягушонок, – посмеиваясь ответил орк, – расскажешь нам о посетителях? Они вообще-то деньги немалые поставили и на тебя и на нас.
– Не вижу смысла, – отрезал я, – если только вы не поможете нам, и Загиял не победит в битвах.
– Не понятно, что мы с этого будем иметь? – шаман впервые посмотрел прямо на меня и я почувствовал, как внезапно у меня каменеют все мышцы, и я не могу пошевелить ни пальцем. Под взглядом его стального цвета глаз, я почувствовал себя полностью беззащитным, и понял, что в таком состоянии он может просто подойти и сделать со мной всё что захочет, если такое же произойдёт на арене.
– Ты допустим получишь свободу, кочевники лишаться денег и будут злы, а мы то что с этого поимеем? – переспросил шаман, не отпуская меня из-под своей власти.
– Снова предлагаю вам нормальное место работы с достойной оплатой, а также проживанием и едой, – прохрипел я, чувствуя как сжимаются на моём горле невидимые пальцы. Шаман видимо решил показать мне своё искусство.
– Вы же отказались в прошлый раз, – прохрипел я через минуту, чувствуя что теряю сознание от нехватки кислорода.
– В нынешнем свете, всё выглядит несколько иначе, – задумчиво ответил вместо шамана орк. – Эй, Загиял, он сейчас грохнется же!
Я почувствовал, как воздух снова врывается ко мне в лёгкие и я закашлялся, растирая горло руками. «Проклятый шаман, – мелькнула в голове мысль, – и как с ним на арене-то бороться, если нельзя даже пошевелиться?».
– Ему ещё нужно стать третьим, Ур'такал, – задумчиво ответил шаман, отворачиваясь и смотря на другую арену, откуда практически беспрерывно доносились крики и рёв животных, которых готовили к сражениям.
Кровь сочилась с раны на голове, закрывая мне обзор левым глазом, но времени утереться, у меня не было, орк осторожно подкрадывался с той стороны, с которой я не видел. Он осторожничал, две колотые раны заставили его воспринимать меня всерьёз и он уже не стремился закончить бой одним ударов, как поступал до этого с другими противниками.
Стараясь повернуться к нему тем глазом, который не был залит кровью, я слегка опёрся на пятку копья, чтобы дать раненой ноге отдых. Прошедшие за день бои оставили на мне множество следов, самыми серьёзными из которых были открывшиеся едва зажившие раны с прошлой битвы, а также рассеченная саблей пирата нога, третьего моего за сегодня соперника.
С начала боёв я хоть и нервничал перед каждым боем, но небольшое дрожание рук и ног сразу прекращалось, как только начинался бой. Из всех бойцов до орка самым серьёзным оказался тот злополучный пират. Он так быстро вращал свою саблю, и её движения порой для меня сливались в одно, от поражения в том бою меня спасла только чрезмерная его самоуверенность в собственных силах, и моя небольшая хитрость. Подыгрывая ему, я всё время делал вид, что боюсь его верхних атак, отступая перед ними и блокируя все остальные.
Когда он сделал ставку на последний завершающий верхний удар, после череды хитрых связок, я был готов к этому и пират видимо очень удивился, когда вместо обычного ухода назад, я упал на землю и проткнул его грудь снизу вверх.
Самое странное, что со мной происходило сегодня, так это реакция организма после боя, когда восторженные зрители орали с трибун моё имя, прежде чем на поле выходила следующая пара. Неожиданно для самого себя, я понял, что мне нравиться всё происходящее, а то, что на кон поставлена моя жизнь, придавало моим ощущениям ещё большую остроту. Ещё раньше на хоккейных баталиях я замечал за собой подобные вещи, но не придавал им значения, только тут, испытывая страх умереть, я понял, что оказывается мне, нравится тут.
«Часть денег Костел уже выиграл, – подумал я, – я уже стал третьим, правда с такими ранами Ур'такала мне точно не победить. Значит, остаётся надеяться, что орк с шаманом решат принять моё предложение».
Отвлёкшись на доли секунды, я сразу же поплатился за это. Орк быстро исчез из видимого мной поля зрения, и я потерял несколько секунд пытаясь найти его. Расплата за невнимание наступила сразу, я успел увидеть только тень, и удар палицей отправил сначала меня в полёт, а затем и в небытие. Последнее что я успел понять, это дикую боль в левой стороне груди.
– Мы договорились! – резкий голос вывел меня из забытья, раздавшись гигантским колоколом в моей голове. Я попытался открыть глаза, было такое чувство, что на веки мне повесили гири. Едва я попробовал повернуть голову в сторону голосов, как понял, что напрасно это сделал, звучавший ранее в висках один гигантский колокол рассыпался на множество мелких, ударивших так, что у меня перед глазами замелькали мошки, а рвота так быстро подступила ко рту, что я даже не успел повернуться набок. Чертыхаясь, я повернулся набок, чтобы скинуть всё.
– Я начинаю думать, что поездка сюда была зря, – раздался голос недалеко от меня, я узнал интонации управляющего, – также уверен, что доложу его величеству и об этом происшествии.
