Ознакомительная версия.
– Нет, благодарю вас, дорогой сэр, – наконец овладела собой Алиса. – Я тоже поражена, очень рада нашей встрече. Вы потрясающе выглядите и совершенно не изменились.
– Вау! – закатил глаза Гудмэн. – Миледи, а вы-то и вовсе помолодели лет на десять. – Дёрнув уголком рта, британец нарочито нехотя повернулся к Каледину и Шварцу. – Джентльмены, – на этот раз его поклон был еле заметен, словно и не кланялся, а так, нечаянно вперёд качнулся, – разрешите представиться: офицер её королевского величества, старший инспектор Скотленд-Ярда Джеймс Гудмэн, всегда к вашим услугам. У вас есть с собой смартфон? Буду счастлив сфотографироваться на память.
– Должно быть, я забыл его дома… Стивен, – холодно произнёс Каледин.
– Простите, сэр, но меня зовут Джеймс, – радостно осклабился Гудмэн.
– Для нас один хрен разница, – сообщил Фёдор. – Я в английских именах не разбираюсь.
Хайнц Модестович, ввиду врождённой неприязни немцев к жителям туманного Альбиона, автоматически принял сторону Каледина. Из всех британцев он любил только одного – своего кота, да и то потому, что в своё время при помощи ветеринара лишил элегантное животное возможности воспроизводить на свет себе подобных. Сейчас он догадывался, что Каледин с удовольствием подверг бы схожей процедуре Гудмэна.
– Добрый день, сэр, – поклонился Шварц. – Рад познакомиться с вами… Джон.
Улыбка Гудмэна слегка поблёкла – он понял, что с этими двумя придётся повозиться.
Алиса же осознала себя самкой лося, оказавшейся весной между разъярёнными самцами. Правда, она не представляла, что на её месте сделала бы лосиха, но спинным мозгом почувствовала – атмосферу требуется разрядить. Каледин слишком непредсказуем, а от Хайнца Модестовича при всём его немецком флегматизме тоже неизвестно, чего ожидать.
– Не пора ли нам перейти к трупу Фелиции? – спросила Алиса, обворожительно улыбаясь.
К её вящему удовольствию, лоси прекратили сталкиваться рогами.
…Тело девушки напоминало мумию. Алиса уже знала, что останки так и не выдали семье для похорон – после множества исследований забальзамированную покойницу оставили сначала в хранилище британской военной базы под грифом Top Secret, а затем (уже в 1950-х годах), передали музею медицинской экспертизы. Из всех погибших в ту ночь не повезло ей одной – «томми» упокоились в могилах на родном острове, рыбаков отнесли на кладбище деревни Мджарр. Только бедная Фелиция сто лет не ведает покоя – вот и сейчас она распростёрлась перед ними на лабораторном столе.
– Фактически, новые исследования не проводились с тысяча девятьсот пятьдесят шестого года? – спросила Алиса.
– Да, миледи, – подтвердил Гудмэн, коротко усмехнувшись. – Сорок лет со дня смерти – достаточная причина, чтобы прекратить бесконечные экспертизы. Однако, получив запрос от департамента полиции и Отдельного корпуса жандармов Российской империи, мы срочно сделали тесты ДНК, взяли новые пробы из лёгких девушки и провели целый ряд анализов. Скажем так, некоторые данные меня удивили, но ситуацию они не проясняют.
Ассистентка вложила в руку Гудмэна пачку бумаг.
– Как уже известно, Фелиция погибла, захлебнувшись морской водой, – сообщил инспектор, быстро перевернув первый лист. – Тесты лишь подтвердили этот факт. Но вот в чём загвоздка… – Гудмэн с особым, смачным удовольствием выговорил трудное русское слово. – Состав солей показывает, что эта вода вообще непонятно откуда. Она не принадлежит Средиземному морю, омывающему Мальту, не относится к Чёрному, Эгейскому, Мраморному и другим морям, откуда у нас есть пробы. Более того, мы оказались неспособны определить точный возраст этой жидкости. Но судя по тому, что может себе позволить радиоуглеродный анализ, воде в лёгких Фелиции не меньше ста тысяч лет. А то и больше. Основываясь на новых данных, я полагаю возможным сделать вывод…
Каледин упреждающе поднял ладонь:
– Её переместили в прошлое, утопили в древнем водоёме, а затем вернули на место? Что ж, в таком случае осталось лишь найти «машину времени».
Гудмэн испытал лёгкий приступ характерного британского раздражения. Ему уже приходилось работать с офицерами полиции Российской империи, и каждый раз это ничем хорошим не заканчивалось. Дважды после подобных встреч он лежал в лондонской спецлечебнице, избавляясь от алкоголизма. Однажды попал под специальное расследование. Да, поехали с русскими после банкета охотиться на лис, а через час неведомым образом завалили жирафа в зоопарке. Россия считалась в Британии весьма специфическим государством для сотрудничества, поскольку отношение к ней постоянно менялось. Сначала Россия была определена как вечный враг, потом как дорогой друг, вскоре заново переквалифицирована во врага, впоследствии в друга и опять во врага. Люди с более стойкой психикой и то сходили с ума, включая экс-директора разведслужбы МИ-6, вечером в понедельник передавшего дружественной России спутниковые снимки баз абреков на Кавказе, а утром во вторник заклеймённого как пособник царизма. Посему, будучи откомандирован в помощь русским, Гудмэн дал себе слово не слишком-то стараться – для этого имелись веские причины. Но появление Алисы спутало все карты.
– Сэр, – заулыбался англичанин, – я вижу, в отношениях между нами возникла некоторая холодность. Возможно, вам следует уметь ставить служебное над личным. Кроме того, в соседней комнате имеется печенье. Знаете, в нашем королевстве джентльмены, если у них возникают затруднения, всегда могут наладить отношения, выпив чаю.
Каледин тоже располагал полным набором методов, каковыми джентльмены со времён монгольского нашествия вполне удачно разрешают проблемы в России, и чаепитие в этом списке стояло на самом последнем месте. Точнее, если уж откровенно, его там не было вовсе.
Алиса улыбнулась экс-мужу с другого конца стола – так, что показала все зубы. На языке физиогномики это означало «если ты сейчас всё испортишь, голову откушу».
– Чай – самое прекрасное, что существует на Земле, – согласился Каледин. – Хорошо, если версию с «машиной времени» вы не допускаете, мне интересно услышать ваше мнение.
– У меня таковое отсутствует, – с улыбкой поклонился британец. – Сначала я попросил проверить наших экспертов на употребление виски, но оказалось, что они не только не употребляют алкоголь, но все без исключения являются вегетарианцами и гомосексуалистами.
– Почему? – искренне удивился Каледин.
– Да видите ли, сэр, у нас в последнее время при приёме на государственную службу требуется указать в анкете, что не являешься гомофобом. А кого в этом нельзя заподозрить, если не гея? Ну и, конечно, большие карьерные возможности. Сам принц Уэльский подумывает, не развестись ли ему с супругой и не жениться ли на дворецком – ведь тогда больше шансов заявить о дискриминации себя как сексуального меньшинства и занять королевский трон. И такая практика действует во всех сферах. Например, кино без участия геев уже не снимешь. Вам знакомы современные североамериканские сериалы – «Демоны да Винчи», «Борджиа» и подобные им? Ну, там, стало быть…
Ознакомительная версия.
