Ознакомительная версия.
У Алисы вытянулось лицо. Круто развернувшись, она заговорила по-английски с одним из охранников музея. Затем начала обходить храм по часовой стрелке, что-то бормоча под нос. Шварц замер на полуслове с открытым ртом.
– С фроляйн это вообще часто? – спросил он Каледина.
– Чаще, чем мне хотелось бы, – ответил Фёдор и невозмутимо добавил: – Она у нас, знаете ли, ламаистка – считает, что в неё переселилась душа любимой собаки Будды Шакьямуни. Поэтому такие приступы не редкость, и обоняние у дамочки просто замечательное, диву даёшься. Кстати, надеюсь, у вас дома нет кошки или вроде того?
– Есть, а что?
– Будьте осторожны… она иногда и на запах броситься может. А зубы острые.
Хайнцу Модестовичу несколько поплохело. Он списал это чувство на среднее качество завтрака. Через четверть часа Алиса вернулась. Не обращая внимания на мужчин, она достала яблозвон и опять заговорила на английском. Шварц тактично отошёл. Разговор длился минут пять; закончив беседу, фон Трахтенберг вспомнила о существовании коллег.
– Простите меня, господа, я звонила в Лондонский музей. Именно английские колонизаторы первыми обнаружили эти храмы на Мальтийских островах – правда, ввиду своей дремучести, сочли их свалкой мусора.[20] Впоследствии тут широко велись раскопки и исследования, в том числе и совсем недавно. Собственно, узнала я следующее, что подтвердило мои подозрения: примерно в трёхтысячном году до нашей эры в этом районе произошло сокрушительное землетрясение – такой мощности, что цунами затопило целые участки прибрежных районов Африки и Сицилии. Как обычно случается при сильных катаклизмах, часть земель оказалась под водой, а часть, напротив, поднялась на поверхность – включая, собственно, и Мальту. Отсюда следует вывод…
Каледин в изумлении воззрился на камни Та’Хаджрата.
– О Боже мой… храмы первоначально были построены… НА ДНЕ МОРЯ!
– Именно, – кивнула Алиса. – А потом уже, благодаря катастрофе, оказались на суше. Это объясняет и тропинки, ведущие от них к берегу. Другое дело, легче от моего открытия не станет. Мы не можем сообразить, кто воздвиг храмы на земле, а уж строить их в море на глубине около ста метров значительно сложнее… вообще невозможно.
Все трое помолчали, переваривая поступившую информацию.
Тишину прервал звонок рукотрёпа Хайнца Модестовича. Тот вежливо извинился перед коллегами, ответил абоненту и практически сразу с ним попрощался.
– Нас прямо сейчас ожидают в лаборатории уголовной полиции Валетты, – сообщил Шварц. – Там всё уже готово для исследования останков покойной Фелиции Керамино. Кстати, ещё кое-что. Вы помните трупы в церкви города Корнилова? Мы все подумали, что это своеобразный цветок. Неправильно. Их расположили в форме листа клевера – так, как построены древние храмы на Мальтийских островах. Довольно странное совпадение, вы не находите?
Проблеск № 4Аль-Малик(Северная Африка, 4 августа 1578 года)
Он закрыл глаза. Говорить было нельзя – человек молился мысленно, повторяя: «Господь наш Иисус Христос, Святая Дева Мария, спасите, помилуйте раба Своего». Оба сарацина прошли почти рядом, он слышал их грубые голоса, звон доспехов, чувствовал колебание волн – кажется, пара головорезов брела по пояс в воде.
– Эйна хаза сахиф аль-малик?
– Садыки, ана миш араф.
– Иншалла, нажи даху.[21]
В двух шагах от смерти. Сколько он уже сидит под водой, дыша через тростинку? Три часа или четыре? Мавры несколько раз подходили совсем близко, но Господь внял его молитвам. О, почему он не послушался внутреннего голоса? Бог ведь ясно объяснял – твоё дело не восседать на троне, не блистать золотом и бриллиантами, не вести войско на пустыни проклятых мавров, а сперва смиренно послужить Христу в монастыре, укрощая плоть монашеской рясой из царапающего тело волокна. А он? О Боже, прости. С раннего детства, слушая сказки бабушки Екатерины, он грезил о разгроме сарацин, водружении знамени Святого Креста над землёй Африки, о рыцарском походе, подобном тому, что закончился завоеванием Иерусалима, – с именем Господним на устах, со смелыми друзьями в железных доспехах, повергающими на пески пустыни сотни визжащих от страха мавров. Конечно, по традиции рыцарю полагаются прекрасные дамы (в честь каковых в основном и совершаются подвиги), но вот это его не волновало никогда: он больше грезил о царстве христианства в Африке, нежели об умелых женских ласках. И к чему привели мечты? Армия христиан полностью уничтожена – на поле боя пали тысячи, а тысячам других, связанных мавританскими арканами, суждено быть распроданными на невольничьих рынках от Алжира до Стамбула. Его рать попала в ловушку, умело расставленную сарацинским султаном – зажав атакующих «полумесяцем», вражеские всадники с ходу изрубили половину крестоносцев, обратив остальных в паническое бегство. Отступающих воинов рубили с наскока, разваливая ятаганом череп от лба до подбородка, загоняя королевских солдат в реку; там многие пошли ко дну по вине тяжёлых доспехов. Ещё утром у короля была армия численностью двадцать тысяч человек, к вечеру он стал повелителем войска теней. Благородные доны, сопровождавшие его, мертвы… он сам видел сотни трупов, проплывших мимо.
Вода в реке стала непривычного цвета. Тёмно-розового.
Почему Господь оставил их Своей милостью? Впрочем, ответ прост – за недостаточное рвение, малое количество молитв, несоблюдение поста… Иисус спас недостойного, показав ему всю сущность хрупкости мирского бытия – сегодня ты носишь корону с рубинами и изумрудами, ешь куропаток с золотого блюда, а завтра становишься жалким беглецом, преследуемым неисчислимой армией мавров. О, он уже знает, чем займётся сразу, когда с Божьей помощью вернётся в Лисабон. Увеличит налоги. Прикажет набирать новое воинство. Сделает огромные пожертвования в церкви. Посетит наследника святого Петра в Риме. И затем на три года уйдёт в монастырь простым монахом – на хлеб и воду, бичевать себя до крови, спать на голом полу каждую ночь, чтобы искупить грехи. Зато после, с громадным войском, с золотым мечом на белом коне, он вернётся в Марокко и камня на камне не оставит на земле поганых мавров. А сейчас всё, что ему нужно, – выжить.
…Стемнело, и сарацины прекратили поиски. На поверхность воды ложились отблески далёких костров, эхом доносились крики всадников, упоённых победой: «Ля иль Аллаху иль Аллаху!»[22] Уровень воды в реке поднялся, и король осознал – пора уходить, исчезли даже мародёры, обдиравшие одежду мертвецов и потрошившие их сумки. Он побрёл в воде вдоль берега, выставив наружу только голову, готовый при любом всплеске снова нырнуть, зажав в зубах спасительную тростинку. Разведка раньше докладывала – в самом устье реки, где она соединяется с притоком аль-Махазин, замечены глубокие гроты. Отлично. Там придётся отсидеться с неделю, питаясь рыбой или ящерицами, пока сарацины не уйдут. А потом можно и домой пробираться. Господь спасёт. Господь поможет.
Ознакомительная версия.
