Но бывший заложник отрицательно покачал головой:
— Нет, в самолете осталась моя жена.
— Хорошо, тогда разместите его где-нибудь поблизости, может еще пригодится, — велел министр.
В это время ожил динамик милицейской рации:
— Товарищ министр, в пяти километрах до Шереметьева, в небольшой рощице обнаружены тела двух мужчин. Судя по приметам это как раз те двое — водитель и экспедитор грузовика.
— Хорошо, — сказал Малахов и развернулся на кресле в сторону своего соседа, полковника ФСБ Петра Милентьева. Это был лучший специалист страны по преступлениям подобного рода. Дважды он лично обезоруживал террористов-одиночек, пять раз руководил переговорами с бандитами с глазу на глаз. Мощная фигура, открытое, располагающее к себе лицо полковника при этом было его единственным оружием. Но сейчас и он выглядел несколько озадаченным. С министром они были знакомы давно, судьба раньше постоянно сводила их, так что разговаривали они без особого церемониала.
— Ну что скажешь, Петро? Какие есть соображения?
— Меня в этом деле удивляют два момента. Ну ладно, экипаж им не нужен, свой пилот есть. Но почему они не велели убрать самолет со стоянки на открытое место, ведь это азбучные истины любого угонщика? Здесь, на стоянке, нам легче подобраться и проникнуть в самолет. И второе: эти самые провода. Такая хорошая организация захвата, явный почерк профессионалов и провода… Что же они, не сумели достать радиоуправляемые взрыватели?
— Кто знает, может и не достали, — пожал плечами Малахов. — Сейчас мы их в этом деле сильно поприжали.
Министр тяжело вздохнул.
— Сизов требует не допустить угон самолета. В этом он прав, не стоит потакать бандитам. Дадим слабинку раз — потом будем долго расхлебывать. Как там дела с долларами, интересно.
Малахов позвонил в минфин, его переслали в ФСБ.
— Сказали, через час нужная сумма будет.
— Ну, через час и мои ребята будут готовы, — хмыкнул Милентьев. — И все-таки мне многое не нравится в этом захвате, что-то тут не так.
Через двадцать минут все, кто был на башне, увидели, как трое спецназовцев в камуфляже и масках, держа пистолеты наготове, пригнувшись, проскочили под брюхо ТУ-154 и быстро прикрепили к нему три небольших предмета. После этого они так же быстро ретировалась в обратном порядке. И почти тут же ожил динамик громкой связи:
— Эй, министр! Твои придурки прикрепили к днищу самолета какие-то штуки, очень похожие на магнитные мины. Ты что, решил нас всех взорвать?
— Ну, а какая разница, то ли вы их взорвете, то ли мы вас. Конец-то один.
— Конец у всех один, размеры разные. Сними сейчас же свои игрушки, иначе я снова начну расстреливать.
— Я подумаю. Кстати, как мне тебя называть?
— Называй Маратом.
— Ага, понятно. Марат так Марат.
— Даю тебе пять минут для съема мин, потом начну расстреливать заложников!
— Хорошо, Марат, не волнуйся. Сейчас мы снимем эти штуки.
Вскоре снова появились спецназовцы, отлепили от днища свои неудачные подарки и, уже почти не таясь, ушли обратно.
— Ну что? — спросил Малахов лейтенанта-связиста, колдующего над станцией пеленгации.
— Есть, сейчас азимут снимем. Шестой, шестой, какой градус? Ага! — после недолгих вычислений он доложил: — Северо-восток, метров пятьсот от нас.
— Там стоит только ремонтируемый ИЛ- 62, - подсказал диспетчер.
— Да, похоже в нем он и сидит.
— Запись сделали?
— Да.
— Дай-ка послушать.
Связист пощелкал тумблерами своей техники и сквозь шумы и свист помех они услышали отдаленный мужской голос:
— Эй, Марат, они сняли эти свои штуки. Все нормально.
— Значит, все-таки действительно Марат? — сказал Милентьев. — И это уже интересно.
— Почему?
— Где-то я уже слышал эту кличку, давно, но слышал. Дай-ка я позвоню в свой отдел, там должны быть голоса всех угонщиков за эти годы.
Пока Милентьев связывался с Лубянкой, прибыли гонцы из Минфина. Открыв чемоданы, они продемонстрировали их содержимое Малахову.
— Вот, ровно десять миллионов.
— Они не догадаются?
— Нет. Сверху в каждой пачке настоящие доллары, а дальше фальшивые, захваченные, кстати, в той же Чечне. Очень высокое качество исполнения, все приборы на них реагируют, как на настоящие.
— Ладно, надеюсь, что они поверят в вашу "куклу".
В это время один из офицеров доложил:
— Снайпер третьей группы видит того наблюдателя из ремонтируемого ИЛа. Что делать?
— Пока ничего, но пусть будет готов убрать его в любую секунду. Запись готова?
— Да.
В разговор неожиданно вмешался Милентьев.
— Все, кажется, я его понял!
— Кого? — спросил Малахов.
— Этого самого Марата. Нам удалось идентифицировать его голос. Салманди Агаев, можно сказать, ветеран среди угонщиков. Первый раз его кличка Марат прозвучала на борту самолета, который угнал Шамиль Басаев в девяносто первом. Затем, уже в девяносто пятом, он сам руководил угоном самолета из Кисловодска в Турцию. Так что это третий его заход.
— Ну и что же ты понял главного в его психологии?
Милентьев улыбнулся.
— Вы правильно уловили суть дела. Именно психология, психология человека, привыкшего побеждать. Мне кажется, что все эти провода, толовые шашки — блеф. Судя по голосу, он слишком спокоен. Все угонщики во все времена были на взводе, а этот нет. У меня такой план действий…
Через сорок минут Милентьев скомандовал:
— Пускайте топливозаправщик.
Длинная автоцистерна не спеша подъехала к самолету, два техника начали заправлять самолет.
— Группа три, снайпер, видишь того типа в ИЛе? — спросил Милентьев.
— Да.
— Убери его.
Через несколько секунд снайпер доложил:
— Готово.
— Пятая группа, подчистите там. Группа два, можно действовать.
Микрофон взял сам Малахов.
— Марат, прибыли твои денежки. Возьмешь или обойдешься без них?
— Ты все шутишь, министр. Веселый нам министр попался.
— Ну тогда принимай на борт делегацию из минфина.
— Хорошо, только без глупостей.
Через пару минут на бетон аэродрома вышли два человека с тремя объемными чемоданами. Несмотря на холодную погоду, они были в одних костюмах, довольно щеголеватых и дорогих. Но в самолет пустили только одного из них. Как только дверь закрылась, Милентьев скомандовал:
— Первая группа, можно.
Из-под пузатого чрева заправщика выскользнули двое в камуфляже. Пригнувшись, они подбежали и затаились под трапом.
