С утра настроение не улучшилось. Было прохладновато, костерок мой уже потух, так что на мир я смотрел глазами сердитыми. Сожрав последнюю картофелину, сворачиваю плащ-палатку и топаю к дороге. Ночью тут никто не ездил и не ходил - наклоненная вчера поперек дороги ветка так и осталась в своем прежнем положении. Пешеход, а уж тем более, машина, неминуемо своротили бы ее вбок. Ладно, значит, я тут не один любитель поспать. Выхожу на дорогу и топаю дальше.
Прошагав пару километров, согреваюсь, а вместе с этим появляется и бодрость духа. Да тут еще и солнце снова выглянуло из-за тучек, и в душе потеплело.
Ках…
Это еще что?
Ках… ках…
Выстрелы!
Только где-то далеко.
Немцы?
А не один ли хрен?
Кто бы это ни был, у него есть оружие. Возможно, что есть и еда, и уж во всяком случае - информация. Вот пускай и поделится.
Чем?
А вот там и посмотрим…
В темпе несусь на выстрелы. Они не затихают, хотя и на бой это не похоже. Опять по лесам немцы кого-то гоняют? Весьма вероятно. До них еще километра полтора, если не больше. Еще чуток, и надо будет уже осторожнее топать. Неровен час… Превращаться в дичь мне совсем не хотелось. Хватит. Набегался уже в свое время.
Деревья стали редеть, близко опушка леса. Так, тут уже осторожнее ползем… Да и выстрелы зазвучали совсем уж явственно.
Бах!
Ух, ты!
А это вообще рядом.
Ляжем на землю… от греха подальше.
Где тут стрелок сидит?
Выстрел слева был. Куда же он стрелял?
По мне?
Вряд ли, я уже тихо шел. А вдруг у него слух, как у летучей мыши?
Загнуть левее? Пожалуй… хуже от этого уж точно не станет.
Как это в известном фильме было? 'Ползет, ползет, ползет…'
Вот и я ползу.
Запах!
Сигаретный дым.
А табак, между прочим, неплохой, как бы и не ароматизированный. Да нет, не было в то время таких табаков. Просто хороший, вот и все. Интересно, а был такой табак в СССР? Ну, кое у кого был. Только вот представить себе его в этом лесу я мог с большой натяжкой.
Ладно, берем за основу, что это немец. И ползем дальше.
Бах!
Черт, почти над головой!
Где он?
Да вот же, на дереве устроился.
Там, среди ветвей есть развилка и в ней сейчас расположился немец. Знакомая форма, сапоги - сомнений нет. Перед ним в развилке сучьев лежит винтовка с оптическим прицелом. Немец курит, в его руке зажата сигара. Вот откуда и запах…
- Отто! - не поворачивая головы, орет немец. - Еще одного запиши!
- Того, что к мосту ближе? Так ты снял его раньше.
- Нет, этот лежит метров на пятьдесят ближе к нам. Я его, похоже, зацепил раньше, на перебежке, а вот сейчас добил уже окончательно.
- У меня он помечен как раненый.
- Ну, так исправь. Не будь таким педантом.
- Сделаю…
Так это снайперская пара в засаде!
Для них это развлечение. Впереди я вижу поле, и где-то там лежат красноармейцы, которых прижала огнем эта парочка.
И я ничем не могу им помешать. Немец на дереве для меня недосягаем. Пока долезу, он пять раз меня продырявить успеет.
Но ведь есть еще и второй? Или он тоже на дереве сидит? А пишет он тогда как? Тоже на сучок журнал положил?
Осторожно смещаюсь в сторону. Теперь надо прятаться еще и от взгляда сверху. А это уже сложнее…
Вот и второй.
В небольшой ложбинке стоит мотоцикл, а чуть выше сидит на пеньке еще один немец. Перед ним на подставке-треноге укреплена стереотруба. Около нее стоит небольшой складной столик. На столике лежит раскрытая тетрадь. Немец время от времени смотрит в окуляры стереотрубы и что-то записывает. Бухгалтерию ведет? Ну да, у них с этим строго. А оружие у него где? На поясе пистолет, все что ли?
Нет, вон и автомат имеется. Лежит у него на коленях.
А еще есть кто-нибудь? Не вдвоем же они сюда прикатили?
Почему бы и нет, кстати говоря? Это, надо полагать, их тыл, вот и ведут они себя достаточно раскованно. Вон, снайпер даже курит на позиции.
Ладно, парни, сейчас я вам обедню-то попорчу…
Осторожно тащу из чехла лопатку. Как всегда, в такой момент, она за что-то цепляется, лезет криво. Дернул же меня черте на пояс повесить, сунул бы за ремень, надежнее было бы! Я весь покрываюсь холодным потом, не ровен час немцы вздумают обернуться. Тогда все - амба! Добежать до сидящего могу уже и не успеть - у него автомат на коленях, только руку протянуть.
Все, успел… Лопатка в руке. Еще бы метр проползти… кусты уже закончились.
Немец приник к стереотрубе.
- Иоганн!
- Чего тебе?
- Вижу еще двоих! Вон там, в воронке, правее ориентира номер три!
- Сейчас, посмотрю…
Тянуть больше нельзя, такого момента может уже и не представиться. Я и так уже выполз за время этого разговора из кустов, назад могу и не успеть.
Что под ногами? Камешков никаких скользких нет, сучков ненадежных? Валежник… далеко, не на пути. Коряга - ее обойти надо, может провернуться под ногой.
Вскакиваю на ноги! Прыжок, миную корягу, налево… Немец за столиком что-то почуял, голову поворачивает…
Поздно!
Удар лопаткой!
С хрустом ломается черенок в моей руке. Но дело сделано, фриц уже заваливается назад, голова его почти срублена. Отталкиваю в сторону безвольное тело и подхватываю у него автомат. Взвожу затвор и кубарем откатываюсь назад. Немец на дереве, надо полагать, услышал внизу какую-то возню. Во всяком случае, он настороже, винтовка в руках. Только вот назад ему поворачиваться неудобно, ствол дерева мешает.
- Иоганн! Жить хочешь?
Так, мой немецкий язык меня не покинул. Немец дернулся. Понял, значит.
- Хочу…
- Тогда медленно вешай винтовку на сучок и слезай с дерева. И без фокусов. А я наверчу в тебе столько лишних дырок, что мать-природа побелеет от зависти.
Говоря это, осторожно смещаюсь в сторону, в ложбинку. По крайней мере, там я почти по пояс укрыт. И если у немцев есть кто-то третий, попасть ему в меня будет затруднительно.
Снайпер вешает винтовку на сучок и осторожно слезает с дерева.
- Повернись лицом ко мне. Руки за голову и садись на землю по-турецки.
Немец молча выполняет приказания. Это уже немолодой мужик, лет тридцать, как минимум. Страха в его лице нет, держится он спокойно.
- Что вы сделали с Отто?
- Это с вашим вторым номером? Можете посмотреть направо, там лежит его голова.
- Вы ее срубили?
- Оторвал. Мне кажется, что в данной ситуации вам уместнее подумать о своей.
- Жаль. Это уже мой третий второй номер. Не везет ребятам.
- А вам, стало быть, везет?
Немец кивает головой. Он совершенно невозмутим.
- За двадцать лет сменить троих напарников - не так уж и много. Что вы от меня хотите?
