Ознакомительная версия.
- Ты держись та...
Сглазил. Высокочастотку нашли немцы. Теперь - только радио. Пока батареи не сдохнут. Все генераторы заранее вывели из кольца окружения. Очень уж они дефицитные, понимаешь. У нас на всю бригаду был один. Ещё два у немцев отбили. Отбили бы больше, но мои бойцы - что дети малые, не понимают, какая ценность - генератор, дырявят их, как решето. Рассказывают потом мне сказки, что бой был, немцы, понимаешь. Не понимаю! Немца - убей, а зачем генератор-то дырявить.
Стал прикидывать палец к носу, то есть, обдумывать дальнейшие наши телодвижения, но был остановлен Волчарой:
- Ты отстранён от командования.
Я попытался рассмеяться, простонал:
- С хера ли? И кем?
Он предъявился. Бумажки мне суёт. Да, с таким званием по окопам в тылу врага шариться?!
- Ну, и дальше что?
- Формируем ударную группу. На рассвете - пробиваться будем.
- Место прорыва по радио согласовывал?
Он выжидательно смотрел на меня.
- Ты же сам сказал, что слушают нас. Даже немудрённые наши шифры понимают. Нельзя радио пользоваться.
- Поучи отца...
- И баста! - подсказал я ему, - дело твоё, командир. Ты только ребятишек моих не угробь!
Мой двойник с блиндажа пустого штаба изображал интенсивный радиообмен. Бойцы провели перегруппировку, окружение погрузилось в сон.
- Громозека, ни хера оно не красит!
- Будешь? - сказал он, коверкая речь набитым ртом, протянул мне батончик шоколада. Того самого, с начинкой.
Конечно, буду. И колёса буду глотать. Отстранил он меня! Ха!
- Где Прохор?
- Ща будет, вот. Не стал его будить. А, вот, и он. Сам явился. Вот!
Прохор, как же ты изменился за это время! Нашел я и подобрал я младенца в большом теле, сейчас на меня шел умудрённый жизнью на войне, загруженный заботами мужик. Он стал похож на заведующего хирургическим отделением нашей городской больницы. Той, что из моего времени, из будущего. Из моего прошлого. Парадокс. Ну, ладно, что теперь? Бывает.
Я лег, Прохор поколдовал надо мной. Всё? Да, Прохор, мастерство экстрасенсорное ты внушительно прирастил. Скилл "лечение" прокачал. Блин, не игра это! Не игра! Тут парни мои гибнут очень даже реально! На полном серьёзе. Без возможности релоуднуться и отреспиться. Навсегда!
- Чем тебя песня не устроила? Хорошая, вот, песня. О доме напоминает, - ляпнул Громозека. О чём ты? А, эта, что "красит стены"?
- Ты под стенами древнего Кремля жил?
- Да. Каждое утро в окно любовался, вот.
- Бывает. Песня - неплохая. Но, не каждое же утро!
Тут подошёл Волчара, командир силовой группы, что обеспечивал мою эвакуацию.
- Как самочувствие? - спросил он.
Я встал. Получше мне. Решил ответить обоим, и Громозеке, и Чекисту, запел. Песню из фильма "В бой идут одни "старики". Навеяло, знаете ли.
Как-то утром, на рассвете
Заглянул в соседний сад...
А на припеве, там где про раскудрявые, резные клёны, пошёл в присядку. Вот тебе моё самочувствие! Потому, как надо! Потому как скилл "Сила Воли" за год войны я выкачал на 116%! До 93 левела! Это там, дома, я мог похандрить от простуды, от болящей спины. Там - я был другим человеком. А здесь - я стал тем, кем являюсь. Под чутким управлением "кровавой гэбни". Настолько чутким и ненавязчивым было их вмешательство, что я только недавно узнал, что ни секунды в этом мире я не оставался вне их поля зрения. Как из обычного коекакера делают героя - я вам описал, рассказал. Ессено, вид с моей "колокольни". Как это выглядело с их, чекистского, "холодного и проницательного", взгляда - опишет кто-то другой.
Вот и сейчас - у меня болит сразу и всё. Близкий взрыв боезапаса танка - это вам не новогодняя петарда! Не погиб - по уже известной всем причине - потому как я бессмертный "горец"! А компрессионный удар - никуда он не делся. И контузия - никуда не делась! Меня тошнит, мир плывёт перед глазами, идёт искажение цвета, соразмерности предметов, ощущение пространства - врёт. Близкое кажется далёким, но большим, далёкое - близким, но маленьким. Но, НАДО! Надо, Федя, надо!
Именно так становятся героями. Через "немогу". За пределами возможного. Именно тогда ты переступаешь через рамки и выходишь на следующий уровень, левел ап! И открываются новые скиллы. И вот через несколько таких запредельных ситуаций ты не узнаёшь себя, не веришь, что когда-то был хлюпиком, потенциальным Голумом, бесхребетным существом. И вдруг понимаешь, что ведёшь бой фронтового масштаба, что состязаешься в бою с полководцами из учебника истории, что обескровил и выбил из боеспособности не только механизированный корпус врага, но и "легендарных" эсэсовцев "Мертвой головы". Ты, а не кто-то великий из "кино про немцев". Не Рокоссовский, не Жуков, не Конев, не Малиновский, не Катуков, а ты! Ты - Кузьмин! И ещё не веришь, что твою морду со звериным оскалом печатают мировые таблоиды. Тот же "Таймс". Не веришь, что твоё имя уже вписано в учебник истории. Не на уровне "Битвы за Москву" и "Сталинградской битвы", конечно, но где-то на уровне "Демьянского котла" мой "Медвежий мешок" - прописался.
Моя это заслуга? Безусловно. Мною это выстрадано. Но, именно эти вот "гэбэшники" - именно они провели меня за шкирку по всему "запредельному". Протащили. Они из меня воспитали Кузьмина, они меня слепили из того что было, а теперь что стало - полюбили наши и особо "полюбили" немцы. Ха! Из-за меня одного они угробили не по назначению танковую дивизию нового образца! Они слепили из моего пластилина ту фигуру, что была им нужна, а теперь её разыграли в "воронежском" гамбите.
Обидно мне? Ничуть! Надеюсь, понятно - почему? Не понятно? Лечитесь! Штрафная рота вам в помощь! Там, в шурочке - идеальные лечебно-профилактические условия для прочищения "мосха". Как ни странно звучит, но именно сейчас, сквозь боль и тошноту, я чувствую себя восхитительно! Я - нужен! Я - важен! Я чувствую ответственность за всех окружённых людей, даже за этих "чекистов", что пришли меня "спасать". И чувствую, что я - могу! То, что я вижу мир чуть иначе - уже не раз приносило свои плоды. Противник научился хорошо "просчитывать" наших полководцев. А я их ставлю в тупик. Пока.
Светает. Пора! Немец заскучал.
- Повеселимся?! И-ие-е-ей! Медведя запирать в угол?!
Разведка выдвинулась. Пошли доклады, затрещали первые перестрелки. Осназовцы Волчары передвигают фишки по изрядно ужавшейся "миникарте".
Восток тоже загрохотал - нам навстречу пробивается Катуков. Попытка Љ Уно. У него ещё осталось половина танков. Как все угробят, поедут на заводы за новыми. И моих танкистов прихватят. Правильно Сталин издал приказ: "танки мы делаем десятками каждый день, а танкиста - 18 лет воспитывать надо". Никто больше не заставляет сидеть до последнего в подбитых и горящих машинах. Сами сидят. Стреляют до последнего, стремясь ещё разочек, ещё одного немца, но - забрать! Теперь их переучивать надо. Заставлять ценить собственные жизни. Поменять приоритеты. Не "умри, но сделай!", а - "заставь врага умирать!".
Ознакомительная версия.
