Ого, куда меня занесло! Это ведь магистральная ветка, идущая на Рыбинск и Иваново с московского Савеловского вокзала, через Калязин и Углич! В мое время никакой узкоколейки между Бологим и Сонко-вым и в помине не было...
—Так чо, Ваше Превосходительство, так ведь ея и таперича, как раньше не бывало, так и по сю пору в помине нет, как нет! -отрапортовал мне бравый ДНС[53] в непременной красноверхой фуражке.
—Так как же мы тогда сюда проехали? -улыбнулся я.
—Не могу знать-с... а только наши паровозники с УЖД где хош проедут! -подмигнул ДНС.
—Без рельсов, что ли? -подколол я.
—А на чо им те рельсы? -делано удивился ДНС. -Коли рельсов будет недостача, так они вместо шпал дрова уложат, а рельсы будут снимать позади поезда, и перед паровозом вновь укладывать...
Эх, силен русский человек! И не англиканскому плоскому уму его понять... вот нарисовано на ланд-скарте, что нет никакой узкоколейки между Бологим и Сонковым (а соединительную ветку широкой колеи нынче только еще проектируют), значит, ее и нет. И ведь действительно, что нет...
А ведь мы — проехали. И в космос мы опять первыми полетим! И на Марсе будут яблони цвести. Причем исключительно антоновские...
Пожав мозолистую руку смущенным паровозникам («Да чо! Да мы-то чо, да ничо... Чо там, подумашь, эка невидаль!»), я в сопровождении ДНС направился к тупику, где уже шипел парами ожидающий меня почтовый паровоз с двумя (опять двумя!) прицепленными к нему вагонами.
Да! These stupid Russian pigs, which are unable to properly arrange transport by rail[54], минута в минуту четко организовали мне пересадку с узкоколейки на литерный поезд широкой колеи... Умеют же наши работать, что и говорить. Когда захотят...
Никогда в жизни своей я не ездил в салон-вагоне... Вот ведь, однако, довелось!
Заботливо поддерживаемый под локоток проводником, я поднялся, придерживаясь натертых ароматным воском дубовых поручней, на широкую площадку четырехосного пульмана.
За широким коридором следовал вход в кабинет, оснащенный широким двухтумбовым столом и солидной министерской мебелью. На окнах парчовые шторы. Оконная рама, подоконник, стол, двери -отделаны деревом ценных пород. На полу мягчайший персидский ковер. К кабинету примыкала спальня с огромной кроватью. Ого! На такой кровати в одиночку спать просто опасно, потеряешься...
За главным купе располагался еще один коридор, с купе поменьше -для референтов, охраны и прочих чиновных холуев. А это что?
—Ванна-с! -объяснил проводник. -Изволите, с дороги-то? Освежиться? Сей же миг организуем-с. Вот, крантики с горячей да с холодной водой, вот ха-латик-с, махровый, а это вежетель-с и мыло жидкое, ароматное, из Стальграда!
—Принять ванну? Непременно, но чуть позже!
Завершал анфиладу просторный салон, с длинным столом для совещаний. Задняя стена вагона была оформлена в виде застекленного панорамного окна.
Эх! Вы просто не представляете себе, господа, как приятно, приняв освежающую ванну, вкушать нежнейших рябчиков, заедая их ананасами в розовом шампанском, в этом неслышно шелестящем по рельсам роскошестве. А потом лечь на шелковые простыни гигантской кровати и забыться спокойным сном.
—... С добрым вас утром, ясновельможны пан! -осторожно постучал в распахивающуюся в коридор дверь купе проводник салон-вагона с удивительно роскошными шляхетскими усами. -Так что прибываем...
—На Савеловский? -по привычке уточнил я. А куда еще...
—Нияк нет, на Императорский!
—Вот как? Это где же в Москве такой вокзал?
—Так все там же, на вулице Колончьовска, будинок дъесять...
Действительно! Именно там, возле платформы Ка-ланчовская, в александровские времена был выстроен краснокирпичный, в виде старорусского терема, павильон для прибытия царских поездов... А я-то и забыл!
Потому как в мое время Особо Важные Персоны, они же слуги народные, приезжали с курортов на Правительственный, или «Брежневский», вокзал, который укромно схоронился за высоченным бетонным забором среди запасных путей возле платформы Ржевская... В 1974 году вроде его построили? Да, именно тогда, и даже его адрес, оказывается, я еще помню: Пантелеевская улица, дом тридцать...
А в Императорском павильоне при мне размещался Райисполком Железнодорожного района города Москвы. А потом, после исторического материализма -страховая компания, дочка ОАО «РЖД». Господи, сколько же ненужного мусора в моей голове застряло...
Ничего! В наше, нынешнее время Власть Русская не будет прятаться от Русского Народа!
Скрипнув тормозами, вагон остановился так, что алая ковровая дорожка оказалась прямо под ступеньками... духовой оркестр грянул Конногвардейский «Встречный марш»... шутка.
Вместо духового оркестра на перроне меня встречал невыспавшийся, с помятой физиономией внучек... Никак бухали всю ночь, купчина? А нет, прошу прощения, уже и не купчина вовсе -Димка одет в полевой мундир неизвестной армии (наверняка собственного изобретения). Но зато этот непонятный мундир украшают погоны подпоручика, а над левым карманом висит красный крестик. Уж не «Владимир» ли четвертой степени?
—А-а-а, рас-с-с-сукин сын! -во весь голос от избытка, от переполнявших меня кипящих в крови молодых сил весело проорал я. -Все пьянствуешь, каналья? А мне, старичку, между Питером и Москвой, как Женьке, значит, приходится мотаться?
—Какой Женьке? -видно, действительно спросонья не сообразил внучек.
—Не какой, а какому. Женьке Лукашину, который из «Иронии судьбы»!
—Ну ты, деда, и вспомнил... Еще «Волгу-Волгу» давай процитируй! -И в щеку мне ткнулись его холодные, сухие губы. -Рад тебя видеть!
—И я рад! А вы, я вижу, уже и повоевать успели? И даже удачно? -я указал глазами на крестик.
Димка поморщился, словно от зубной боли.
—Да, бля, повоевали... Пятьсот человек уложили по глупости... А если бы я не вмешался -потеряли бы еще тысячи полторы... Зато пленных взяли потом несколько тысяч да орудий чуть ли не полсотни. Вот за это мне вторая звезда на погон скатилась да «Владимира» четвертой степени дали! -выдал внучок и после небольшой паузы добавил, горько скривив губы: -В нашей жизни всегда есть место подвигу... Главное -надо быть от этого места подальше!
—Ну, да... -кивнул я. -Мы же не смертники, мы просто работаем... Честно исполняем свой солдатский долг. Я ведь сто раз тебе, Димка, говорил: подвиг -это такое сверхусилие одного храброго, честного, порядочного человека, чтобы скомпенсировать тупость, лень, трусость или прямую подлость других.
—Ладно, потом за рюмкой все подробно расскажу, -совсем расстроился Димка. -А как у тебя дела? Что за панику ты устроил -меня аж с фронта сорвали, велели срочно в Москву возвращаться...
