– Что у них с авиацией лучше я знаю. Ну, что теперь, будем локти кусать? – Возмутился Саня. Его понять можно, у него экзамены скоро, а где-то там, на горизонте, диплом авиатехника, хотя учится он тут, в Твери, в филиале местного техвуза, а я в МАИ, на факультете систем управления. Наверное, надо пояснить – сейчас название факультета, на котором я учусь, изменено, изначально это был факультет авиаоборудования, потом было слияние с факультетом управляющего оборудования, то бишь автопилотов и всего прочего "высокотехничного". И в конце концов цифровая эра добавила в название факультета "Информатика". В итоге получился факультет N3 – "Системы управления, информатика и электроэнергетика".
– Вот примерно так и получилось, что в России, где нет своих дорог, а только направления, где, что называется – "сам бог велел" развивать крупнейшую в мире сеть малой авиации, эта самая авиация в состоянии бедного родственника, жмётся к плинтусу. А В союзе с одной стороны и внимания не уделяли развитию, а с другой, и не препятствовали гражданам увлекаться, строить, даже летать на своих авиетках.
Саша, загрузившись по-полной помолчал, обдумывая сказанное, а потом всё-таки спросил:
– Я так и не понял, Кирюх, так что было то в союзе, хорошо или хреново?
– И то и другое, Сань. С одной стороны каждый дачник может свой пепелац на уровне АНТ-1 построить и летать, главное, что бы в города не залетал, да подальше от границ – там ПВО следит. С другой стороны – никакой поддержки сверху. Даже одобрения или неудовольствия. Просто не замечали, считая, что пилоты им как по волшебству появятся. А то, что, к примеру, в США любой набираемый в армию пилот уже имеет солидный налёт и в воздухе чувствует себя уверенней чем наши выпускники-птенцы, то начальство не волновало. И что в ВВС пилота списать – всё равно что отработанный материал выбросить – их тоже не волновало. В Штатах то эту проблему решили просто и естественно – после ВВС все пути в гражданскую авиацию открыты. А знаешь, сколько получает пилот гражданской авиации? В среднем?
– Не. – Помотал головой Саня.
– Много, Саш, достаточно, что бы до старости семью кормить и потом ещё детей в университет отдать. Вот и думай, где загнивающий капитализм, а где процветающий социализм.
– Ну, ты не обо… короче, не суди обо всем по одной отрасли. – Заплетающимся языком сказал друг.
– А я и не сужу обо всём по одной. Но просто как типичный пример. Ведь в СССР начальство где? В кремле. И им нужны были огромные цифры, что, мол, наши самолёты – самые быстрые, самые-самые. А что в той же Америке реактивные – это для показухи, они не учли. И в итоге хозавиацию запороли вчистую. Знаешь, что сейчас сто километров над какой-нибудь Алабамой пролететь – можно пойти на ближайший аэродром и заказать самолёт, за пару сотен баксов. Это если без всяких удобств, лоу-кост. Да и самолёт цессна-подобный.
– Слышал. – Саша заметил, что я уже минут десять не пил и плеснул в обе рюмки коньяку. Коньяк хороший, откуда только взял?
– Во. А по России пролететь – тысяч десять надо отдать. И это, учитывая разницу в средней зарплате. Раз в пятьдесят дороже, чем в штатах получается. Смекаешь?
– Ну да, это же "богатая" на нефть Америка. А у нас? Где взять керосин в стране с самыми большими запасами нефти?
– Газпром не одобрит. Проще толкать сырьё на рынок, чем самим поднять задницы с уютных кремлёвских кресел и построить бизнес с авиаперевозками, или хотя бы пересмотреть законодательство.
– Вот с*ки! – покачал головой Саня, налив себе ещё рюмку.
Тема была несколько больная для нас обоих, хотя для Сани всё-таки намного больнее, чем для меня. Он уже отучился три года на бюджетном, даже стипендию некоторое время получал, так что теперь у него шанса сменить профессию нет. Точнее шанс то есть, а вот желания нет. А вдруг фортуна повернётся другой стороной и технари родине понадобятся? Кто знает. А пока он всего лишь студент-третьекурсник.
Выпили молча, за авиацию. Потом было ещё, и ещё…
Утро застало меня весьма странно. Очень и очень странно – пением птиц. И ладно бы это были наши, но среди них куковала кукушка! Кукушка, блин! И сразу, как я открыл глаза – закрыл их. Болела голова, хоть и не сильно, но болела. А ещё традиционное для похмелья чувство "мир серый", хоть и приглушённое. Открыл глаза снова и убедился, что не показалось, подо мной – холодная, мокрая трава, а надо мной – синее небо. А я то думал, что это мне снится. "Ну, Саня, ну…" – пронёсся в сознании поток нецензурных мыслей. Таких приколов я ещё не встречал.
Но подняться меня заставил холод. Судя по всему, вокруг – лес, а рядом со мной на земле валяется… Саня?
Так, тут что-то не сходится, Саня у нас шутник. А если Саня – шутник, и он тут, то остаётся вопрос – где мы?
Я поднял взгляд к небу – ярко синему. Рекогносцировка показала, что сейчас около десяти утра, причем, судя по положению солнца, я пролежал тут месяца два. Потому что вокруг было раннее лето.
"нет, так не бывает. Так просто не бывает, тут что-то не так. И наверняка это сон" – подумал я и ущипнул себя за руку. Больно. Значит, не сон и не причудилось.
По быстрому привёл себя в порядок – хорошо, что камуфляж я вчера не снимал, так что если не при полном параде, то в нормальной одежде как минимум. Кроме, разве что, тапочек вместо берц.
– Эй, Сань, ты там живой? – крикнул я, подойдя к телу. То, что мой друг в порядке я уже видел, дышит.
– А? – Чо? – приоткрыл глаза Александр Синицын.
– Что это значит "Чо". Где мы? – спросил я, обнаружив, что он ещё от всех вчерашних возлияний не отошёл.
– Не знаю. – Сашка осмотрел, как и я окрестности, приподнявшись на локтях. Я же, пройдя до края того бора, в котором в тени деревьев мы двое лежали, взглянул подробнее. Так, мы явно у нас, то бишь, недалеко от Твери, природу родного края трудно с чем-то спутать, всё таки тут вам не Канары, везде болота, торф, отчего воздух сырой, "тяжёлый", если можно применить такой эпитет.
– Вот что, Кирилл Владимирович, давай, колись, где мы? И какого хрена тут делаем? – ошалело огляделся Саня.
– А мне почём знать? Просыпаюсь я, значит, от холода – глядь – небо, птички поют, кукушка кукует… А ещё, держись Санёк, сейчас конец лета! – усмехнулся я.
– Как лето? – и тоже осмотрелся вокруг.
– А то не видно, тепло, даже для утра. Слишком тепло, так что лето. – Пожал я плечами. Мыслительный процесс после перенесённой пьянки выравнивался, хоть и процесс этот был сбит нашим неизвестным местоположением.
– Ну нихренажсебе! – воскликнул Саша и вскочил на ноги, но добился только того, что заболела его головушка и пришлось саше поморщившись, прижать руки к вискам.
