Глава 14
Нина застыла с одной поднятой ногой.
— Ногу опусти на землю, — скомандовал я, — только медленно… отлично, а теперь три коротких шага ко мне, тоже мееедленно… — а сам тем временем наклонился, не упуская из виду дерево с кошкой, и нащупал сук, он тут кстати рядом валялся, хороший сук, увесистый, килограмма на четыре.
— Что дальше? — спросила Нина, прошагав ко мне три заявленных шага… эмоций ноль, надо ж, нервы какие хорошие у девки, не ожидал.
— Теперь очень медленно уходим вон туда, — и я показал рукой в сторону, откуда мы пришли.
— Обернуться можно?
— Я бы не советовал, — сказал я, сканируя тем временем динамику положения рыси на дереве… а она припала всем телом к дереву, если не приглядываться, так и не отличишь от древесной коры, и не двигалась.
— Кажется, пронесло, — сказал я, когда мы удалились на достаточное расстояние, — а теперь быстро делаем ноги. Ты молодец, правильно себя повела, — добавил я поощрительные слова.
— А какая она была, эта рысь? — спросила она, — я не разглядела.
— Ну кошка и кошка, только больше раза в четыре-пять… длиной в метр где-то плюс хвост полметра… на ушах кисточки. На людей, как говорят специалисты, она никогда не нападает… почти никогда — но проверять этот пункт на практике мне как-то не хочется.
— У меня дома есть кошка, — сообщила Нина, — кот точнее, Барсиком зовут. Да, а как же мы теперь без грибов вернёмся?
— Вон рощица по дороге, — показал я, — посмотрим, что там есть, а в тайгу меня что-то больше не тянет.
В этой чахлой роще, состоявшей в основном из берёз, мы и насобирали с два десятка подосиновиков и пяток белых. Были ещё зонтики, но у нас их традиционно считают поганками и не берут.
— Теперь ты, получается, мой спаситель, — сообщила мне Нина, когда мы уже подходили к шоссе, — получай заслуженный подарок.
И она поцеловала меня в губы очень длинным поцелуем.
— Хороший подарочек, — сообщил ей я, — а у тебя и правда ничего нет с Наумычем?
— Есть, — грустно ответила она, — но лучше бы не было…
Мы сгрузили свои грибы на кухню, пусть поварихи завтра приготовят из них чего-нибудь, и я отправился к своей бане. Аскольд там занимался делом, укладывал разбросанные дрова в аккуратную поленницу.
— Повышенные обязательства взял? — спросил я у него.
— Ага, давай помогай, — ответил он.
— В церковь-то пойдёшь?
— Да е..сь она конём, — хмуро ответил он, — эта церковь. У тебя, если спросят, подтверди, что я мотался в эту часовню.
— Да пожалуйста, — не стал возражать я, — хоть два раза подтвержу. Да, — вспомнил я про один тонкий момент, — насчёт Васи Синего и крышевания…
— И что насчёт Васи? — остановился он.
— Может, ты бы всё-таки звякнул матери на этот счёт — один её звонок в местную ментуру и Васю с его предъявами как ветром сдует…
— Я подумаю, — ответил Аскольд.
— У нас послезавтра выходной кажется, вот вместе смотались бы до районного центра, оттуда бы ты и звякнул… а я своей матери позвоню, у нас должны были телефон поставить вчера-позавчера…
— Поздравляю, — буркнул Аскольд, — номер свой мне на бумажку запиши, мало ли что…
— Да, а мы в лесу, ну когда грибы собирали, рысь встретили, — сообщил я ему.
— Рысь это нехорошо, — отозвался он, — а то, что ты опять с Нинкой крутишь, это совсем херово…
— Знаешь, — вспылил я, — вот тут я без твоих советов обойдусь. У нас не крепостное право на дворе, а Нина не крепостная крестьянка — права первой ночи ни у одного Наумыча нету…
— Ну-ну, — усмехнулся он, — я тебя предупредил, больше этот вопрос поднимать не буду. А рысь-то здоровая была?
— Метр примерно, — ответил я.
— Если б напала, обоих бы вас уже хоронить можно было…
— Но ведь не напала…
— Значит сегодня нам обоим свезло — мне в правлении, тебе в лесу, — и после этой мудрости мы дружно замаршировали в сторону столовой, там в меня значилась гороховая каша с мясом.
Озимые
А на следующее утро меня с Аскольдом распределили на посевную озимых культур — мы не напрашивались, просто выпала нам такая фишка.
— Это на восток ехать, — пояснил Али-Баба, — к Полосатому. Там семьсот гектар под ячмень отведены, вот и засеете их… квадратно-гнездовым способом.
— Ты озимые сеял когда-нибудь? — спросил я у Аскольда.
— Неа, — помотал тот головой, — но думаю, что это не сложнее, чем яровые сеять… засыпаешь зерно в один отсек сеялки, удобрения в другой и вперёд с песнями.
— Ну-ну, — с большим сомнением покачал головой я, — скоро проверим, как это — легко или сложно…
Грузовик за нами прибыл с небольшим опозданием, все ребята уже убыли по своим местам, одни мы остались посреди двора… да ещё две очередные поварихи, Катя и Лера, если не перепутал. Катя маленькая, шустренькая и смешливая, а Лера высокая и жутко серьёзная.
— Ты, говорят, вчера с рысью сражался? — задала наводящий вопрос Катя.
— Сражался это чересчур, — ответил я, — просто повстречал, а потом быстро смылся.
— И какая она, эта рысь? — продолжила расспросы она.
— Как кошка, только больше в несколько раз, — пояснил я.
— Я бы сразу от страха умерла, — призналась она.
— Это вряд ли, — возразил я, — от страху люди редко умирают… о, а это кажется наш транспорт прибыл…
Мы с Аскольдом уселись в кабину рядом с водителем, благо там как раз для троих место было, и стартовали навстречу восходящему солнцу и новым сельскохозяйственным приключениям. Где-то через пару километров был ремонт дороги — пяток граждан кавказской национальности лениво разгребал щебёнку на левой полосе трассы, а на обочине я узрел Васю Синего, перетиравшего какую-то тему видимо со старшим этой группы товарищей.
— Шабашники? — спросил я у шофёра, обрулившего этот участок по обочине.
— Ага, — лениво отвечал он, — армяне, они у нас второй год уже шабашат.
— Наверно немаленькие деньги зашибают? — продолжил
