3. Вожаки и подстрекатели, если явятся добровольно и принесут чистосердечное раскаяние, будут преданы гласному суду, но без применения высшей меры наказания, причём суду предложено применять в самых широких размерах условное осуждение, т. е. отпускать на свободу с указанием, что если совершит новый проступок, то будет взыскано вдвое.
4. Разграбленное в советских хозяйствах и кооперативах народное имущество должно быть возвращено.
Срок явки и возврата имущества – до 5 апреля."
Ввиду целого ряда трудностей, с которыми пришлось столкнуться при печатании этого обращения массовым тиражом, а также при его распространении в мятежных районах, Полномочная комиссия ВЦИК была вынуждена продлить срок добровольной явки с повинной еще на неделю, то есть до 12 апреля.
За три недели, с 21 марта по 12 апреля 1921 года, явку с повинной принесли около семи тысяч человек. Однако отметим, что в основном это были мобилизованные антоновцами пожилые крестьяне, причем подавляющее большинство из них явились без оружия, ибо никогда и не имели его.
12 апреля командующий войсками Тамбовской губернии А. В. Павлов издал приказ № 112, гласивший:
"Советская Рабоче-Крестьянская власть в лице Полномочной комиссии ВЦИК своим приказом о добровольной явке бандитов предоставила возможность всем обманутым крестьянам, попавшим в шайки бандитов, вернуться безнаказанно к мирному честному труду. Советская власть простила им ихние преступления.
Вернувшиеся и раскаявшиеся бандиты прощены и отпущены по домам. Срок добровольной явки истек. Все оставшиеся в рядах банд являются неисправимыми разбойниками – злейшими врагами рабочих и крестьян, а посему приказываю:
1. Всех бандитов, захваченных с оружием в руках, уничтожать.
2. Всех главарей и занимающих командные должности в полках до командиров взводов считать вне закона.
3. Всех задержанных по подозрению … в пособничестве бандитам задерживать и с материалами сопровождать в Особый отдел армии.
4. Для целых отрядов, явившихся добровольно с оружием и приведших своих главарей, отношение должно быть доброжелательное и, после сдачи оружия, все такие добровольно явившиеся бандиты направляются в ближайший трибунал для военного суда, с зачетом их добровольной явки как смягчающего обстоятельства. "
Суровость этого приказа А. В. Павлова можно отчасти объяснить случившимся накануне ЧП – захватом антоновцами большого фабричного села Рассказово. 11 апреля Рассказовский гарнизон /свыше 800 красноармейцев при 1 орудии и 11 пулеметах/, не оказав почти никакого сопротивления, сдался в плен частям 2-й антоновской армии, вступившим, как на параде, в село. Лишь через несколько часов специально посланные из Тамбова четыре аэроплана из состава так называемых "Военно-воздушных сил войск Тамбовской губернии" подвергли мятежников основательной бомбардировке и вынудили их спешно оставить Рассказово.
Брошенные в погоню за 2-й армией Антонова лучшие кавалерийские части красных в течение двух недель несколько раз настигали ее, отбили одно орудие, но нанести уничтожающий удар так и не смогли. А разделившаяся на части во время бегства 2-я повстанческая армия вечером 24 апреля вновь собралась в одном месте – в селе Кобяки, что в десяти километрах северо-западнее города Кирсанова. По данным советской военной разведки, здесь сосредоточилось до семи тысяч повстанцев.
Утром 25 апреля 250 конных повстанцев из 8-го Пахотно-Угловского полка под командованием Василия Федоровича Селянского предприняли разведывательный налет на Кирсанов. Но сразу же наткнувшись на сильный пулеметно-артиллерийский огонь Кирсановского гарнизона и потеряв 18 человек убитыми, Селянский быстро ретировался обратно. В этот же день 2-я повстанческая армия вновь разделилась на полки и стала растекаться по Тамбовскому и Кирсановскому уездам.
Здесь надо сказать, что в апреле 1921 года 2-я антоновская армия, несмотря на отдельные неудачи и даже поражения, была сильна как никогда. Полную противоположность ей представляла в эти дни 1-я армия, переживавшая период сильнейшего разложения.
31 марта Колесников привел 1-ю армию /не менее трех тысяч человек/ из северной части Воронежской губернии на Тамбовщину, в район Каменки. Здесь повстанцы узнали об объявлении Полномочной комиссией ВЦИК двухнедельника добровольной явки с повинной. В полках началось дезертирство. И вот, чтобы спасти армию от окончательного развала, Колесников решил вновь вывести ее на время из пределов Тамбовской губернии. 4 апреля 1-я повстанческая армия /около 2,5 тысяч человек/ снялась из района Каменки и взяла направление на юг. Во второй половине дня она без единого выстрела перешла у станции Терновка железнодорожную ветку Грязи – Поворино. Здесь от Колесникова отделился отряд в 500 человек, который двинулся на запад и в ночь на 6 апреля был изрядно потрепан подразделениями 88-го стрелкового полка у сел Кулешовка и Сергиевка Борисоглебского уезда.
А основное ядро 1-й армии, продолжая движение на юг, приблизилось к Новохоперску. 5 апреля, в тридцати километрах от города, антоновцы с ходу разбили высланный им навстречу из Новохоперска советский отряд в 90 человек. Из них спаслись только три красноармейца, прискакавшие обратно в Новохоперск и сообщившие о надвигающейся опасности.
В середине дня 6 апреля почти двухтысячная армия Колесникова была уже в трех – четырех километрах от города, гарнизон которого /вместе с мобилизованными в экстренном порядке коммунистами/ насчитывал всего около двухсот человек при трех пулеметах.
Спасти Новохоперск от захвата и разграбления мятежниками удалось буквально в последний момент. Командование 4-го /Борисоглебского/ боевого участка еще на рассвете 6 апреля отправило из Борисоглебска в Новохоперск бронелетучку с десантной ротой при пяти пулеметах, а также 250 курсантов 7-х Борисоглебских кавалерийских командных курсов во главе с их начальником, бывшим полковником Генерального штаба старой русской армии Александром Николаевичем Гатовским. Вместе с бронелетучкой, для непосредственного руководства на месте операцией по спасению Новохоперска, выехал начальник 4-го боеучастка Петр Николаевич Рябов. Им же был вызван к Новохоперску и бронепоезд № 1 из Воронежа.
Первой к месту прибыла бронелетучка. Десантная рота под командованием военкома штаба 4-го боеучастка Николая Ивановича Летуновского едва успела занять оборону на ближних подступах к Новохоперску, как тут же появились антоновцы – встреченные сильным ружейно-пулеметным огнем десантников, мятежники отступили от города и ушли в деревню Алферовку что в десяти километрах севернее Новохоперска. Здесь у них состоялся стихийный, но бурный митинг, на котором произошел раскол между основной частью антоновцев и колесниковцами – большинство антоновцев /около 1400 человек/ решили возвращаться на Тамбовщину и, предводительствуемые заместителем командарма-1 Иваном Кузнецовым, стали лесами пробираться в родные места. А Иван Колесников со своим отрядом и незначительной частью антоновцев /всего около 450 всадников/ попытался перейти железнодорожную ветку Лиски – Поворино у небольшой станции Некрылово, но был отогнан обратно все той же десантной ротой Летуновского и артиллерийским огнем как раз подошедшего бронепоезда № 1. Преследуемый некоторое время борисоглебскими курсантами, отряд Колесникова зигзагами направился на юг Воронежской губернии, то есть туда, откуда он и пришел на Тамбовщину в феврале месяце.
