Тут, боюсь, очень многих «интернационалистов» в превентивном порядке пришлось бы отправить в места не столь отдаленные уже как «безродных космополитов» и «агентов влияния». То есть чистка понадобилась бы: в органах, МИДе и прочих местах. В итоге нечто подобное все равно пришлось делать. Когда после войны отношения с союзниками испортились и холодная война началась.
Сергей поморщился — данная тема ему совершенно не нравилась. От подобных вещей благоразумнее держаться подальше.
— А как обстояли дела у наших разведчиков?
— С переменным успехом, то есть, честно говоря, не очень. Наши резидентуры в оккупированной Европе, ну, которые из кадров Коминтерна, долго не протянули. Контрразведка у немцев хорошая, работают четко, профессионально. А с нашей стороны имел место быть явный дилетантизм и пренебрежение элементарными требованиями конспирации. Получилось, что вроде бы совершенно самостоятельные резидентуры, принадлежащие к разным нашим спецслужбам, по факту работали в тесном контакте. Это к вопросу о причудливых еврейских связях. В итоге, стоило немцам только зацепиться за ниточку, так сразу все и посыпалось.
— А в чем конкретно была причина провала?
— Точно не помню. Кажется, сначала запеленговали один из передатчиков, был арестован радист, в руки немцам попали шифры. В расшифрованных сообщениях фигурировали фамилии конкретных агентов. А уж там немцы раскрутили всю сеть, ибо все почему-то друг друга знали. Резиденты, почуяв, что дело пахнет керосином, большей частью успели скрыться. Потом долго прятались, в том числе и от нас. Кто скрыться не успел, тех немцы использовали для радиоигры. В смысле дезинформацию нам передавали. А агентов выловили и отправили на плаху.
Сергей хмыкнул:
— Следует понимать, что никакой серьезной информации мы от них не получили?
— Ну, что-то получили, по крайней мере, вначале получали. Вроде у Шандора Радо (это наш резидент в Швейцарии) были достаточно информированные источники, в том числе в Германии. То есть была передана достаточно важная информация, которая пригодилась и в битве под Москвой, и в битве под Сталинградом. Но уже в 1942 году, насколько я помню, все сети были разгромлены. И «Красная капелла» приказала долго жить.
— «Красная капелла»?
— Жаргон германских спецслужб. Радистов было принято называть «пианистами» или «музыкантами», ориентированных на Москву (они это установили) передатчиков было несколько. Вот так и назвали нашу разведывательную сеть в совокупности.
— Понятно. Что-то еще?
— Еще Рихард Зорге. Тоже наш знаменитый разведчик, посмертно получил Героя Советского Союза. Утверждалось, что он передал информацию о готовящемся нападении на СССР. А также важную информацию о том, что Япония решила нападать не на нас, а на США. Что позволило якобы в критический момент битвы за Москву перебросить туда наши дивизии с востока.
— Вы как-то с сомнением говорите? Не уверены?
— Не уверен. Тексты его сообщений публиковались. Довольно туманная информация, если честно. Я бы на месте товарища Сталина тоже засомневался, тем более что Зорге перед этим благополучно проигнорировал недвусмысленный приказ о возвращении на родину.
— И чем все кончилось?
— Японцы арестовали его в конце 1941 года. Пытались обменять у нас на своего разведчика. Обмен не сложился, Зорге повесили.
— Ясно, жалко человека. Что-то еще?
— Из знаменитостей, ну, которые на слуху… Николай Кузнецов. Он, базируясь на партизанский отряд полковника Медведева, под видом немецкого офицера вел разведывательную деятельность в оккупированном Ровно. Обзавелся там, насколько я понимаю, очень полезными связями. Писали, что его стараниями в Центр была передана важная информация по подготовке немцев к сражению на Курской дуге, о подготовке покушения на Сталина, Черчилля и Рузвельта в Тегеране…
— Остановитесь, — прервал Сергей инженера, — вот об этом подробнее. Что за покушение?
— В Тегеране в конце 1943 года состоялась конференция союзников. Конференция проходила на высшем уровне, то есть были первые лица. И немцы готовили на них покушение. Правда, в реале до покушения дело не дошло.
— Подробности известны? Кто готовил, каким образом?
— Насколько я помню, операцию эту готовил Отто Скорцени, известный диверсант, любимец Гитлера. Но так как информация о подготовке акции попала и в нашу и в британскую разведку, то дело кончилось пшиком. Боевиков отловили, так сказать, на дальних подступах.
— Ясно. А о других покушениях на жизнь товарища Сталина вам что-то известно?
— В Москву немцы тоже посылали группу диверсантов с аналогичным заданием.
— А подробности?
— Фамилий агентов я не помню. Да это и не суть важно — простые боевики. Подхода непосредственно к товарищу Сталину у них не имелось. Собирались стрелять по машине на правительственной трассе. Для этого специально был разработан портативный гранатомет, оснащенный кумулятивной гранатой. Якобы чуть ли не в рукаве можно было эту игрушку спрятать. Группу высадили с самолета вместе с мотоциклом. Самолет тоже был специальный, способный уверенно взлетать и садиться на малых и не слишком ровных площадках. Но бдительные граждане сообщили куда следует, и почти сразу после высадки диверсантов арестовали.
— Понятно, а что за самолет?
— Названия не помню, в больших сериях он не выпускался — штучное изделие. Сложная конструкция шасси с множеством колес обеспечивала малое давление на грунт. Отсюда и дополнительные возможности по взлету-посадке. Да, вспомнил, в люфтваффе эту машину называли сороконожкой.
— Ясно, террористы были немецкие?
— Ну да, немецкие. Или вы в смысле национальности?
Сергей кивнул.
Инженер поправился:
— Нет, наши, отечественные. Офицеры из обиженных. Какой-то там у них зуб на товарища Сталина имелся. Подробностей не помню.
— Жалко, — Сергей задумался. — Вот вы сказали, что подхода к товарищу Сталину у террористов не было. А откуда они знали о его перемещениях?
— Я сказал, что не было непосредственного подхода. А маршруты правительственных трасс — это секрет полишинеля, все местное население обычно в курсе. Ну и мало-мальски толковая вражеская агентура, соответственно, тоже.
— Возможно, — не стал спорить Сергей, — а о других покушениях фашистов на товарища Сталина вам что-то известно?
— Больше не припомню. Возможно, и готовились, но эта информация не попала в широкое пользование.
— Понятно, — Сергей просмотрел свои записи. — Тогда вернемся к нашим баранам. Мы говорили о Николае Кузнецове, как он, кстати, по отчеству? Где родился? Когда? Какие-то факты биографии?
— Ничего особенно не припоминается, — развел руками инженер, — русский, полиглот, в начале войны ему было лет тридцать, сотрудник НКВД, до войны выполнял задания за границей. По фотографии я бы его узнал.
— Это уже что-то. Так говорите, он передавал ценную информацию?
— Да, передавал. Хотя в итоге больше прославился как террорист. Лично ликвидировал несколько очень высокопоставленных чиновников из немецкой оккупационной администрации на Украине. А еще организовал похищение генерала, который командовал там карательными частями.
— Похоже, толковый товарищ, — удивленно заметил Сергей.
— Да, личность незаурядная. Жалко, погиб. Уже в самом конце, когда шли бои за освобождение Украины. Его группа нарвалась на отряд местных националистов. Был застрелен при попытке прорыва.
— Жалко, земля ему пухом… Впрочем, каким еще пухом? — Сергей с инженером переглянулись и разом рассмеялись.
— А ведь действительно! Пока с ним все в порядке, может, нас переживет! Так что еще с нашими разведчиками за рубежом?
— Еще слышал о так называемой «кембриджской пятерке». Ким Филби и прочие, чьих фамилий не помню. Этих англичан еще студентами наша разведка завербовала в начале тридцатых. Впоследствии все эти молодые люди сделали неплохую карьеру у себя на родине. Причем сам Филби в Интеллидженс Сервис. Насколько я понял, больше из недомолвок, чем из откровений, ребята передали в Москву массу ценной информации. В том числе и по Германии, у англичан-то как раз была там серьезная агентура. А еще по собственно английским делам, плюс ближе к концу войны Филби возглавлял миссию связи с американской разведкой. В начале пятидесятых группа спалилась, пришлось им перебираться в Союз. Был большой скандал в благородном семействе. Ну, как же, аристократы, представители высшей имперской элиты и такой конфуз.
Инженер задумался, Сергей его не торопил.
— В первом приближении, видимо, все. Возможно, у нас были разведчики и лучше, но как раз их не раскрыли. Известными же стали те, кто в итоге засыпался. А успехи остальных остались погребены в нерассекреченных архивах нашей разведки.
