– Ерунда, Дмитрий! Ты, братец, лучше помоги мне подняться. С правой ногой у меня беда приключилась…
Выяснилось, что в ста пятидесяти метрах от них располагался трактирчик «Портеньо», из дверей которого – на звук выстрела – выскочили Фрол Иванов, прекрасная Исидора и два её старших брата.
– Что произошло, господин командор? – обеспокоено спросил подполковник.
Егор, болезненно держась за ногу, сплёвывая во все стороны и не стесняя себя в выражениях, коротко и доходчиво рассказал о сути произошедшего инцидента.
Фрол перевёл (естественно, не дословно) его слова представителям славного семейства Гонсалесов. Исидора тут же оживилась и принялась что-то горячо втолковывать своему русскому ухажёру, нестерпимо блестя чёрными – как облачная тропическая ночь – глазами. Через некоторое время и её братья приняли самое заинтересованное участие в разговоре.
Вскоре Иванов сообщил:
– Исида говорит, что эти воры принадлежат к банде подлых гаучо, которая базируется на противоположном берегу реки Рио-Рохо.[15] Того, что украл саквояж, зовут Джо Мартышка, он очень ловкий, как самая настоящая обезьяна, ему залезть в открытое окошко – раз плюнуть. Выходит, что следили они за нами, командир, с самого прихода кораблей…
– Гаучо? – переспросил Егор. – Я что-то такое читал про них. Кажется…
– Нет времени на разговоры, командир! – нетерпеливо прервал его Фролка. – Исида говорит, что в погоню надо выезжать прямо сейчас. Если, конечно же, мы хотим вернуть украденное добро. Хороших лошадей они нам выделят, без вопросов. Эта конюшня как раз Гонсалесам и принадлежит. А местные владельцы асьенд[16] с гаучо давно уже на ножах, так что подвернулся прекрасный повод – покончить с этими наглецами….
Через полчаса сводный отряд отправился в погоню. В его состав вошли: братья и сестра Гонсалесы, пятеро сопровождающих их кабальеро, Иван Ухов, Фрол Иванов, сержант Дмитрий Васильев и шестеро шведских драгун во главе со своим длинноусым капитаном.
– Они обязательно догонят этих воров! – уверяла Санька, старательно обмазывая больную ногу Егора целебной мазью. – Честное слово, Саша, обещаю! А я исправлюсь! И теперь, уходя, обязательно буду закрывать окна…. А, хочешь, я тебе расскажу про гаучо? Я про них читала в стокгольмской королевской библиотеке, пока вы занимались погрузкой. Вот, слушай! Эти благословенные края называются – «Аргентина». Ну, в том смысле, что здесь – по идее – должно быть очень много серебра. Правда, при этом не уточняется, кому конкретно пришла в голову эта смелая идея. Потому как серебра здесь почти нет, только сплошные крохи и слёзы…. Может, цвет вод реки Ла-Платы тому виной? Ну, в плане названия? Короче говоря, во всём это серебро, которого и нет, и виновато…. Лет так сто тому назад в эти места съехалось, в том смысле – что приплыло, очень много народа. Целая куча. В первую очередь, конечно, испанцы. Но хватало и португальцев, да и голландцев с англичанами….. Заложили они здесь крепкие фермы, навезли из Европы породистых коров, лошадей, коз, баранов…. Идея была проста – как русская полушка. Для того чтобы решительно продвигаться вглубь континента, необходимо иметь за своими плечами крепкие базы. Продовольственные, в том числе…. Опять же, успешные золотодобытчики (и серебродобытчики) люди очень щедрые, и всё необходимое покупают, совсем не торгуясь, просто по бешеным ценам…. Но случился всеобщий и грандиозный облом! Ну, не обнаружилось в Аргентине стоящих рудников и россыпей, богатых серебром и золотом…. Зато всё это отыскалось – в немалом избытке – в чилийских и перуанских горах и предгорьях. Многие европейские переселенцы стали перебираться на постоянное место жительства в эти страны. А что было делать с коровами, баранами и прочим скотом? Не с собой же брать? Понятное дело, что выносливые лошади в долгом походе просто необходимы, да и свежая говядина пригодится. Но большую часть своих стад переселенцы просто бросали, разгоняя по пампе. Одичавший рогатый скот и лошади очень быстро размножались и чувствовали здесь, на аргентинских равнинах, просто превосходно…. И тогда в пампу пришли бродяги – самых разных национальностей – бедные, как худые церковные крысы. Чтобы не умереть от голода, они отлавливали всех этих диких лошадей, буйволов и коров, загоняли их на наспех огороженные территории. Так в Аргентине появились гаучо – вольная и свободолюбивая разновидность людей, упрямо не признающая общепринятых устоев. Мораль у гаучо проста: «Мы были никому не нужны. Когда наши дети пухли от голода, то никто не помог, не протянул даже куска хлеба, все презрительно отвернулись в сторону. Мы всего добились сами, только собственными руками, безо всякой помощи со стороны. Поэтому теперь мы ничего никому не должны! Мы живём, как хотим, и никто не имеет права вмешиваться в нашу жизнь!». Но ведь далеко не все крупные плантаторы и скотопромышленники перебрались в Чили и Перу. Примерно только половина. Остальные, естественно, остались здесь. Пока, по крайней мере. А гаучо уже привыкли, что любой скот, пасущийся в пампе, можно безнаказанно присваивать. Вот из-за этого и начались всякие разногласия. Ну, не хотят гаучо подчиняться общепринятым законам и всё тут! Владельцы больших асьенд, время от времени, объединяются и устраивают этим наглым воришкам хорошие взбучки. Да пампа-то, она бескрайняя, попробуй, отлови всех…
Экспедиционный отряд вернулся только через сутки. В мансарду к Егору, которому был прописан постельный режим, поднялись Ухов и Иванов. Голова у Ваньки была плотно перемотана холщовой тряпицей, правая рука, тоже обвязанная какой-то тканью, была вдета в наплечную перевязь, но он был весел и беспечен. Фрол же – внешне – был цел и невредим, но мрачнее грозовой тучи.
Иванов поставил кожаный саквояж на пол – возле кровати Егора – и хмуро промолвил:
– Вот, Александр Данилович, ваша пропажа. В целости и сохранности. А я, извините, пойду. Устал что-то, да и голова разболелась, – козырнул, развернулся, и, сгорбившись, вышел за дверь.
Егор непонимающе уставился на Ухова:
– Давай, бродяга, докладывай, что там у вас произошло! Почему на подполковнике Иванове лица нет? Да ты присаживайся, не стой столбом.
Ванька осторожно присел на край хлипкого стула, откашлялся в кулак и приступил к рассказу:
– Дык, Александр Данилович, ничего особенного. Вечером переправились через эту Рио-Рохо, на рассвете атаковали гаучо. На нашей стороне была внезапность, да и численное превосходство, чего уж там…. Но эти гаучо дрались – как натуральные черти! Пуля вот мне руку оцарапала…. А один ухарь мне даже половину левого уха отрубил широким ножом, зараза! Ну, надо же случиться такому! Теперь придётся менять фамилию. Был, понимаешь, Ухов, теперь стал – Безухов…
