почти как элитный «Суворовский». Там, говорят, чуть ли не общие душевые и бараки казарменного типа.
Возвращаться в домик не хочу. Устраивать танцы с полотенцем ниже моего достоинства. Подхватываю пакет и бегу в лес. Кусты у берега густые, а мошкара мне не помеха. За минуту не сожрут.
Не я одна прячусь от нескромных глаз в кустах. Справа шевеление, шорох. За деревом мелькает чья-то голая спина. Углубляюсь дальше, спугиваю здоровенного ужа. Кто мне утром говорил, что здесь змей нет, или это вчера было? Без разницы. Появляется мысль поймать чешуйчатого обитателя приозерных зарослей и подбросить Насте в домик. Будет ей домашний питомец, будет кому постель согревать, раз второй вожатый ночью бесследно пропал.
Выбрав подходящее чистое место, раздеваюсь догола. Ветерок приятно холодит кожу, ласково обвевает нежные места. Млею от удовольствия, наслаждаюсь свободой без стеснения. Надо бы ночью взять подругу, уйти с ней за дальний мыс и искупаться в костюме Евы. Мы с ней так и планировали перед отъездом. Эх, мечты. Боюсь, мне придется завоёвывать доверие заново. Такие купания и у нас не-комильфо, а здесь подавно.
На берегу уже весь наш отряд. Почти весь. Не мы одни проигнорировали спортивные мероприятия. Не удивительно, когда еще будет такая прекрасная погода! На спортплощадке явно только самые фанатичные поклонники спорта остались. Нет Вронской и ещё пары девочек. Максима и Димы тоже не видно, но они собирались какого-то дегенерата препарировать, если уже не вскрыли и не закопали. Понимаю.
В такую погоду всякая тварь живая к воде тянется. Вон, даже здоровенный чёрный котище улёгся на ветке ивы, лапы, хвост свесил, глаза прикрыл, млеет. На голову кота садится стрекоза. Зверюга даже усом не ведет. Разморило его на солнышке.
— Лена, давай с нами в волейбол!
— Нет. Я не умею.
— Я тоже не умею, давай вместе — кричит Петя. Рядом с ним неразлучные друзья Игорь и Витя
Кто-то бросается мне навстречу с распростёртыми объятьями. С визгом уворачиваюсь. Бегом по уходящим в озеро мосткам и с разбегу ласточкой в воду.
Больше до самого вечера ничего интересного не происходит. На пляже находим Дашу. Где-то здесь должна быть и Лена. Дмитрий с ними уже знаком. Впрочем, это не удивительно. Подростки знакомятся быстро. Весь отряд со вчерашнего дня уже приятели.
Сталкиваюсь с Анастасией Алексеевной. Молодая наставница расположилась под зонтиком. Невольно скольжу взглядом по её прелестям. Великое изобретение раздельный купальник бикини! Его авторы достойны увековечивания в скрижалях самых достойных представителей рода человеческого. На втором месте создатели паранджи. Тоже гуманнейшее изобретение. Недаром, паранджа и буркини так популярны в южных странах, где женщины стареют моментально.
— Максим, Дима, вы уже подружились? — Анастасия Алексеевна приподнимается на локте.
— Конечно. Вам идёт — отпускаю дежурный комплимент. Благоразумно не уточняю, что именно.
— После ужина книжный час. Не забыли? Весь отряд собирается в библиотеке. Дима, ты рассказываешь о последней прочитанной книге.
Лицо моего товарища вытягивается. Явно он не относится к любителям этого вида досуга. Хотя, полчаса назад бодро ездил по ушам Ольге. Вот тебе и заслуженная кара. Зря я так. Только подумал, как Настя обратила внимание на мою скромную персону:
— Максим, ты в библиотеку записался?
— Ещё не успел. Обязательно запишусь.
— Правильно — девица ехидно улыбается. — Запишешься и вечером расскажешь о своем любимом герое. Чему ты у него научился. Что хочешь взять образом подражания как правильный пионер.
«Стерва» — вслух я это не произношу, но на лице явно отпечатались все мои реакции.
— Пионерский лагерь это не только место отдыха, но и возможность для развития, самосовершенствования, подготовки к взрослой жизни.
— Яволь! — вытягиваюсь по стойке «смирно» и щелкаю каблуками.
Вырвавшись из цепких лап вожатой, благоразумно убегаю на противоположный конец пляжа и сбрасываю с себя одежду. Зря что ли я сюда приехал? Нет, провести дождливый вечер в кресле у камина с хорошей книгой, стаканчиком грога и сигарой дело хорошее. Вопрос настроения. Настроение же отнюдь не располагает к пассивному времяпровождению.
В воду прыгаю с мостков. Ох! Хорошо то как! Брызги во все стороны. Рядом из воды выглядывает девичья головка с недовольным выражением лица и выпученными глазами. Кажется, кого-то волной захлестнуло.
У берега слишком тесно. Того и гляди, кто ещё с мостков на голову свалится. Отплываю от мелководья. Вчера здесь были буйки для особо самоуверенных отдыхающих. Помню, на один я забрался. Сегодня буйков нет. Нет и соблазна заплывать за буйки.
Ложусь на спину. Медленно подрабатываю ногами, чтоб загривок в воду не опускался. Я один. Все купающиеся дисциплинированно держатся за невидимой запретной линией.
Со стороны интересно наблюдать. Люди сами себе рисуют границы. Некоторые сначала ставят рамки, потом их переходят и ещё гордятся собой. Интересно, а где границы «Дальних огней» и беззаботного детства? В жизни рубежом служит период, с которого ты сам содержишь себя, сам решаешь и отвечаешь за свои действия и бездействия. Это всё философия, лирика, а вот здесь и сейчас? Где географическая граница аномалии?
Проворачиваюсь к острову. Смотрю на нависающие над водой величественные сосны, щетину рогоза у берега, выглядывающие из воды на отмелях водоросли. Появляется хулиганская мысль доплыть до острова. Прямо сейчас. Неплохо бы.
Увы, при теле подростка мозг у меня из прошлой жизни. Привык иногда думать головой, а не другим местом. Несмотря на перенёсшиеся вместе с сознанием рефлексы, физически это тело слабее меня взрослого. Вместо показушного спортивного заплыва может выйти неприятное фиаско на глазах половины обитателей лагеря.
От размышлений отвлекает негромкий всплеск. Ко мне приближается пловец. Человек хорошо идет брасом. Не спортивный стиль, голова постоянно на поверхности, но плывет быстро. Сильные уверенные гребки. Взбаламученная толчками ног вода. Над буруном рыжая головка.
— Лен, привет!
Девушка подплывает и поднимает руки. С кончиков волос и щек стекают капельки воды. Довольную мордашку озаряет радостная улыбка.
— Хорошо держишься. — Любуюсь её личиком и сильными руками. Не замечал раньше за собой такого. Все мои избранницы, те к кому были какие-то чувства, наоборот отличались подчёркнутой женственностью.
— Скучно с детишками?
— Нет. Боюсь, кто коленом по носу заедет. Уж больно там тесно, как на Третьей линии утром.
— Откуда на «Васе» теснота? Старый респектабельный район, сплошные пенсионеры, машин мало, одни дамы в шляпках, господа с тросточками и потерявшиеся туристы.
— Я о метро говорил. Утром по третьей линии все Колтуши с половиной Кудрово на работу едут. Поезда каждые три минуты подходят и всё равно забиты как сельди в банке.
— Селёдка в бочке — поправляет
