- Более чем ненадежно, - поморщившись, произнес премьер-министр. - Почти все коминтерновцы работают на НКВД. Наверняка сами русские и попросили Радо встретиться с Лонгом. А что касается Зеленцова, то еще не ясно, насколько искренен он был с Паркером. Я допускаю, что это часть хитрой игры, затеянной чекистами. Значит, два источника из трех можно не учитывать.
- Хорошо, - не сдавался Мензис, - но тогда остается еще один, самый надежный - наш человек в Генштабе РККА. От него мы всегда получали только самые верные сведения, ни разу не было, чтобы он ошибся. Авель назвал точную дату начала операции "Гром" - 15 июля.
- За два дня до намеченной встречи в Варшаве? - удивленно вскинул брови Черчилль. - Однако редкое коварство. Впрочем, вполне в духе Сталина. Скажите, Дэвид, насколько мы можем доверять этому человеку?
- Думаю, в полной мере. Дело в том, что у него в Англии живет сестра с детьми.
- Вот как? - удивился премьер. - Странно, что чекисты не пронюхали об этой родственной связи.
- Никто, кроме нас, об этом не знает. Сестра намного старше Авеля, у них разница почти двенадцать лет, к тому же разные отцы. Мать Авеля происходит из известного дворянского рода, правда, давно обедневшего. Ее первый муж рано умер и оставил ее с маленькой дочерью на руках. Но дама не растерялась и вскоре вышла замуж за весьма состоятельного человека. Через несколько лет родился Авель. Поэтому у него другая фамилия. Сразу после большевистского переворота родители вместе с дочерью уехали в Англию. Авель же в это время учился в кадетском корпусе и застрял в России. Он, как ни странно, почти сразу примкнул к большевикам, сражался против Деникина и Врангеля, был награжден орденом. Кстати, во всех анкетах Авель писал, что является сиротой. Фактически, так оно и есть - связи с родственниками он не поддерживал. Но сестра его не забыла. В Англии она удачно вышла замуж за сына промышленника, и с помощью его друзей в московском посольстве выяснила, что брат жив и даже сделал неплохую карьеру - служит в Генштабе. И тут подключились мы. Достаточно было одного намека, чтобы Авель все понял. Если выяснится, что он все эти годы скрывал дворянское происхождение и родственников за границей... Как минимум статья за шпионаж в пользу иностранного государства. О худшем даже страшно подумать. А у него жена, дети... Им тоже грозит лагерь - как членам семьи врага народа. Поэтому мы держим Авеля на поводке.
- Допустим, - сказал Черчилль и выпустил изо рта еще один клуб дыма. - Значит, Сталин решил все-таки подождать и посмотреть, чем закончатся наши переговоры с Гессом. Кстати, как там наш пленник, вы обеспечили ему хорошие условия?
- Вполне комфортабельные. Гесс живет на нашей загородной вилле, в тридцати милях от Лондона. Мы, конечно, не позволяем ему видеться с кем-нибудь, кроме наших сотрудников, но регулярно снабжаем газетами, разрешаем слушать радио и гулять в саду. Думаю, у него нет причин жаловаться. Многие англичане живут гораздо хуже.
- Он по-прежнему добивается встречи со мной?
- Да, с вами или с кем-нибудь из влиятельных членов парламента. Кстати, его активно поддерживают герцог Гамильтон и лордБедфорд.
- Знаю, - отмахнулся Черчилль, - они уже несколько раз звонили мне и требовали, чтобы я выслушал Гесса. Якобы у него есть весьма заманчивые предложения...
- Насколько они заманчивы, сэр?
- По сути, нам предлагают почетную капитуляцию, возвращение к довоенному статус-кво. Но мы должны сдать наших союзников, Францию и Польшу, а заодно вернуть Германии все колонии, утерянные по Версальскому договору. А потом начать совместную войну против России.
- Но это же безумие, сэр...
- То же самое я сказал сэру Гамильтону. Но он ничего не хочет слушать - мир немедленно, причем на условиях Гитлера. Гамильтон знает, что я никогда не пойду на это, поэтому хочет поднять вопрос о моей отставке. Но я надеюсь удержаться. Я так привык к этому креслу, - Черчилль похлопал рукой по широким подлокотникам, - что мне будет жаль с ним расстаться. По крайне мере, до тех пор, пока идет война с Германией. А там посмотрим. Боюсь, кливденской банде придется подождать.
- Вы по-прежнему рассчитывается, что России вступит в войну с Германией?
- Разумеется.
- А если Сталин передумает и заключит Пакт четырех?
- Тогда я немедленно подам в отставку и удалюсь в свое имение. Буду выращивать розы и ждать, когда немецкие войска вторгнутся на наше побережье. И молить Бога, чтобы он дал нам силы выстоять. И, думаю, не я один буду просить Всевышнего об этом.
Берлин
7 июня 1941 года
Рейхсканцерярия
- Итак, наш план удался, - Гитлер возбужденно прошелся по кабинету, он был явно в хорошем настроении. - Большевики поверили в миссию Гесса и отложили наступление на середину июля. Как я, впрочем, и ожидал... Можно сказать, наша партия почти выиграна, осталось сделать всего несколько ходов. Откуда пришла информация? - фюрер обратился к адмиралу Канарису.
- Из Лондона, от нашего человека в Форин офис, - ответил глава абвера, - сомнений она не вызывает.
- Отлично, - сказал Гитлер и повернулся к рейхсфюреру, - а ваш человек так же компетентен, Генрих? Откуда у вас такие сведения?
Гиммлер быстро взглянул на Канариса, а потом произнес:
- От одного из моих агентов, но я бы не стал называть его имя. По крайней мере сейчас.
Канарис чуть заметно улыбнулся - он был прекрасно осведомлен, от кого информация попала к рейхсфюреру.
- Оставьте ваши секреты при себе, - махнул рукой Гитлер, - они меня не интересуют. Мне важно знать, не изменит ли Сталин своего решения еще раз. До начала "Барбароссы" осталось ровно две недели, нужно соблюдать осторожность. Русские должны быть уверены, что мы еще не готовы к войне. Гесс прекрасно сыграл свою роль, теперь ваш черед, господа, исполнить свои арии. Какие будут предложения?
Гиммлер давно ждал этот вопрос и сразу же перешел к делу.
- Мой фюрер! Я предлагаю провести еще одну кампанию по дезинформации, на сей раз с помощью нашего посла в Москве, графа фон Шуленбурга. Всем известно, что он симпатизирует русским и является противником войны с Советами. Фридрих считает, что это будет катастрофой для рейха.