вид, что не расслышала вопрос. Ещё интереснее. Хотя, логика в этом есть. Прикидываю в голове пару-тройку гипотез. Да, сходится. Очень правдоподобно. Вот только, как это устроено и кому это нужно? Всё происходящее полностью противоречит всем законам природы. Что до Божественного вмешательства, то на кой сосновый и моржовый Господу это нужно?!
Быстро читаю про себя «Отче наш». Результат нулевой. Мир вокруг меня не рассыпается, никто с хвостом и рогами из гипсовой статуи у ворот не вылупляется, серой точно не пахнет. Впрочем, это ничего не доказывает. Говорят, на Врага рода человеческого действует только молитва святого человека. Точно мне это не поможет. В церкви последний раз был месяц назад, исповедовался в прошлом году, половину прогрешений утаил, постеснялся перед отцом Григорием выкладывать, особенно касающееся шалостей в области налогообложения. О внебрачных отношениях даже без обещания таковых и говорить нечего. Грешен, но не раскаиваюсь.
Из-за поворота появляется Дима. Молодой человек бредёт, понурив голову. Не догнал. Выходим за ворота. Почему-то мне показалось, что лучше всего будет поговорить за территорией. Вспоминаю, ещё вчера здесь рядом был поселок. Большая деревня, по справочнику пять сотен душ, мебельный цех, большая ферма братьев Белкиных, рыбоводческие хозяйства и прочее. А не прогуляться ли туда интереса ради?
— И как? — встречаю Диму вопросом.
— Не обращай внимания.
— Какой хоть номер у этого извозчика?
— Какая разница какой у него номер? — окрысился парень.
— То есть, тебе все равно, на какой автобус садиться? Ты случаем, не бежать собрался? — пытаюсь сыграть на обиде.
— Проехали. Макс, извини — резкий переход от защитной агрессии к апатии. Парень явно не в себе.
«Рассвет на хуторе близ Гаваны. Мне теперь двоих в порядок приводить» — констатирует альтерэго в подчерепном пространстве. Тяжело с молодёжью работать.
— Ладно, Дима. Зря сказал. Сорвалось. Тебе куда-то ехать надо было?
— Я же говорю, уже не надо — молодой человек вспоминает, что с нами девушка. — Ольга, мы тебя до дома проводим.
— Не нужно меня провожать. Спасибо, мальчики.
— Нет, давай проводим. Вдруг эти козлы попадутся.
— Какие козлы? — изумление в глазах девушки столь естественно, что мне хочется тряхнуть головой и влепить себе по затылку.
— Надеюсь, мы их рядом с тобой больше не увидим.
— О чем вы? Мальчики, что вы говорите?
— Хорошо! Вот так давай и дальше. Нет их, не было и не будет. Договорились! — я не спрашиваю, ставлю перед фактом. Про себя отмечаю, не так всё просто с этой скромной и ранимой тихоней. Надо будет отловить того крысенка, оттащить в укромное местечко и вдумчиво расспросить. Это я хорошо умею. Жизнь научила.
— Извини, книжка интересная? — Дима мягко переводит разговор на безопасную тему. При этом умудряется толкнуть меня в бок.
— Тебе может показаться скучным. «Триумфальная колоннада» Ремарка.
— «Триумфальная арка»? — уточняет наш приятель.
— Нет.
Ольга протягивает нам книгу. Солидная твердая обложка, немного потрёпанная, матерчатый переплёт. Тиснёная надпись: Эрих-Мария Ремарк «Триумфальная колоннада». Мне это ни о чем не говорит. Даже писателя такого не знаю. Дима же недоумённо приподнимает бровь.
— Ремарк хороший автор. Сильно пишет, но читать его тяжело.
— Ты читал?
— Конечно. Мне он нравится. Но, говорю, сложный автор, трагический. Его герои переживают такое, что врагу не пожелаешь. А что ещё из него читала?
Я выключаюсь из разговора. Остается только слушать, как молодые люди обсуждают неизвестные мне произведения. Вот ещё одна трудность. Не знаком с целым пластом культуры. Придётся строить из себя этакого сибирского крестьянина, в жизни не читавшего ничего кроме «судебника» и наставлений по агрокультуре. Иначе, легко попасть впросак, упомянув, к примеру, Булгакова или Артура Хейли. Вполне может выясниться, что Михаил Афанасьевич в этом мире ничего не писал на религиозно-мистические темы и даже «Записки земского врача» не оставил.
Ольгу мы все же провожаем до её домика. Живет она недалеко от администрации. Пытаюсь напроситься в гости, но не получается. Конечно, совсем не за этим. Бытовые мелочи многое могут рассказать о человеке и его образе жизни. Об окружающем мире тоже.
— Надо бы зайти в библиотеку — тихо молвлю, когда мы уходим от домика. Не думаю, что будет время серьезно ознакомиться с местной культурой, но общее представление получить надо. Пробежаться по обложкам и каталогам, найти знакомые фамилии и названия, как минимум. А если попадется школьная хрестоматия, то цены ей не будет. Помню, писал сочинения по творениям графа Толстого по учебнику. Сами труды этого титана духа и неустанного труженика пера я так и не осилил.
— Достоевского пролистай на ночь, как раз для настроения — подкалывает Дима.
— Только если надо будет прибить кого. Настрой самое то.
— Топор должен быть в сарае за администрацией — не понятно, шутит приятель или нет.
После тихого часа идём на пляж. Под жарким, редким в наших широтах солнцем все проблемы и заботы испаряются сами собой. Наслаждаюсь каждой минутой лета, каждым солнечным лучиком, каждым глотком воздуха и каждым взглядом на мою милую, ненаглядную Дашу. Ноги сами несут нас к озеру. О спортивных мероприятиях мы с подругой и не вспоминаем. Жарко. По пути нам попадаются подростки в красных галстуках. Невольно задерживаю взгляд на веселых беззаботных девчушках из второго отряда. Прелестницы! Милые, невинные и восхитительные своей юной красотой. Как распускающиеся цветы на лесной опушке.
На площади у памятника мореновым отложениям здороваемся с Олей Вронской. Девушка сидит на скамейке одна с книжкой в руках. Тоже, нашла время, в такую то погоду! Даша предлагает ей присоединиться к нам.
— Спасибо, но нельзя. У меня эти дни — Оля краснеет и отворачивается.
Мы уже уходим, как из кустов за спиной Ольги появляются Максим и Дима. Похоже, они нас и не заметили. Что-то горячо обсуждают. Вспоминаю, они собирались идти спасать какую-то Ольгу от какого-то крысёнка. Одну Ольгу вижу, ребят тоже, а где жертва мужской дружбы? Надеюсь, хоть не довели дело до смертоубийства.
Ладно, если захотят, сами нас найдут, чай, не маленькие, особенно Максим. Несемся к берегу. На песке Даша сбрасывает кроссовки, снимает юбку. Опа, а на девушке купальник. Поворачиваюсь в поиске кабинок. Конфуз. Нет их. Где же контингент переодевается? За что мне такое наказание?
— Лена, ты чего застыла? — Дашка уже расстегивает рубашку.
— Подожди минуту — чувствую себя не в своей тарелке.
И эта зараза не могла напомнить. Обидно. Беру себя в руки. Нечего злиться на подругу, она не знает, что я не знаю местные обычаи и особенности. Сама виновата, могла ведь догадаться, лагерь по комфорту
