Ситуация в Петрограде менялась стремительно и не всегда прав тот, за кем деньги. Но как говорится, не зевай – на то и ярмарка.
Вышли из здания.
У автомобиля встретили троих сыщиков, оказавшихся немногословными. Настоящие профессионалы своего дела. Они поприветствовали министра, и как набрали в рот воды. Лица угрюмые. Только зыркали подозрительно по сторонам. Впрочем, разговаривать особо и не хотелось, да и не о чем. Откровенно говоря, сыщики Протопопову в том деле, который он задумал были без надобности.
Сели в автомобиль, который министр предпочёл вести лично.
У него то и в прошлой жизни водитель появился в глубоко пенсионном возрасте, если так можно сказать. Рулить он любил и в своем время немало машин побил. Теперь же, когда тело вновь оказалось послушным и отзывчивым, Протопопов получал несказанное удовольствие от вождения, как в принципе и от любых других бытовых мелочей. С возрастом все эти чувства угасают…
Шёл седьмой час, но на улицах было отнюдь не многолюдно. Все потому что наступил жуткий мороз, отчего на сиденье автомобиля пришлось подкладывать шерстяные пледы, чтобы не отморозить ничего ценного по мужской части. Сам автомобиль был покрыт тонким слоем инея, с бампера свисали сосульки.
Всю поездку изо рта шёл пар…
Протопопов достаточно плохо знал Петроград (он то и в современном Питере бывал не то чтобы часто), поэтому Кирпичников услужливо показывал Александру Дмитриевичу нужные повороты, выступая аналогом навигатора 21 века.
Примерно через полчаса неспешной езды, когда окончательно стемнело, а народа на улицах совсем не осталось, их автомобиль припарковался в паре кварталов от здания, в котором располагался офис акционерного общества «Печать». Далее решили идти пешком.
– Не боитесь мотор оставлять, Александр Дмитриевич? – спросил один из сыщиков. – Места здесь дюже беспокойные, того и гляди угонят.
– Так, а мы на что? – усмехнулся Протопопов.
– Эм… – замялся сыщик.
На самом деле министр не хотел привлекать к себе ненужного внимания. Автомобилей в те годы на улицах Петрограда было совсем немного, а в таких незлачных местах, где располагался офис «Печати», так тем более. Хотя Александр Дмитриевич нисколько бы не удивился, узнай он, что сотрудники акционерного общества имеют личные автомобили. С такими деньгами, которые крутятся внутри этого общества, да еще без присмотра – грех не иметь.
Но вылезши из автомобиля, проблема привлечения внимание не решалось. В сумерках пятеро мужчин привлекали к себе посторонние взгляды своим числом. Поэтому Александр Дмитриевич скомандовал разойтись и идти к искомому зданию окольными путями и с разных сторон.
– Расходимся и встречаемся на месте.
– Уверены, господин министр, местечко то дюже не спокойное, говорю же, – снова заговорил один из сыщиков, тот самый, который переживал за машину.
– Я все не пойму никак, чего оно беспокойное то?
– Тут у нас банда одна орудует, – охотно ответил сыщик.
– Ты за себя беспокоишься? Я бы побеспокоился на твоем месте, уважаемый, ты сыщик, а начальству докладываешь про банду, которая не обезврежена до сих пор.
– Не за себя… – смекнув куда клонит Протопопов, сыщик не договорил. Раз господину министру беспокоиться не о чем, то ему тем более. Ну а бандиты… так бандитов словим.
– Вот и отлично. Смотрим оба, если кого из сотрудников «Печати» увидите – хватайте. И тащите обратно.
– А если они идти не захотят? – растерянно спросил Кирпичников, который понимал, что то, что приказывает министр не совсем, скажем так, законно. Где это видано хватать граждан без обвинений и куда то без их на то воли тащить.
– Не хотят – заставим, – ошеломил всех присутствующих Протопопов. – Как заставлять, полагаю, мне вас учить не надо? Кирпичников ты же говорил, что это у нас лучшие бойцы?
– Лучшие, Александр Дмитриевич, сделаем все. Только как мы узнаем, что человек сотрудник «Печати»?
Протопопов задумался. Ориентировок у них не имелось, только имена – списком сотрудников. Такой список у каждого был. Только кто же тебе будет свое имя по темноте называть.
– Всех тащите, не думаю, что вы на улицах много народу повстречаете по такому морозу, – решил он.
– Может тогда документацию соответствующую оформим? Жаловаться ведь побегут, а нам будет чем защититься.
– Господин Кирпичников, вам когда приказы поступают от начальства, что с ними надобно делать?
– Выполнять.
– Так вот приступайте к выполнению. Пока мы будем с вашей документацией возиться, все разбегутся. А с остальным я сам как-то без вас разберусь.
Все пятеро, не задавая больше вопросов, разошлись по разным улицам. Рабочий день «Печати» заканчивался в 19.00, но народ, как это часто бывает, мог разойтись раньше. Идея Протопопова заключалась ровно в том, чтобы если такое вдруг случится, то их группа сумеет загнать всех обратно в здание и там уже помимо обыска, устроить допрос с пристрастием. Да и припугнуть сотрудников акционерного общества тоже не мешало, чтобы наверняка «до верху» дошло. Ответ на убийство Амфитеатрова должен быть такой же жесткий и решительный.
Никаких промедлений.
Протопопов, как лицо наиболее узнаваемое из всех, решил добираться до здания по закоулкам, совсем не освещенным, там где вероятность встретить кого-либо падала до нуля. Кутаясь в пальто, подняв воротник, прячась от ветра, Александр Дмитриевич шёл по тёмной улице, когда увидел со стороны одного из ещё более темных переулков интересную картину.
Неожиданно.
Трое мужчин крепких таких по комплекции окружили одного мужчину куда менее внушительно выглядящего и натурально грабили. Мужчина что-то отвечал грабителям, причём с небольшим кавказским акцентом и слегка истеричными нотками в голосе.
Голос высоковат.
У каждого свои дела, конечно и каждый в такое непростое время выживает как может. Возможно, что Александр Дмитриевич не стал бы вмешиваться в происходящее и прошёл дальше, но в этот момент один из бандитов заприметил его.
Раздался свист.
– Опаньки. Кто у нас обезьяну водит? Останавливаемся. Стой кому говорю!
Один из грабителей двинулся по направлению к министру. В его руках поблёскивал тусклый металл ножа.
Протопопов остановился, вымеряя идущего к нему взглядом. Выпустил в воздух перед собой пар.
– Федька, посмотри у него в гаманке сора небось немерено, пусть вытряхивает, – бросил один из
