— Ну что, не-рядовая Карален. Пора идти.
Странно как-то в этот раз получилось. Дергано, скомкано. Эх, не умею я все толково организовать!
Вышли мы за ворота, и тут рыжая поворачивается — руки в боки.
— Так почему мы должны идти пешком?
— Да потому, — отвечаю, — что мотор «Аризоны» за километр слышно, если не больше, а что касается твоего коня недорезанного, то я тебя в прошлый раз по его запаху и обнаружил. Раньше, чем ты меня. Помнишь? Так что, давай, показывай свою Тайную Тропу.
— Тайными Тропами могут пользоваться только посвященные.
— Во что?
— В таинства.
— Ну так я, — говорю, — самый что ни на есть посвященный. Не просто пионер там какой-нибудь — комсомолец, почти что кандидат в члены партии. Улавливаешь уровень?
Рыжая, похоже, провела серьезный бой сама с собой. Ей и тайну мне открывать не хотелось, но и в разведку пойти тоже охота. Матч окончился один — один в нашу пользу за подавляющим преимуществом любопытства.
— Хорошо. Я открою тебе тайну. Но если…
— Обязательно унесу эту тайну с собой в могилу, — шучу. — И там, на досуге, буду ей восхищаться. Уж чего там будет много, так это свободного времени для досуга.
Ладно. Спустились мы по дороге метров на семьсот, потом Кара в сторону свернула, в щель между скалами. Я за ней.
Вообще-то, думаю, местные олухи немного переборщили. Понятно, что потайной ход через эти скалы нужно в секрете держать. Но все равно, зачем столько мистики городить, если по этому проходу конь пройти может? Что, слабо лысому собачек своих по следу пустить?
Да, но как же они с пропастью-то справились? Под ней — так тут не подземный ход, тут московский метрополитен нужно устраивать. С эскалаторами.
Вдруг рыжая так резко остановилась, что я чуть ей в спину не ткнулся.
— Что, пришли?
— Не мешай. Я должна найти место.
Ну вот, думаю, сейчас выяснится, что она приметы забыла.
Смотрю — а Кара из-под кожанки какую-то штуковину на цепочке добыла, деревянную, резную. Вроде талисмана. Немцы такие амулеты на шею часто цепляют. У наших больше крестики.
Пошептала она в эту деревяшку, словно в рацию, погладила — и я глазам своим не поверил. В воздухе какое-то шипение тихое раздалось, и в скале, прямо перед Карой, черное пятно возникло. Но не проход, а словно бы лужу чернил кто-то умудрился набок поставить. Даже не чернила — тушь. Поблескивает масляно, и волны по поверхности перекатываются.
— Это еще что?
— Это — Проход.
— Забавный, — говорю, — проходик. Очень забавный.
Рыжая только ухмыльнулась.
— Ну что, Ма-алахов, — спрашивает. — Не передумал? А я предупреждала. Не всякий решится ступить на Тайную Тропу. Далеко не всякий.
И только я ей ответить собрался — шагнула в эту лужу и пропала. А волны за ней с тихим таким хлюпаньем сомкнулись.
Я пару секунд с открытым ртом постоял — а потом взял и прыгнул вслед за ней. И еще подумать на лету успел — вот смеху-то будет, если о скалу хлопнусь.
Прошел сквозь эту черноту, словно сквозь поверхность воды. А за ней — темнота. Жара. И тяжесть неимоверная со всех сторон. Как будто действительно под воду угодил, но сразу на глубину, метров на двадцать — и еще глубже продолжаю опускаться.
Я плавать-то никогда особо сильно не любил. И вообще, по-моему, самое лучшее место для воды — это аквариум.
И вдруг — свет.
Вывалился я из темноты, приземлился, на ногах, правда, не смог удержаться. Рыжую зато успел рядом заметить. Упал, за грудь хватаюсь, отдышаться не могу — воздух словно в сгущенку превратился, переворачиваюсь — что за черт, и с глазами что-то не то, небо зеленое.
А оно и в самом деле зеленое. Чужое небо. Не наше.
И кажется — как будто действительно из глубины, со дна, на поверхность смотришь, только волн нет, а просто зеленая толща, и только пузырьки в ней какие-то плавают.
Огляделся — камни, трава какая-то красноватая, чуть поодаль — скалы, а справа — лес.
Я моргнул, глаза протер — нет, думаю, или у меня со зрением все-таки что-то глубоко не в порядке, или с этим лесом.
Потому что не бывает леса, в котором деревья — метров под полтораста минимум.
Правильно мыслишь, Малахов. А черные дыры в скалах бывают? А рыжие стервы, прекрасные до неправдоподобия?
— Где мы?
Еще странность. Вроде говорю нормальным голосом, а звук доносится — как сквозь танковую броню. Но Кара услышала.
— Это — Тайная Тропа.
Ничего себе тропка-тропиночка!
— Тропа?
— Другой мир. Еще один. Избранные могут проникать в него — ненадолго.
Ничего себе заявы.
— Как ты?
— Н-нормально.
По правде говоря, хреново. Не нравится тут мне. Тьфу!
— Нам надо идти. Вон к тем скалам. Там второй проход. Ты сможешь дойти?
— В крайнем случае, — выдавливаю, — доползу.
Побежали. Черт, а воздух здесь действительно густой. Кажется, что стоит руками посильнее взмахнуть — и взлетишь.
Я рыжую догнал.
— Эй, — кричу, — а другого пути нет, попроще?
Она головой мотает. И волосы ее рыжие не летят, а словно бы текут.
— Нет. Это самый безопасный путь. Просто нельзя здесь долго оставаться.
Ладно. Мы уже почти до самых скал добежали — и тут из-за камней выскакивают. Засада. Люди, не люди, не поймешь, с головы до ног в красные тряпки замотаны, только глаза виднеются. Десять их. И у каждого нож кривой, здоровый, сантиметров в тридцать.
А оружия пока ни у кого не видно. В смысле, огнестрельного, ножичком-то таким тоже можно так хватить — мало не покажется.
Окружили нас, стоят. Мы с Карой друг к другу спинами привалились, отдышаться пытаемся после бега.
— Ты же, — шепчу, — говорила, что это самый безопасный путь.
— Не знаю, что случилось. Никогда такого не было.
— Ладно. Постарайся, чтоб тебя не убили.
— А ты?
Вместо ответа я прыгнул, сапогом одного достал, с ног сбил — и бежать. На ходу кобуру расстегнул, оглянулся — большая часть за мой рванула, — достал «ТТ», снова оглянулся, ага, отстают… несподручно все-таки бежать в их тряпках, мне с мешком и то легче… а бегут за мной семеро, это хорошо, как раз столько, сколько нужно… Кара уже одного скрутила… еще метров пять выиграю и… эх, олух, забыл-таки из ящика еще патронов набрать, и что теперь делать… пора!
Развернулся, поймал переднего на прицел и выстрелил.
Они цепочкой растянулись. Я первого снял, подождал, пока второй добежит… снял, подождал третьего… да что ж это, думаю, совсем страха нет, и тут они в стороны прыгнули — и словно растворились в воздухе. Я на Кару — у нее один лежит, похоже, готов, а второй, за брюхо хватаясь, с земли поднялся, пробежал, вихляя, пару шагов — и тоже сгинул. Что за чертовщина?!
