Мы не успели друг друга узнать получше, слишком короткий был курс, и я предлагаю исправить эту оплошность. Кто за?
Подпоручик широко улыбался и переводил взгляд с одного курсанта на другого, ища поддержки.
— Я, пожалуй, вас поддержу, — первым отозвался Мирзоянов.
— Кхм, никогда не сидел за одним столом с офицерами, — чуть смущенно заметил Игорь Черников. — Это будет интересный опыт.
— Стать духовно ближе? — словно сам себя спросил Лебедев. — Не откажусь.
— Я за, но у меня денег нет, — потупив взгляд, высказался Гольштейн.
— Да кто тебе поверит? — рассмеялся Озерский. — Хоть своим однокурсникам не ври. Чтобы у сына стряпчего да не было в кармане ни рубля?
— Ну только если рубль, — протянул Иона.
— Годится, — тут же подвел черту под его сомнениями подпоручик. — Аркадий Сергеевич? Дамы?
— Я согласна, но пить не буду, — резко мотнула черными волосами Маргарита Кузнецова.
— Я-я-я... никогда не была... в мужской компании, — застенчиво призналась Аглая.
— Мы не кусаемся, — обаятельно улыбнулся ей Озерский.
— Должен же кто-то присмотреть за вами, молодежь, — вздохнул Селиверстов, дав свое согласие.
И как-то неожиданно взгляды остальных скрестились на мне.
— Ты же никуда не сбежишь, Григорий? — скорее утверждал, чем спрашивал подпоручик.
— Я с вами, — пришлось согласиться, хотя новой пьянки мне точно не нужно. — Куда идем?
— В ресторацию, конечно! — даже удивился Озерский моему вопросу.
Вот... блин! Даже слов нет. Цензурных. Я ведь только сегодня зарекался больше не пить! А в ресторации тот же Озерский с меня не слезет, пока я не выпью. И ведь повод есть, и я сам согласился уже пойти. Эх... Ну ладно, если что, постараюсь просто ограничиться одной-двумя рюмками и ни каплей больше!
— Чтобы жить беспечно и красиво,
Чтобы ключ здоровья не иссяк,
Нужно пить не мюнхенское пиво,
А прелестный шустовский коньяк!
Продекламировал на всю ресторацию подпоручик.
— Ну-с, за присутствующих с нами дам! — поднял он свою рюмку, и остальные присутствующие выпускники повторили за ним.
Мужчины — стоя, две девушки — сидя и с бокалом морса в руках.
Выпив вторую рюмку, я тут же наколол ломтик селедки и закинул в себя. На стол мы не поскупились. Тут было и рагу из зайчатины, и запечённая утка, стояло три вида салатов и три вида рыбы. Даже икру красную заказали. Аглая от такого изобилия аж слюной зашлась и еле сдерживала себя, чтобы совсем уж не выйти за рамки приличия. Но тарелка у нее опустела первой, да и потом она подкладывала себе понемножку из общих блюд чаще остальных. Маргарита в этом плане вела себя более сдержанно, но и у нее вилка мелькала с завидной скоростью. Меньше всех остальных к блюдам прикасались сам Озерский, Мирзоянов и я. Но у меня была иная проблема — отказаться от алкоголя совсем, как и думал, не удалось. И теперь у меня шла «борьба» с Анатолием за каждую рюмку — выпью я или нет. Пока с переменным успехом. Из трех тостов, лишь один я поддержал бокалом с морсом. В остальных случаях Озерский сумел привести достаточно веских аргументов, чтобы я не мог отказаться, не потеряв лицо.
— Не поделитесь, Григорий, из-за чего вы опоздали? — когда мы снова сели, не выдержал и спросил Селиверстов.
Его весь вечер подмывало узнать причину, но до этого момента профессор держался, а вот сейчас после трех рюмок набрался смелости.
— Не поделюсь. Это связано с заданием, подробности которого я рассказывать не имею права.
— Попомните мои слова, господа, Григорий еще всех нас обойдет по службе, и вскоре уже мы ему будем козырять и об исполнении своих миссий докладывать, — наполняя рюмки, решил заделаться пророком подпоручик.
— Мне не нужно, — накрыл я свою рюмку рукой.
— Экий вы скромник, — хмыкнул Озерский, но — вот удача — впервые настаивать не стал.
Дальше разговор перескочил на прошедшую лекцию и внешнюю политику. Как-то плавно и незаметно Ибрагим оказался подле Маргариты и через пятнадцать минут они уже танцевали под заказанный у местных музыкантов вальс. Озерский решил последовать его примеру и попробовал взять штурмом нашу мышку Аглаю, но та, предугадав его маневр, неожиданно сцапала меня за руку и, мило улыбаясь, потянула в центр ресторации. Отказываться я не стал.
Когда мы вернулись за стол, оказалось, что Анатолий решил отыграться и уже наполнил мою рюмку, с улыбкой оповестив, что негоже давать напитку нагреваться, а нужно его срочно употребить.
В итоге из ресторации я чуть ли не сбежал через полчаса, иначе бы Озерский меня точно споил! За мной увязалась и Аглая, попросив проводить ее до дома. Время было позднее, поэтому я согласился. Да и проводить даму — веский повод отвязаться от попыток Озерского меня напоить. У того похоже мое нежелание пить вызвало азарт охотника, иначе объяснить его поведение я не могу.
Идя под ручку с Аглаей, я вдыхал прохладный ночной воздух, и думал, как мы смотримся со стороны. Я — в светлом не дешевом костюме выше среднего роста и с аристократическим лицом, и девушка ростом мне до плеча, худая настолько, что кажется подростком, в дешевом сером сарафане и вязаной сумочкой в руках. Никаких подходящих сравнений я найти не успел. Мы шли вдоль узкой улицы, народу вокруг почти не было, и движущуюся у нас за спиной пролетку я не только услышал, но и успел оглянуться и увидеть, что она пуста. Даже промелькнула мысль остановить ее и нанять извозчика, чтобы самому ноги не сбивать. Но когда он поравнялся с нами, возница внезапно наставил руку на меня, в которой у него был зажат револьвер. Мои инстинкты взвыли, я дернулся в сторону, а дальше по улице зазвучало эхо выстрела.
— БАХ!
Грохот выстрела эхом пролетел над улицей, отражаясь от стен зданий. Щеку обдало жаром пролетевшей рядом пули. Аглая испуганно вскрикнула и упала ничком на мостовую. Напавший на нас возница снова нажал на курок, но я был уже настороже и успел отвлечь его «брызгами», сбив прицел. Да уж, зря я недовольно кривился, когда дед меня обучил этому заклинанию. В который раз уже жизнь мне спасает!
От испуга напавший слишком сильно задрал ствол вверх, и вторая пуля врезалась в кирпичную кладку дома за моей спиной, выбив
