И у рыжей, чувствую, так же. Удовольствия мне глотку перегрызть она никому не уступит.
Ладно. Всю эту лирику — скатать и запихнуть поглубже. О деле предстоящем думать надо.
А что о деле? Автомат бы?
Ну вот, думаю, опять песню завел. А пулемет не хочешь утащить? Или винтовку? Винтовки-то у тебя, Малахов, тоже нет. Рыжей стерве отдал. Ну, у кого просить будешь, у нее или у Трофима? Или так и пойдешь с пистолетиком?
А что? При стрельбе в упор, если уж на то пошло, пистолет куда расторопнее винтовки. А в перестрелку я ввязываться не собираюсь. И потом, у меня еще кое-какие гостинцы заготовлены.
Смотрю — Кара из двери выходит. Оделась во вчерашние сапоги с кожанкой, причем сверкает вся эта галантерея на ней, словно новенькая. Вроде и не перемазалась она вчера так, что сапоги от лица не отличить. Я только приготовился рот открыть, прислушался — не скрипит.
Ладно, думаю, черт с тобой, а то еще опять примется прямо посреди двора раздеваться.
И винтовка за плечом.
Подходит так спокойно и смотрит вопросительно, словно и не было между нами ничего пять минут назад.
Хорошо, думаю, забыли до поры до времени.
— Патроны к винтовке?
— Пять обойм.
— Где?
— В карманах. Показать?
— Не надо. Прикажи лучше этим олухам, чтобы пропустили нас к машине.
— Они меня не послушаются.
— А ты, — говорю, — прикажи так, чтобы послушались.
Снова глазищами сверкнула, развернулась, подошла к этим двум болванам, кротко что-то бросила — шарахнулись, как от змеи. А что, их понять можно. Я, например, их очень хорошо понял.
— Эй, — кричу, — куда рванули-то? А ну назад.
Вернулись. Стоят, с ноги на ногу переминаются.
Очень им тут неуютно и явно не из-за меня с грузовиком.
— А ну, — командую, — снимайте весь ваш металлолом, мечи, кольчуги, все снимайте и становитесь во-он сюда. Будете ящик принимать.
— А что, господин, — один блеет, — с ними делать?
— На землю ставить, — рычу. — Аккуратно. Уронишь — я тебя на том свете достану. Ясно? Вперед.
Черт, еще бы такую же парочку вверх, но уж больно не хочется никого из местных в кузов пускать. Хотя… одного можно.
— Эй, не-рядовая. Арчета сюда, срочно.
Трофима тоже можно было бы. Да ну эту бороду. Не успел пару верхних ящиков стащить — рыжая назад вернулась. И Арчет с ней.
— Ну воин, — интересуется, — чего тебе на этот раз ни свет ни заря нужно?
— Пришел? Отлично. Давай, — руку протягиваю, — прыгай ко мне. Тут работы много. И как раз для тебя.
Вдвоем мы до гранат за десять минут добрались. Передали их вниз, спрыгнули, с меня пот ручьем, а Арчету — хоть бы что. Если и устал, то по нему незаметно.
— Ну и что теперь? — спрашивает.
— Теперь, — говорю, — твоя задача, пока меня не будет, все остальные ящики точно так же разгрузить.
— Слушай, Сергей, — усмехается, — а почему ты все это мне приказываешь? Тебе что — именно мной охота покомандовать?
— Да нет, — отвечаю, — просто я тут еще мало освоился и кому, кроме тебя, такое ответственное дело поручить можно — не знаю. Не Иллирию же.
— Можно и Иллирию, — говорит. — Он от ответственных поручений никогда не отказывался.
— Вот когда его увидишь, — говорю, — обязательно передай, что я просил все эти ящики разгрузить. До моего возвращения.
— А ты куда?
— Да приятеля одного навестить собрался, — говорю. — Лысого.
Тут Арчет моментально улыбаться перестал, и глаза его серые сразу стальными сделались.
— К Гор-Амрону?
— Уж не знаю, — говорю, — как его кличут. Сам он мне представиться позабыл, редкостно невежливый тип, а при мне его только Мессером обзывали.
— Мессир — это не имя, это титул. И с его носителем… лучше не шутить.
— Так я и не собираюсь ему глазки строить. А вот узнать бы, что эта личность замышляет — другой вопрос.
— Очень многие, — говорит Арчет, — с радостью дали бы отрезать себе правую руку затем, чтобы узнать, что замыслил Арик Гор-Амрон.
— Ну, руку резать я не собираюсь. А горло кое-кому при случае — не откажусь. Одному уже вторую улыбку нарисовал.
— Кому?
— Мунгору. Слышал про такого?
Арчет от этого имени скривился и в сторону сплюнул.
— Как же. Об этом… можно порассказать много такого, что не выдержит никакая бумага. Так ты говоришь, он мертв?
— Когда я его последний раз видел, — говорю, — выглядел как натуральный мертвец.
— Хотелось бы надеяться, — говорит Арчет. — Очень жаль, что тебе не удалось сжечь тело.
— Ну, извини, — говорю. — Крематория под рукой не оказалось.
— С кем идешь?
— Да вот, — киваю, — с ней.
— Хороший выбор.
— Да уж.
— Я серьезно. Кара — один из лучших бойцов в замке. И она умеет обращаться с оружием из твоего мира. А главное — она может ходить Тайными Тропами.
— Да хоть парашютными стропами, — говорю. — Был бы у меня выбор…
— Между вами пробежала кошка?
— Нет, «тигр» проехал.
— Жаль. Я бы пошел с вами, но меня Арик учует за десять лиг до замка. И большинство остальных тоже. А с Карой… у тебя есть шанс.
— Ну, спасибо. Утешил.
— В утешении, — говорит Арчет, — из вас двоих нуждается она.
— Как же. В плетке она нуждается. Хорошей.
Арчет промолчал.
— Может, возьмешь мой меч?
— Да нет, — говорю, — спасибо, но обойдусь как-нибудь… Хотя дай-ка на секунду.
Поддел мечом крышки и р-раз — вскрыл оба ящика с гранатами.
— Можешь, — спрашиваю, — мешок заплечный организовать? И заодно НЗ, в смысле, съестное чего-нибудь туда кинь.
Я было думал — просто по карманам распихаю, а сейчас решил — нет, неудобно. Да и еду какую-никакую все-таки надо взять. Кто его знает, на сколько идти придется.
— Сейчас принесу.
Пока Арчет за мешком ходил, я гранаты выложил — четыре «лимонки» и две противотанковые. Запалы пока по карманам спрятал — на той стороне, думаю, вставлю.
Тут Арчет прибежал.
— Вот.
Я мешок взял, на руке взвесил, заглянул.
— Э, нет, — говорю, — тут продуктов на неделю. А ну, подставляй руки.
Опустошил мешок на три четверти.
— Вот так, — говорю, — дело другое. Можно тащить.
— А мы что, — рыжая проснулась, — пешком пойдем?
— Именно.
— А почему не на…
— Слушай, не-рядовая, — говорю, — мы сейчас с тобой в сторонку отойдем, и тогда я тебе объясню. Договорились?
Промолчала.
— Ну… — Арчет стоит, всю охапку жратвы к груди прижимает. — Да пошлют вам боги удачу.
Я уж было собрался его к черту послать, но в последний момент опомнился. Вдруг не принято, думаю, они ж тут на религии все задвинутые. Так что послал его мысленно.
