на этот раз оказались распущены. И челка почти закрывала брови. Очков она не надела и оттого немного щурилась, когда начинала разговаривать. И все это вместе с практически полным отсутствием макияжа делало лицо домашним, почти доверчивым и еще более привлекательным.
На пальцах поблескивало несколько колец с небольшими камнями. А сами пальцы не были ни длинными, ни короткими – с ухоженными ногтями, покрытыми лаком телесного цвета. Созданный образ располагал к послеполуденной расслабленности и доверительной беседе людей, погружающихся во взаимную близость.
Сергею не то чтобы не нравилось столь стремительное развитие их отношений. Он попросту решил, что сценарий и так уже написан не им, так что остается следовать замыслу автора. А там и видно будет, если выйдет на что посмотреть.
– О чем это вы с папой беседовали?
– О божественном.
– С тех пор, как матери не стало, – глаза ее загрустили. – Он все время впадает в богоборчество.
– Ничего такого он не говорил. Просто рассказывал, зачем людям нужны Боги.
– А они нам нужны?
– Видимо.
– А мы им?
– Ты не находишь, что для ответа на этот вопрос неплохо бы стать Богом?
– В чем же проблема? Стань им!
– То есть?
– Стань им хотя бы для меня. Уверяю тебя – это несложно… А знаешь, – продолжила девушка, чтобы Сергей не успел приготовить ответ, – я думаю, для разговора о божественном нам не хватает звездного неба. Город просто украл у нас звезды. Мы уже не умеем видеть за геометрией улиц пространство мира. Это плохо. Ты не находишь?
– Нахожу.
– Ты не находишь, что должен немедленно поцеловать меня?
Он не стал ничего говорить. Дотянулся до нее и пробежал кончиком языка по приоткрытым губкам.
– Я соскучилась… – прошептали губки, а глаза сощурились и в них заплясали веселые огоньки. Они целовались некоторое время. Но не более того. Отец в соседней комнате мог неверно оценить развитие ситуации.
– А знаешь, – отстранилась она. – Папа тут принес недавно восточный трактат о том, как стать святым. Я полистала на досуге. Ничего такого. Только мне не хочется.
– Ты что, все это время про трактат…?
– Да нет, это я чтоб тебе зубы заговорить. Себе. Мне уже пора останавливаться, чтоб с катушек не съехать.
Сергей отвалился на кресло и подышал некоторое время с закрытыми глазами. Глубоко вздохнул еще пару раз. И посмотрел на Анну. Она внимательно разглядывала его, облокотившись на подлокотник кресла. Выудила из пачки сигарету, повертела между пальцами и сунула обратно.
– В мужчине должно быть что-то звериное, – выговорила она после паузы. – И в тебе это есть. Вот только не пойму от кого.
– От суслика, – ухмыльнулся гость.
– Мне так не кажется. Но кот – это как-то затаскано. Может быть ласка. Или мангуст. Я подумаю.
– Хорошо, – согласился он, встал и подошел к окну. Накатывались сумерки. Уходить не хотелось. Оставаться – тоже. И все же надо было идти.
Когда они начали прощаться, Писатель появился из своего кабинета и учтиво проводил его до дверей.
– Простите, – решился задать вопрос гость. – А зачем вообще Вы пишете?
– Верный вопрос! – оживился хозяин. – Вы знаете, молодой человек, мне кажется, что те, для кого я пишу, прочтут в этих книгах чуточку больше, чем там написано. Есть такое желание – втиснуться меж недописанных строк. И еще. Я не желаю ждать, пока всем воздастся. – На том и распрощались. Анна пошла его провожать. Проводила до квартиры Сергея и осталась до утра, сказав, что отец теперь знает, где ее искать.
Иногда все воскресенье можно провести в постели. Почему нет?
Проснувшись к обеду, Анна долго сопела и ворочалась у него под боком. Выползла из под одеяла и чмокнула его в щеку.
– Скажи что-нибудь ласковое… Угу?
– Рыбка моя золотая…
– Ой! – Приподнялась на локте подруга, – Вот если ты прямо сейчас выловишь золотую рыбку, что попросишь?
– Масло, соль и сковородку.
– Поняла. – Она смешно скосила глаза к переносице. – Иду готовить завтрак.
«Я уже жил так, – думал Сергей, глядя в окно. – Только тогда было лето. Яркое небо и солнце во весь просвет двора. Я накупил цветных мелков, вышел на улицу и намалевал на асфальте прямо перед своими окнами экзотический пейзаж. Мне нравилось пить чай по утрам, глазея на эту свою причуду. Особенно, в воскресенье, когда чайная церемония разыгрывалась на двоих.
Через неделю пошел дождь. Небо почернело, асфальт под окном покрыла грязно-цветная лужа. И мне снова все осточертело».
– Ты не слушаешь меня? – долетел до него голос Анны.
– Слушаю…
– Отчего же тогда молчишь?
– Потому что слушаю…
– Я ведь тебя спросила…
– Конечно.
– Что, конечно?
– Отвечаю: «Конечно».
– Я спросила: «А что будет, если я у тебя немножко поживу?»
– И что?
– И то. Я о том, что будет? А ты: «Конечно»…
– Конечно, что-то будет.
– Что-то…
– Поживешь…
– Хорошо. Так что же будет?
– Конечно, что-нибудь будет. Обязательно.
– Да ну тебя! – проворчала дама, померцала глазами и с головой закуталась в одеяло.
На следующий день Сергей пришел домой и обнаружил там тигра Муську. Он сидел в углу, скрестив лапы, и задумчиво глядел в потолок.
– Привет! – обозначил гостя Сергей.
– Привет! – откликнулась Анна из кухни.
Он встал и подошел к окну. Во дворе дети лепили снеговика. Бабуля выгуливала престарелую болонку. Мужчина в спортивном костюме откапывал из под снега свое авто. Над крышами домов сочились струйки пара. И дальше – за ними в морозной дымке тонул солнечный диск.
На ветку соседнего дерева вспорхнула синица необычно яркой окраски. Замерла на секунду. Заметила Сергея в окне и улетела прочь. Некоторое время он продолжал смотреть вдаль, соображая, отчего такая жуткая тоска накатила на него вдруг. То же солнце, те же дети на дворе. Птичка. Те же крыши, а за ними – голубоватый диск солнца. Но вслед за ним – вторым планом – поднималась другая реальность, третья, четвертая.... Дежа Вю. Шлейф памяти начал заполняться знанием, которого не могло быть в этом пространстве его существования. И, тем не менее, он знал. Как знал и то, что уже никогда не избавится от этого шлейфа.
Точно такая птаха прилетела однажды к его бабушке. Это было давно. Как будто в другой жизни. Или в другой памяти. Или в другом мире. Или… «Стоп! – приказал себе Сергей. – Какая разница, если это все равно было со мной». И была Осень. Конец Сентября. В тот день погода играла в бабье лето. И теплый воздух медленно тек в открытую форточку. Сергей был в гостях. И они пили чай с плюшками. И был
