Передача замка от одного владельца к другому произошла на удивление буднично. Наутро после прибытия отряда тамплиеров коннетабль, присланный Жосленом, огласил указ короля. Было спущено знамя Храмовника – золотые башня, ключ и меч на синем поле, шателен вывел гарнизон, состоящий всего из двух десятков человек, после чего воины Храма заняли замок. Припасов в его подвалах оказалось на несколько дней, а сами стены изрядно обветшали. На следующий же день брат Анри отправил гонцов в Иерусалим, прося магистра прислать каменщиков.
Странный звук, прилетевший снизу, из долины, отвлек Робера от воспоминаний. Пост молодого рыцаря был в башне около ворот, и если слух не подводил нормандца, то по дороге, ведущей к этим самым воротам, во весь опор скакал всадник.
Недоумевая, что могло заставить кого-либо пуститься в путь через ночную тьму, Робер поступил строго по уставу – дернул за веревку. В недрах башни, в караульном помещении мягко зазвонил колокол.
Стук копыт все приближался, а в ночную тишину вплелся новый звук – шум шагов и едва слышное полязгивание от нескольких поднимающихся по лестнице людей.
– В чем дело, брат Робер? – спросил возглавляющий ночную смену брат Андре, и тут же сам замер, прислушиваясь.
– Всадник, сир, – ответил Робер, хотя в его словах уже не было никакой необходимости.
Дорога лежала внизу, чуть более светлая по сравнению с окружающей ее почвой, и вскоре стал виден силуэт всадника, быстро приближающийся к воротам.
– Приготовьте луки, братья, – приказал брат Андре сержантам, а сам, дождавшись, пока всадник достаточно приблизится, спросил громко: – Кто ты, и что тебе нужно, во имя Господа?
– Не стреляйте, во имя Матери Божьей, – отозвался ночной путник хриплым голосом. – Я от Жослена, к командору Анри!
– Киньте ему факел, – сказал брат Андре. – А ты подними его так, чтобы было видно твое лицо!
Кремень ударил о кресало, и загоревшийся факел полетел вниз, где ударился о землю и зашипел, грозя погибнуть. Но ловкая рука подхватила его, раздула тлеющую головешку, и вскоре багровый, колышущийся свет вырвал из тьмы угловатое лицо одного из воинов Храмовника, не так давно сопровождавшего тамплиеров в свите коннетабля.
– Хорошо, мы впустим тебя, – проговорил брат Андре, и, повернувшись к товарищам, добавил: – Брат Мэтью и ты, брат, откройте калитку. Вы, братья, не опускайте луки и цельтесь хорошо, во имя Господа. Вдруг это ловушка. А ты, брат Робер, разбуди командора. Гонец прибыл к нему.
Молодой рыцарь кивнул и вслед за братьями, отправленными отпирать узкую и высокую калитку, сделанную в воротах специально для таких случаев, принялся спускаться по лестнице.
Брат Анри жил в точно такой же маленькой комнатке, как и остальные братья. Новый гарнизон был значительно больше старого, и многие помещения храмовникам пришлось очищать от мусора и пыли. Крепко сжав в руке захваченный в караулке факел, Робер постучал и распахнул дверь в комнату командора.
От стука де Лапалисс проснулся.
– Что такое? – спросил он, зевая.
– К вам гонец, сир. От сеньора Жослена.
Когда командор в сопровождении Робера спустился во двор, гонец уже был там. Его коня один из оруженосцев медленными шагами водил по двору, а сам посланец жадно пил из поданного стражниками кувшина. Вода стекала по его подбородку, прозрачной струйкой бежала под одежду.
– Слушаю вас, мессир, во имя Господа.
От этого голоса гонец вздрогнул. Поспешно вернул кувшин, и рука его скользнула за пазуху, чтобы извлечь скрученный лист пергамента, запечатанный печатью Жослена Храмовника.
Брат Анри с треском сломал печать. Лист с шуршанием развернулся.
– Так, – сказал командор, пробежав глазами послание. – Сеньор, примите наше гостеприимство до утра. Брат Рауль, проводите сеньора в гостевую келью.
После того, как гонец в сопровождении одного из оруженосцев ушел, де Лапалисс продолжил:
– Всем остальным братьям собраться в часовне, немедленно. Будите всех.
Вскоре зевающие и моргающие со сна рыцари и сержанты собрались в замковой часовне. Не было только тех, кто остался на постах. Робера, к его несказанному облегчению, с поста сменили.
На брата Анри смотрели тридцать пар недоумевающих, полных любопытства глаз. Все хотели узнать, в чем дело.
– Во имя Господа, братья, – сказал де Лапалисс. – Простите мне, что нарушил ваш ночной отдых, но сделал это только из-за важных вестей. Сосед наш и союзник, благородный Жослен известил нас, что в ближайшие дни мимо Петры проследует, направляясь на юг, в Мекку, богатый караван, идущий из Хамы. Воистину, Господь послал в наши руки обильную добычу! И благородный Жослен предлагает взять ее вместе.
Среди тамплиеров разразилась буря восклицаний. Робер сидел и не мог понять – неужели благородные воины Храма собираются заняться грабежом, словно обыкновенные бароны откуда-нибудь с берегов Луары?
Брат Анри тем временем продолжал говорить.
– Сами знаете, что командорство наше бедно, что оно нуждается в укреплении, во славу Господа и Матери Божьей, и что на это нужны деньги. Где взять их, как не у врагов веры Христовой? Но без решения капитула отдать приказ о pillage [113] я не могу. Решайте, братья, стоит нам рискнуть, во славу Господа, или нет…
Несколько рыцарей заговорили разом. По возбужденным лицам и сверкающим взорам нетрудно было догадаться, что идея нападения на караван изрядно воодушевила воинов Храма. Если и были противники такого поступка, то они молчали.
Не без труда де Лапалиссу удалось навести порядок.
– Тише, братья, во имя Господа! – сказал он. – Я вижу, что вы все готовы обнажить мечи ради веры Христовой.
Рыцари и сержанты ответили слитным гулом одобрения.
– Но нам нужно посоветоваться с наиболее опытными братьями, – продолжил речь командор, – чтобы сделать все наиболее достойным для Ордена образом. Брат Готье, брат Тома, прошу вас, за мной… Братья, ждите здесь!
Старший из сержантов и довольно молодой рыцарь с круглым улыбчивым лицом вслед за братом Анри вышли из часовни. Среди оставшихся тут же начались оживленные разговоры.
– Ничего не понимаю, – повернулся Робер к сидящему рядом брату Андре, – мы что, собираемся напасть на караван? Точно обыкновенные разбойники?
– Совсем нет, – покачал головой брат Андре. – Обыкновенные разбойники грабят всех подряд, мы же нападаем только на сарацин, да и то не на всех. Тем самым мы наносим вред врагам Спасителя и укрепляемся сами.
Рыцарь благочестиво перекрестился.
– Кроме того, – продолжил он, – сидя в этих каменных стенах, одуреешь от скуки. Обычный сеньор может развлечься охотой, нам же Устав запрещает охотиться. Так что набег – лучшее снадобье от уныния.
