грабителей вдогонку, а сам шарил по карманам мужчины с акцентом.
Искал сор там.
– Чего мы тут лантухи развесили?
Грабитель подошёл к Протопопову, устрашающе переложил нож из руки в руку, улыбаясь беззубым ртом.
– Кто будешь? – холодно спросил Протопопов, продолжая вымерять своего нарисовавшегося собеседника взглядом.
– Я? Ты че забиваешь баки? Карманы выворачивай.
– Кто будешь? – повторил министр вопрос также спокойно.
Бандит пригляделся и изменился в лице.
– Ба! Да ты ведь этот… фараон!
Он обернулся к своим, которые прекрасно слышали весь разговор от начала и до конца. В ответ один из них демонстративно провёл лезвием своего ножа у шеи, показывая, что с Александром Дмитриевичем надо кончать. Уж неизвестно, узнали ли в Протопопове министра (ведь если бы узнали, то наверняка в плен попытались взять, выкупу и императорской власти потребовать), или рожа у министра была самая что ни на есть ментовская, что опытные бандюки в раз раскусывают. Но мента в Протопопове признали.
– Передай на том свете, что тебя туда Федька Каланча отправил!
Грабитель нанёс резкий удар ножом, метя Протопопову в живот, кишки выпустить.
Сайд степ.
Мгновенный уход с линии атаки.
Протопопов схватил бандита за руку и врезал ладонью по кулаку, держащему нож. Металл звякнул об асфальт, а министр, продолжая движение, ударил ладонью второй руки в подбородок грабителя, сверху вниз.
Щелчок.
Клацнула челюсть.
Сомкнулись зубы. Наверняка пломбы повылетали.
Бандит попятился, размахивая руками и теряя равновесие. Протопопов двинулся следом, выхватывая кольт, таких наездов он не прощал никогда.
Бах-Бах-бах!
Пули, все до одной, изрешетили ноги бандита. По улице разнесся вопль. Грабитель рухнул на колени и завыл белугой, хватаясь за простреленные голени.
– Су-у-ука! Убью!
Понятно, что сделать он больше ничего не мог. Тут дай бог вообще на ноги встать, в том плане, чтобы не остаться инвалидом.
Следом Александр Дмитриевич навёл пистолет на тех двух бандитов, что продолжали грабить кавказца и не сразу переключились. Кивнул на корчащегося в муках раненного.
– Забрали и чтоб как ветром сдуло.
Бандиты подскочили к своему товарищу, схватили и поволокли, убираясь прочь с улицы.
– Ты не жилец! – прошипел один из них перед тем как скрыться за углом.
Протопопов не отреагировал. На угрозу такого толка обращать внимание не стоит. Нервы сбережешь. Он спрятал пистолет обратно за пазуху, подошёл к мужчине, одетому с иголочки и со вкусом, из-за которого и случился весь сыр бор. Мужчина был бледен, но держался достаточно уверенно.
А когда Протопопов подошёл еще ближе, желая справиться о самочувствии пострадавшего, то глаза мужчины от удивления округлились.
– Вы?! – он первым узнал министра.
Александр Дмитриевич пригляделся и нахмурился сам. Меньше всего он рассчитывал стать спасителем Николая Семёновича Чхеидзе, коим и оказался кавказец.
– И в страшном сне мне не могло присниться, что моим спасателем однажды станет Протопопов! Какой позор… – Чхеидзе растерянно принялся мотать головой. – Больше всего хочу вас развидеть!
– А как же гамарджоба генацвале? – ухмыльнулся министр, который находил вид удручённого меньшевика забавным. – Если что, я ведь могу их и назад позвать. Ваших мучителей.
– Что вы тут делаете? – проскрежетал Чхеидзе, беря себя в руки.
– Ровно тоже, что и вы. Но если вас интересует, что я делаю сейчас – я вижу перед собой испуганного до смерти мальчишку. Вам бы на фронт, Николай Семенович сходить?
Чхеидзе министр знал слишком хорошо. И припоминал, что Карло сразу после начала войны во главе меньшевистской фракции и, объединившись с большевиками, голосовал против военных кредитов, равно за поражение собственной страны в кровопролитных боевых действиях.
Интересно, что он делал здесь?
При таком морозе немного находилось людей, кто проводил сегодняшний вечер на улице, как министр уже подмечал. Если точнее – совсем никого. Шастали разве что солдаты из Петроградского гарнизона – белобилетники по большей своей части.
Спрашивать «что ты здесь делаешь» Протопопов не стал – знал, что меньшевик не ответит. Но присутствие Чхеидзе на окраине Петрограда в паре кварталов от офиса «Печати», где ему нечего было делать по определению, мягко говоря настораживало. Такие люди никогда и ничего не делают просто так.
– Это вы меня пугать удумали? – возмутится Чхеидзе. – Бандитов он собрался звать!
– Так вы итак напуганы? Вон трясётесь весь.
– Пользуетесь служебным положением, значит!? – вспыхнул Карло, опомнившись.
Протопопов огляделся и когда вернул на лидера меньшевиков взгляд, в нем запечатлелась сталь. Перед ним стоял один из тех мерзавцев, благодаря которым революция 1917 года стала возможна в принципе. Не долго думая, Александр Дмитриевич, приставил дуло пистолета ко лбу лидера меньшевистской фракции.
Чхеидзе вздрогнул всем телом, понимая, что его кончина близка. Быстрым движением языка облизал пересохшие губы.
– Стреляйте, – выдавил он.
И Протопопов взвёл курок.
Мгновение.
Звук щелчка растёкся по пустому переулку.
В кольте не оказалась патронов.
Протопопов слишком хорошо это знал, но этого выродка хотелось припугнуть.
Чхеидзе медленно сполз на землю, закрывая лицо руками и качая головой. Не верил, что остался жив вот уже во второй раз за сегодняшний вечер.
Но не здесь.
Протопопов понимал, что за разыгравшейся картиной наблюдают несколько десятков глаз горожан, прильнувших к окнам своих квартир после прогремевших выстрелов. Поэтому пусть живет.
Пока.
– Проваливай, пока я не передумал.
Чхеидзе одновременно бледный, но с румянцем, бросился к выходу из переулка. Протопопов буквально слышал, как от злости скрипели его зубы.
Пусть.
Пусть радикалы коммунисты знают, что в Петрограде намечен передел.
Министр двинулся дальше. По хорошему, задержать бы его, отвести в офис, но отношения к печати Чхеидзе не имел, в списках сотрудников не состоял, а жаль…
Размышляя о том, что Чхеидзе не оставит без внимания произошедшее, Протопопов прошёл до конца улицы и вскоре вышел к искомому здания с офисом АО «Печать». У здания уже стояли другие сыщики во главе с Кирпичниковым, с лицами несколько обеспокоенными.
