Вы же признанный лидер государства, поэтому необходимости принятия решений и ответственности с вас никто снять не может.
А лично я, как говорится, чем могу…. Но вещать непререкаемые истины не буду за отсутствием таковых. Как там у моряков? Пишем, что наблюдаем, чего не наблюдаем, того не пишем. Так и моем случае. Что знаю, то и говорю, если могу посоветовать, то советую, а гадания не по моей части, тем более в такой зыбкой сфере как политика.
Николай Иванович замолчал, дожидаясь реакции на этот демарш.
Реакция последовала незамедлительно и тоже в жестком тоне. — Следует ли понимать, что советы в политике вы давать отказываетесь? Это ваша принципиальная позиция?
— Нет, товарищ Сталин, не отказываюсь. Поймите, тут следует разделять советы общего плана и советы в области реалполитик на злобу дня. Учитывая, что общие тенденции и направления развития страны и мира мне известны, то я могу дать массу полезных советов и с удовольствием это сделаю. Но это будут советы общего плана, на перспективу. Что же касается сиюминутных политических раскладов, то тут мои возможности невелики. А у вас для этого есть разведка, дипломатический корпус, аналитики, генштаб и прочее. Вот им и карты в руки.
Сталин поморщился, — Все хотят давать советы «общего плана», никто не хочет брать на себя ответственность в решениях «на злобу дня». Вот и вы туда же….
Николай Иванович скромно промолчал.
— А какие советы «общего плана» вы можете нам дать? Можете привести примеры?
— Примеры? Конечно, товарищ Сталин. Например, до того момента как нас перекинуло сюда, нефть и нефтепродукты оставались важнейшим стратегическим сырьем, заменить которое было или невозможно или слишком дорого. Потребности мира в нефти все возрастали и возрастали, а запасы ее ограничены. Выяснилось, что чуть ли не 90 % мировых запасов легкодоступной, а соответственно и дешевой нефти находится на Ближнем востоке: Аравийский полуостров, Ирак, Иран. Соответственно, если нам тем или иным способом удастся поставить названный регион под надежный контроль, то остальной мир окажется от нас в немалой зависимости. Сам факт, что нефть будет поступать на Запад по справедливым ценам способен серьезно подорвать его экономику. Они ведь привыкли качать ресурсы практически даром, разве только малость потратиться на взятки местным компрадорским элитам. У нас нефти меньше, но тоже хватает. Высокие цены на нефть нам выгодны. С тамошними элитами, конечно, возникнет много проблем, но народы региона будут нам благодарны. Если правильно повести дело, разумеется.
— На Ближнем востоке сейчас заправляют англичане, — заметил Сталин, — а воевать нам, как вы сами утверждаете, предстоит с немцами. В союзе с англичанами. Не думаю, что они обрадуются, если мы влезем в их вотчину.
— Это так, но Британская империя сильно сдала по итогам этой войны. Ослабла, утратила былое влияние, по сути, стала вассалом США. Да и вся колониальная система в привычном для вас виде прекратила свое существование. Большинство колоний получило независимость. Взамен Запад выстроил систему неоколониализма, на основе финансового закабаления, подкупа компрадорских элит и изощренных методов промывания мозгов населению этих самых неоколоний. Как выяснилось, это даже выгоднее. Так вот, мне там у себя приходилось читывать кое какую литературу по манипуляции массовым сознанием. Если правильно повести дело, то оккупировать Ближний восток нам и не понадобится, сам в руки свалится. Продвинутые информационные технологии — страшное оружие, очень эффективное. Я с большим удовольствием помогу вам использовать в идеологической войне против Запада его же собственные наработки в этой области, которых сами они пока еще не имеют. Вы простите, товарищ Сталин, но наша идеологическая война вообще и пропаганда на зарубежную аудиторию в частности ведутся весьма топорно. И это еще слабо сказано! Геббельс, считай, всю войну смеялся, наблюдая за тем, что выдавали в эфир на Германию наши радиостанции, а уж какую ерунду несли с наших установок устного вещания на фронтах. Эффект был совершенно обратный задуманному, то есть мы тратили силы и электроэнергию во благо противника. Если желаете, то я набросаю планчик-конспектик по продвинутым приемам и методам ведения идеологической войны. И на перспективу и так сказать на злобу дня.
Сталина эта тема явно заинтересовала, жесткость взгляда сразу исчезла. Еще бы, он сам в свое время писал об организационном оружии, так что информационное оружие должно было вызвать его интерес.
— Напишите, товарищ Прутов, напишите. С удовольствием почитаю. А можно в двух словах изложить основные принципы этой вашей «информационной войны»?
— В двух словах это сложно сделать, товарищ Сталин. Там масса вариантов стратегий, приемов и хитрых фокусов. Впрочем, приходилось мне слышать такую аналогию. Богатырь собирается на смертный бой с очередным супостатом, долго готовится, тренируется, подбирает оружие. Наконец, выезжает на предполагаемое поле брани. Доспехи начищены, богатырский конь лоснится от сытости, на одной руке крепкий щит, в другой мощное копье, у седла надежная палица. Ждет, когда с другого края ристалища появится такой же витязь, или еще какой рыцарь, дабы с ним сразится. А вместо этого невесть откуда появляется туча мелкой мошкары, налетает, лезет в щели доспехов, в забрало, набивается в нос и глаза витязя и его коня и жалит, жалит. И толку тогда с тех доспехов и индивидуальной боевой подготовки с холодным оружием?
— Любопытно, а как это выглядит на практике?
— Следует правильно организовывать подрывную, извините за выражение, деятельность в нужных странах. Мы ведь это как делаем? Централизованно, обычно через местную коммунистическую партию, или иные близкие по идеологии организации. Наши храбрые разведчики-нелегалы с разными ухищрениями передают им деньги на борьбу, а те пытаются что-то там организовать в плане подрывной идеологической работы. Вести такую работу в широком масштабе скрытно невозможно, это ведь не разведка. Спецслужбы возьмут этих людей в оборот, всегда найдутся предатели, коммунистов арестовывают, сажают на электрические стулья, а отобранные у них деньги потом фигурируют в качестве доказательств в судах и на первых полосах газет. То есть всегда имеется некий центр или центры, по которым противник может нанести удар. Нейтрализовать лидеров: скомпрометировать, политически изолировать или просто физически устранить. И все, начинай сначала. А вот если нет никакого выраженного центра. Точнее центр-то есть, но он тут у нас, до него не добраться. А там только масса не связанной между собой мелочи, которую всю не пересажаешь. Тем более в государстве, которое декларирует себя демократическим. Это называется — сетевые структуры.
