четырех человек. Впереди шествовал солидный дядя, в темно-серой тройке, с залысинами и в больших очках, в руках он держал раздутый, как бегемот, кожаный портфель. Над дядей возвышался Еремей Владимирович. Возле него бултыхалась тощая девица в туго сидящем на ней, и потому обтягивающем каждую косточку, синем платье с серебристой вышивкой на груди.
Ну а замыкала группу Эва, которая издалека принялась гримасничать и подавать мне какие-то беззвучные знаки. Вилена Игоревна, видать, не сочла нужным посетить мой урок. Наверное у нее нашлись дела поважнее. Ну и ладно. Я предложил гостям низенькую скамейку, из тех, что тянулись вдоль стен. А потом сделал вид, что никаких посторонних в зале нет. Начал урок, как обычно, с разминки. Затем — зарядил стандартные прыжки через гимнастического коня, упражнения на кольцах, перекладине и брусьях.
Никаких показательных выступлений. Обычный урок, за время проведения которого я не оглядываться в сторону комиссии, тем самым и настроил ребят, будто мы одни и занятие — рядовое.
Когда прозвенел звонок и пацанва кинулась в раздевалку, меня окликнули. Я обернулся и увидел только тренера по баскетболу. Остальные, похоже, давно ретировались, потому что Пирогов по-свойски сидел на скамейке. Он даже уличную обувку снял и теперь щеголял в шерстяных носках. Я подошел к нему.
— Не знаю, как другим, а мне понравилось, как вы ведете урок, — сходу признался он. — Сразу видно, что учитываете физические данные своих подопечных. А вообще, они у вас хорошо подготовлены.
— Благодарю!
— Хотелось бы также взглянуть на вашу баскетбольную команду.
— Можно устроить, — кивнул я. — Попрошу завуча, чтобы помогла вытащить ребят со следующего урока. У меня как раз «окно», так что зал свободен.
— А это удобно? — спросил он. — Я имею в виду — вытаскивать ребят с урока.
— Удобно. А то после занятий мы их не выловим.
— Тогда — давайте!
Оставив его в зале, я отправился в учительскую. Во-первых — вернуть журнал. Во-вторых — выловить Цареву. Я ее перехватил буквально на выходе. Эва была вся в мыле — так загоняла ее комиссия. А тут еще я со своей просьбой. Мне ее даже жалко стало. В последнее время завучиху стало не узнать. Вот что любовь с человеком делает. Даже — безответная. Грех пользоваться расположением несчастной женщины, но деваться некуда, я же обещал тренеру, что соберу ребят.
— Слушай, Эвочка, — понизив голос до интересных тонов, проговорил я, — мне нужно вытащить учащихся с урока.
— Каких именно? — спросила она, нервно оглянувшись, не слышит ли нас кто.
— Вот список! — я сунул ей листок, на котором у меня записаны имена моих баскетболистов.
— Двенадцать человек! — ахнула она. — Для чего это вам?
— Тринадцать, — уточнил я. — Нужно еще позвать Сидорова из моего класса. Все это наша школьная команда по баскетболу. Я хочу показать ее тренеру Пирогову.
— А-а, это другое дело! Все-таки — честь школы! Да, отпрошу твоих баскетболистов.
— Спасибо! — переполненный благодарности я чмокнул ее в щечку.
Царева залилась краской и выскочила из учительской. Как раз позвонили к уроку. Я тоже повернулся было, чтобы вернуться в спортзал, но дверь учительской распахнулась и вошла… Вилена Игоревна. Словно не заметив меня, подошла к телефону, взяла трубку и начала набирать номер. Понятно. Я здесь лишний. Однако уйти мне не удалось. Потому что суровая председательша комиссии роно — или кто она там? — вдруг показала мне рукой: задержитесь, мол. Ну что ж, начальству положено подчиняться.
— Воротникова, — сказала она в трубку, когда на другом конце провода ответили. — Я сегодня сразу после инспекции домой… Да, спасибо!
Вилена положила трубку.
— Извините, Александр Сергеевич, что задержала вас, — сказала товарищ из гороно, — я испугалась, что вы сейчас уйдете и мы с вами не увидимся.
— Да нет, — растерянно поговорил я. — Я еще товарищу Пирогову должен нашу школьную команду по баскетболу показать.
— То-то я смотрю он с такой охотой с нами сегодня поехал. Обычно привлеченные специалисты всячески отнекиваются от такой чести…
— Просто Пирогову я заранее сообщил, что у меня есть парнишка с уникальным талантом по его части.
— Вот как! — усмехнулась Вилена. — Имел место предварительный сговор…
— Да, а еще он меня хвалит, так что заключение этого привлеченного специалиста не будет объективным.
— А вас все хвалят! — усмехнулась она. — И директор. И завуч за вас горой. Да и по городу только и разговоров… Данилов да Данилов.
— И потому вы захотели на меня посмотреть? — осведомился я. — Как на экзотическую зверушку!
— Потому, что я вас уже однажды видела, — без всяких ужимок ответила моя собеседница. — Мельком, в подъезде. А вот сегодня, в кабинете вашего директора, узнала, что тот, случайно встреченный парень, и есть знаменитый Данилов.
— А я вас тоже видел недавно, можно сказать, что — во сне, — признался я. — И из этого сна узнал, что вас зовут Вилена, а больше — ничего.
— Интересно начинается наше знакомство.
— Предлагаю продолжить.
— Каким образом?
— Обычным. Хотите — в кино сходим? Или — в театр?
— Или — на стадион! — подхватила она. — Давайте лучше погуляем?
— Когда?
— Завтра.
— До часу дня я на выходных занят, а вот после свободен.
— Тогда в тринадцать тридцать, скажем, у памятника Восставшим рабочим на центральной площади.
— Тогда — до завтра!
И она, простучав каблуками, вышла из учительской, оставив меня в ошеломлении. Нет, к тому, что на меня женщины заглядываются иногда, я привык, но ведь, Вилена свет Игоревна, даже не клеила. Она прямо, без обиняков дала понять, что хочет со мною познакомиться. Не ломаясь, не строя глазки, не кокетничая. Не зная, как Саньку, а мне такая женская прямота всегда импонировала. Илга, да и Наташа — в этом смысле тоже мне нравились, но первая слишком самостоятельна для того, чтобы быть моей женой, а вторая — простовата. Да и запропастилась куда-то, а я сидеть и ждать у моря погоды не привык.
Ладно, не стоит торопить события. Может, все не так уж и солнечно… Что я знаю об этой женщине? Да ничего! Кроме того, что она — решительная и властная, это сразу видно, да и должнасть не абы какая, соответствует. Как говоря в народе
