Изучение детского лепета – только один из серии экспериментов, которые подтверждают врожденные языковые способности у малышей. Исследования глухих детей со слышащими родителями тоже подливают масла в огонь споров. Профессор Сюзан Голдин-Медоу и ее коллеги из Чикагского университета изучали глухих детей, растущих в семьях слышащих родителей, которые хотели, чтобы их дети научились читать речь по губам и говорить. Чтобы гарантировать, что малыши не станут пользоваться «костылями» языка глухих, эти родители старались не использовать в общении никаких знаков. В сущности, они и детей не учили языку жестов, и сами его не изучали, потому что хотели, чтобы их дети поступили в специальные школы для глухих, где учат устной речи.
Что же происходит, когда дети вплоть до возраста 6–7 лет не учат никакого языка? Ответ на этот вопрос ошеломляет. Совершенно самостоятельно – без какой-либо внешней помощи от родителей и учителей – эти малыши изобретали собственный язык жестов. Хотя он не был так богат, как знаковая система, к которой привыкли глухие дети, обученные формальному языку жестов, похоже, что развитие речи у детей – в какой-либо ее форме – подавить просто невозможно.
Есть и другие случаи, в которых дети изобретают собственный язык. Профессор Дерек Бикертон, лингвист из Гавайского университета в Гонолулу, излагает историю зарождения нового языка. Когда японские, корейские и филиппинские иммигранты приезжали на Гавайи работать на сахарных плантациях, они для совместной работы и общения изобрели очень примитивный язык (он называется пиджином), который представлял собой смесь различных фрагментов разных языков. Но удивителен не сам по себе факт создания пиджина, а то, что сделали с ним дети, родившиеся в этом смешанном сообществе. Они слышали и выучивали обедненный язык – пиджин – в естественной обстановке. Но на этом не остановились, а расширили и усовершенствовали его, выйдя за пределы наречия, созданного взрослыми, и превратили его в полноценный язык, названный впоследствии креольским. Креольский язык содержит все структуры существующих «естественных» языков – существительные, глаголы, флективные признаки и так далее. Каким же образом дети обогащали язык грамматическими структурами, о которых никогда даже не слышали? Откуда они знали, какие именно элементы нужно добавить, чтобы получившийся креольский язык был похож на все остальные языки в мире? Как и Хомский, профессор Бикертон выдвигает предположение о том, что такие новые языки возникают потому, что люди от природы снабжены языковой «биопрограммой» – сущностной грамматикой, которая развивается у всех народов. Иными словами, Бикертон говорит о том, что способность выучивать, а в некоторых случаях и изобретать человеческий язык является врожденной.
Изучение детского лепета – один из экспериментов, которые подтверждают врожденные языковые способности у малышей.
Еще одним дополнительным свидетельством в пользу универсальности языка является тот факт, что дети во всем мире проходят через определенные вехи языкового развития примерно в одно и то же время. Не важно, где родился ребенок, – в Каламазу или в Катманду; «расписание» изучения языка будет одним и тем же. То есть все дети начинают с одиночных слов в возрасте примерно 1 года, и все они начинают общаться так, как общаются члены их родного племени, – на каком бы языке ни говорили, – примерно к 3 годам.
Как видите, маленькие дети – это гении лингвистики. Однако мы тоже многое можем сделать, упрощая для них процесс развития речи. Чтобы понять, какие действия мы можем предпринять (и согласиться с тем, что нам не обязательно скрупулезно обучать ребенка каждому существительному и глаголу или моделировать схематические предложения), давайте исследуем развитие самой речи. Наука уже довольно хорошо изучила его историю.
Как малыши учатся говорить
Как начинается развитие речи? Все мы знаем, что не услышим от ребенка ни слова, пока он не достигнет примерно одного года. Однако то, что мы собираемся вам сообщить, заставит вас взглянуть на своего малыша совершенно по-другому. Развитие речи начинается задолго до празднования первого дня рождения ребенка. Оно стартует еще в материнской утробе.
На 8-м месяце беременности малыши уже «подслушивают» разговоры своих мам. Исследования профессора Уильяма Файфера, психобиолога и специалиста по развитию, и его коллег из Колумбийского университета в Нью-Йорке доказывают, что младенцы помнят истории и песенки, которые слышали еще во чреве матери. И голоса своих матерей они предпочитают любым другим женским голосам. Откуда мы это узнали? Существует несколько методов, позволяющих ученым, фигурально выражаясь, заглянуть в утробу.
В одном из таких опытов, например, ученые просили матерей прилечь (будущие мамы были только рады!), пока они записывали сердцебиение плода. Оказывается, у малышей довольно стабильное сердцебиение, пока они не услышат что-то такое, что привлекает их внимание. Затем профессор Файфер и его коллеги просили матерей повторить вслух предложения типа: «Привет, малыш. Как у тебя сегодня дела?» В тот момент, когда ребенок слышал маму, скорость сердцебиения плода менялась. Как и ожидалось, она замедлялась, а потом возвращалась к нормальной. А откуда мы знаем, что дело именно в мамином голосе, а не в мышечных сокращениях, сопутствующих речи? Дело в том, что скорость сердцебиения детей не изменялась, когда матери молчали или шептали те же слова. Малыш действительно прислушивается к маминой речи. А поскольку мама в течение обычного дня говорит довольно много, ребенок постоянно слышит ее речь.
Скорость сердцебиения – это не единственный способ, с помощью которого ученые обнаруживают, что дети начинают учиться языку, находясь еще в утробе. Сосательный рефлекс – вот еще один ключ к тому, как работает маленький мозг, пока ребенок плавает в своем амниотическом коконе. В лаборатории профессора Жака Мелера в Национальном центре научных исследований во Франции экспериментаторы мониторили сосательные паттерны младенцев и обнаружили, что, будучи всего двух дней от роду, малыши уже предпочитают свой родной язык иностранному. В ходе этих исследований две группы новорожденных (группы тестировались отдельно) с удовольствием сосали пустышки. Одна группа прослушивала повторявшуюся снова и снова запись французской речи.
Со временем детишкам становилось немного скучно, и темп сосания замедлялся. Именно в этот момент исследователи включали запись фраз на русском языке (их произносил тот же самый голос), чтобы посмотреть, как отреагируют малыши. Вторая группа младенцев, наоборот, вначале слушала русский язык, а потом французский. Малыши из первой группы не проявляли никакого интереса, когда слышали русский язык. Скорость сосания оставалась низкой, и они блуждали взглядом по комнате. Однако вторая группа начинала сосать свои соски с безумной скоростью, когда язык менялся с русского на французский, словно желая воскликнуть: «Да здравствует Франция!» И каков же вывод? Младенцы могут отличать один язык от другого и предпочитают свой родной. Надо же, какие шовинисты – и всего-то 48 часов от роду!
