фитилями, и пушки, что «ласково» посматривали на корабли.
Но англичане не были бы англичанами, если бы не умели делать умную и обиженную морду, если что-то пошло не так. Так вот и здесь — вице-короли объявили, что они являются посланниками от короля, что прибыли просто поздравить Романова с избранием на престол. А то, что они собирались захватить чужое, так это поклеп. Торговать! И, будьте добры, подтвердите право беспошлинной торговли, данное Иваном Грозным. Вы же русские, значит, свое слово обязаны держать.
Интересно, не пошла ли английская русофобия, самая сильная в мире, именно от обид, что причинили наши предки Англии? Как же, испортили им игру, а все выглядело так красиво.
* * *
Спустя несколько часов обсуждений, мне удалось убедить Иосифа Виссарионовича не показывать мне все достижения и достопримечательности Архангельска, а ограничиться только самыми знаменательными на его взгляд и интересными. И, несмотря на это, программа всё равно была довольно плотной и насыщенной. Предстояло много чего посмотреть и много куда съездить.
Первым делом, как ни странно, мы отправились на одну из плавучих рыбоперерабатывающих баз, куда нас доставили из порта на небольшом судёнышке. Плавучая база поражала масштабами, по крайней мере для этого периода времени. Её впору было спутать с авианосцем, которые ещё не успели изобрести в этом времени.
— Вот, Ваше Императорское Величество, рыбу доставляют прямиком на базу, а потом рыболовецкие суда сразу же уходят продолжать лов, практически без отрыва от работы.
Он показал и вправду удобные мостки для приёма и перегрузки сетей с рыбой. Как раз в этот момент один из небольших судов прибыл и перегружал улов.
— Вот, сейчас разгрузят, и снова в море, чтобы без отрыва от производства, — пояснил Джугашвили.
— А в порт им не надо? —удивился я.
— А зачем время тратить без необходимости. Корабль в ремонте не нуждается, команда готова продолжать работу.
— И правда, интересно, — кивнул я. — А как же снабжение? Что же они совсем не отдыхают, ничего не едят?
— Ну как же, отдыхают они на кораблях, там вполне удобные каюты. Что касаемо продовольствия, так они его получают прямо с базы.
— С базы, — удивился я. — А на базе продовольствие откуда?
— Так небольшие баржи курсируют от порта к базе, перебрасывая готовую продукцию, консервы и мороженую рыбу с икрой в порты. А обратно везут как раз продовольствие и всё необходимое: сети, некоторые инструменты и запчасти.
— Очень любопытно. Хорошо всё организовано, чувствуется рука профессионала, — похвалил я.
Тем временем рабочие выгружали из сетей рыбу.
— Сейчас вот ловится сёмга и горбуша, как раз сезон, скоро на нерест пойдёт, и у рыбы полные брюшины икры. Также беломорская сельдь, вот, и камбала с окунем вылавливаются, — похвалился он.
— Замечательно. Хорошо у вас всё организовано, — с одобрением посмотрел я на Джугашвили. — Особенно интересно поставили на поток беспрерывную работу.
— А у нас выхода особо нету, — пожал плечами Джугашвили. — Они работают до прекращения логистики. Когда море льдом покрывается, лова почти что и нет. Температура до минус сорока доходит, там не то что рыбу ловить, на улицу выходить опасно.
Меня ещё поводили по базе, показали, как живут работники. Каюты были небольшие, но вполне удобные. Оценил и рабочее пространство, на удивление всё было чисто и аккуратно. Понаблюдал как перерабатывают рыбу, заготавливая консервы и рыбу в заморозку.
Нам в качестве подарка выдали с собой пять отборных тушек сёмги и бак с десятью литрами икры. Всё это должны будут поставить на наш стол сегодня в качестве ужина.
Следующим по программе был непосредственно порт. Логично было бы начать с него, но Джугашвили решил показывать именно в такой последовательности.
— Торговля сейчас, несмотря на эмбарго с норвежцами, идёт полным ходом. К нам сейчас британцы и за консервами, и за рыбой приезжают, и за деревянными изделиями, за той же щепой и опилками. Причём, как мне уже доложили, оборот по закупкам англичан значительно вырос.
— Ага, — ухмыльнулся я. Видимо, они это всё потом норвежцам и перепродают втридорога. Не удивлюсь, если уже сейчас увеличилось количество иностранных кораблей в наших водах, аккурат на количество норвежских судов, которым перекрыли дорогу.
— Ещё, между прочим, поставляется вологодский лён, как для своих потребностей, но в основном выкупается англичанами. Большие силы положены в создание береговой охраны. Ведётся постоянная борьба с браконьерами. Притом что русские браконьеры составляют едва ли пятьдесят процентов. В основном и норвежцев хватает, и англичан.
— Да? — удивился я. — И что же они у нас воруют? — решил уточнить я, так как не блистал знаниями в этой сфере.
— Ну как что? Моржовые бивни. Да и шкура морского зверя тоже высоко ценится, — пояснил Иосиф Виссарионович.
Прогуливаясь по порту, мы добрались до большого сухогруза, который как раз сейчас отгружался.
— Вот, — сказал Джугашвили, — со Шпицбергена пришла партия угля. Как я и говорил, на удивление выгодное предприятие. Разве что логистика всё портит.
Я оценил размеры судна и уровень загрузки.
— И много таких судов приходит? — спросил я.
— Так пять раз в месяц судно и заходит на отгрузку. И скажу я вам, мы можем увеличить поставки. Однако напомню, что под Воркутой, на реке Печоре, мы обнаружили ещё более интересное месторождение. Туда, конечно, можно и водой доставлять снабжение и обратно уголь вывозить. Да вот только по зиме реки замерзают и без железной дороги всё на зиму будет попросту вставать, а это совсем не дело.
Я отметил себе в памяти, по возвращении узнать как обстоят дела по моему указу о строительстве новой железной дороги.
— Эх! — посетовал Джугашвили, когда мы возвращались к экипажу, чтобы переместиться на следующую точку. — Жаль, пораньше приехать вам не удалось. Полюбовались бы на белые ночи, но сейчас уже не сезон. Ну, ничего, в Мурманск отправимся, может, до Романова доберёмся. Там, глядишь, на северное сияние удастся полюбоваться. Да и жалко, что сейчас прохладно. Лето здесь короткое, но очень уж жаркое.
— И что, прямо купаются? — удивился я, поёжившись от ледяного ветра.
— Ещё как! В реке Северной Двине. А порой и в Белом море, но до него добираться далеко.
Следующим местом был ряд предприятий по лесопереработке и вырубке леса.
— Круглый лес, как я уже говорил, — произнёс Джугашвили, — на экспорт не идёт, только для внутреннего пользования.
Я хотел спросить, почему так, но чувствовал, что к этому мы скоро вернёмся. Решил не портить удовольствие Джугашвили, который так и лучился гордостью, показывая свои достижения. И, признаюсь, гордиться-то ему было чем.
— До закрытия торговых отношений с Норвегией им щепа поставлялась. Сейчас, конечно, были перебои с поставками, но англичане добирают. Зато у нас никогда не пересекается продажа изделий из древесины. Как минимум, мебель хорошо идёт. Как вы понимаете, качество мебели из массива очень высокое, и мастера работают высокого класса. В Европе наша мебель очень ценится.
— А какой лес добывается? — решил уточнить я.
— Самые распространённые породы: ель, сосна. Также встречается пихта, лиственница, липа, клён, осина, и даже ольха. К слову, после вырубки сразу засаживаются места вырубок. Неподалёку от Архангельска есть целых четыре лесопитомника, где проращиваются семена деревьев, так что нанесённый природе вред мы тоже восстанавливаем.
Мы как раз пришли на мебельное производство.
— Вот, — подвёл он меня к одному из высоких лакированных кресел с высокой спинкой. — Специально для вас готовили по моему заказу, — пояснил он.
— Впечатляет, — восхитился я искусной резьбой.
— Теперь вы понимаете, почему мы лес на экспорт не отдаём? Готовые изделия куда дороже и выгоднее получаются, нежели просто древесина. Незачем нам конкурентов плодить. Пускай вот нашу мебель и покупают. Нечего им из нашей древесины свои изделия производить.
Я одобрительно кивнул.
— Что-то ещё из дерева производится?
— А как же, делаем рыбацкие карбасы и те самые баржи, которые курсируют между портом и плавучей или перерабатывающей базой.
— И всё это из дерева?
Джугашвили кивнул.
Я припомнил, что Архангельский порт с момента основания играл довольно большую роль для России. Ещё при Петре I через него проходило около 50% всех товаров, прибывавших в нашу страну из Европы морским путём. Но чуть позже Пётр I буквально воспретил городу торговать большей частью товаров, чтобы Архангельск не составлял конкуренцию Петербургу, построенному им после Северной войны.
Я припомнил, что в годы Великой Отечественной Войны огромное количество товаров и гуманитарной помощи от европейских союзников поступало именно через порты Архангельска.
В апартаменты возвращались
