А если господа довольны, то и им радостно. Воцарится опять покой на темных землях.
— Она вроде красивая, да? — неуверенно спросил у Инги распорядитель и подвигал пятачком. — У вас, человеков, не поймешь канонов привлекательности.
— Очень красивая. Даже не сомневайся. И малышка у нее славная. Но это точно не дочка господина советника.
— Да. Удочерит, значится. Ох и разозлятся бароны. Такая конкуренция подрастать будет. Если уж маменька ее увела из-под носа баронских дочек самого перспективного жениха, то уж малышка ее, когда повзрослеет…
— Моок, ну что ты загадываешь? Когда это ещё будет?
— Ну лет десять всего. И того… А что такое для нас десять лет? Мы и моргнуть не успеем.
Для Инги и ее любимого мужа Макса́ра десять лет, вообще-то, были сроком приличным. Они-то не какая-то там нечисть, а обычные люди. Поэтому повариха в очередной раз закатила глаза и отвесила рогатому распорядителю легкий подзатыльник. А чтобы не забывался и не кичился своим сроком жизни.
Ишь, тоже еще. Всякие хвостатые, рогатые и с пятачком будут тут дразниться.
Моок хрюкнул, подвигал пятачком и развел руками. Ну а он-то что может поделать? Помни еще о всяких нежных и трепетных светлых… Тут едва пережили появление супруги господина. Претемная Варвара тоже человек, хотя и будет теперь жить столько же, сколько и супруг ее, владыка Темной империи.
КЕРИН
Сказать, что я зол, это не сказать ничего. Боги с ума сошли, насылая свои снежные творения. И ладно в морозы и стужу. Но летом?! Ожившие порождения зимы летом. Когда такое случалось?
Опять эти проклятущие снеговики намяли мне бока, настучали по голове, вымотали так, что сил поднять меч не осталось, а резерв полностью опустел. И ведь, твари такие, били аккуратно. Чтобы не убить, а для того, чтобы… что?
Лежа на спине и глядя в ночное небо, я пытался поймать ускользающую мысль. Измотали куски сугробов. Аж руки не поднимаются. Весь день с ними тут провозился.
Ко мне в яму заглянул один из врагов, пошевелил носом-морковкой и, вдруг отсалютовав рукой-веточкой, рассыпался мириадами снежинок и исчез. Вместе с морковкой и веточками.
Та-а-ак! Не понял!
Собрав остатки сил, наскреб на донышке резерва, пропустил сначала целебное заклинание, а следом сканирующее.
Никого. И ничего. Я один на этой снежной горе.
Ну что за напасть такая? Целый день ушел на эту странную и бесполезную схватку. Отвлекали, значит. От чего? Что происходит?
Еле выбрался из ямы. По крупицам заполняя резерв, собирался с силами для возвращения. Понадобился не один час в итоге.
Но это ничего. И не в такие беды попадал. Выкарабкаюсь.
В цитадель перенесся в итоге уже рано утром. Уставший. Грязный. Мокрый. И злой, как вся та нежить, которую я несколько месяцев методично уничтожал.
Вышел в холле на первом этаже. Окинул взглядом работающих уже слуг. Эти начинают ни свет ни заря, чтобы к моменту, когда владыки проснутся, всё уже было вычищено до блеска. Варвару боятся.
— Господин советник! Господин советник! — заметив меня издалека, бросился навстречу распорядитель замка.
— Потом! — отмахнулся я и пошагал в сторону своих покоев.
— Погодите, господин советник! — страдающий одышкой пузатенький господин Моок бежал, цокая копытцами. — Гости. Прибыли!
— Потом, я сказал! Устройте, накормите, приму в кабинете через два часа.
— Да господин же советник! — срываясь на фальцет, заверещал распорядитель. — Но это же к вам. Из…
И тут из-за угла раздался детский смех, и нам навстречу выскочил несущийся со всей доступной скоростью фиолетовый монстр из тех, что занимаются уборкой на первом этаже. А, это новенькая, насколько помню, родственница одного из старинных слуг.
Она весело скалилась, бежала, шустро перебирая всеми своими щупальцами, а на ее спине, вцепившись руками в густую шерсть, восседал человеческий ребенок.
— По… Полина?! — Я глазам своим не поверил.
— Дядя Кер! — заверещала девчушка, увидев меня. — Дядя Кер, ты приехал!
Εе мохнатая нянька притормозила и бочком подобралась ко мне. Я тут же подхватил Полю и взял на руки.
— Дядя Кер. А мы так скучали по тебе. И плакали. И ждали, ждали, а ты всё не шел. А потом — бабах! — и цветочек! И он нас провел через зеркало. И мы тут! А здесь монстры. Стр-р-р-р-рашные. Я в восторге. Вот!
Выпалив мне все новости, грассируя и глотая окончания слов, она обняла меня за шею и довольно выдохнула в ухо.
— Поля, а мама? Где твоя мама? — не веря в происходящее, спросил я. И понял, что голос дрожит и срывается.
— А она не встала еще. Ей вчера вино дали лечебное. Вот она его как выпила, так брык и всё. Спит до сих пор.
— Вино? Брык? — Я повернулся к распорядителю. — Моок?
— Всё точно так, господин советник, — радостно закивал он. — Леди Ирина спит. Гортензия и Инга ей вчера лечебный эликсир в горячее вино добавили. Ваши леди, господин советник, изволили обе совсем без одежды прибыть, значится. Вот чтобы не простыли и не заболели… Мы позаботились. А маленькой леди Полине в молоко накапали. На всякий случай, чтобы это… не того…
Девочка уже перестала душить меня за шею объятиями, устроилась с удобством. Дети всё же быстро адаптируются.
— Поля, идем к маме? — спросил я ее.
— Не-е-е, дядя Кер. Ты сам. А то она включит режим мамы, станет заставлять меня завтракать, а я пока не хочу. Мы ещё поиграем пока. Но я причесалась и умылась! Ты маме так и скажи. И зубы почистила, мне Хоршарша выдала персональный зубочистящий артефакт. И одежду мне тетя Гортензия подобрала.
Чмокнув меня в щеку, она погладила по голове между рогов и, проникновенно заглянув в глаза, сказала:
— Ты не волнуйся, дядя Кер. Мама тебя очень-очень любит. И я. Мы тебя ждали и очень переживали. И мы к тебе навсегда пришли и больше не позволим всяким снеговикам похищать.
— Я вас тоже люблю, Поля.
Кивнув подобравшейся поближе прислужнице, я передал с рук в щупальца ребенка.
— Моок, веди!
Ира спала. Разметались по подушке светлые волосы. Едва заметно вздымалась грудь. Жарко, и она раскрылась. Ночную сорочку ей, похоже, выдала Γортензия.
Моя любимая женщина.
Я легко погладил ее по волосам. Дождался, пока затрепещут ресницы. Когда она сфокусирует на мне сонный взгляд.
— Кер, — выдохнула Ирина и потянулась ко мне. — Я пришла.
— Я ждал и надеялся.
— Тут у тебя так странно, — погладив по щеке, произнесла она. — Монстры все эти, на лицо ужасные, добрые внутри.
— Не все добрые. Но тут служат только проверенные, — поцеловал я ее пальцы.
— А ты почему такой грязный? И мокрый? И ты, наверное, устал, да?
Она еще что-то хотела сказать. Но я ей не дал. Все разговоры потом.
В ДАЛЕКОЙ-ДАЛЕКОЙ ТЕМНОЙ ИМПЕΡИИ
Владыка и владычица Темной империи возвращались с территории светлых. Отдохнувшие. Загоревшие. Счастливые. Эти двое устроили себе второй медовый месяц, как это называла Варвара.
Они вышли из своих покоев, куда сначала перенеслись, и направились вниз, чтобы известить слуг, что вернулись.
И вдруг наперерез им по встречному коридору пробежал ребенок. Человеческий ребенок. Девочка.
— Это еще что такое?! — озадачился Сандрлер.
— Понятия не имею, — моргнула Варя.
Следом за девочкой промчался фиолетовый мохнатый монстр. Кто-то из слуг ловит невесть откуда взявшегося ребенка?
Переглянувшись, владыки взялись за руки и поспешили в том же направлении, следуя за топотком и смехом.
А там, в просторной комнате, стояли у окна двое. Их советник и светловолосая женщина.
— Да ла-а-адно! — протянула Варвара и шагнула вперед.
Блондинка у окна повернулась на ее голос, у нее распахнулись глаза, а на лице проступило невероятное изумление.
— Варя?!
— Ира?!
Воскликнув это одновременно, две дамы бросились друг другу в объятия.
— Ирка. Не может быть! Так это ты?!
— Варя. С ума сойти! Так ты вышла замуж сюда?! А мы думали, что ты где-то в Австралии или, как мой братец, в Новой Зеландии. В какой-то тьмутаракани…
