Пожалуй, основной причиной интереса Игинката к детской франгульской литературе было желание побольше узнать о телесных наказаниях. У него на родине в книгах, предназначенных для детского чтения, даже в классических текстах, изучаемых по школьной программе, все подобные сцены старательно вымарывались, видимо, чтобы не пробуждать нездоровый интерес у юных читателей. Франгульские детские писатели описаний столь печальных событий в жизни своих героев не избегали: упоминания о школьных и домашних порках то и дело встречались на страницах их произведений, вот только, к великому сожалению Игинката, детально сии процессы они не описывали. Ну, нашкодил очередной школяр, ну, выдрали его за это розгами. А как они выглядят-то, эти самые розги? И как ими дерут, по каким частям тела, раздевают при этом или нет, какую позу заставляют принять, сколько ударов обычно выдают, как на это реагирует наказуемый, какие следы остаются после порки — ничего этого в книгах не было. Видимо, юным гражданам Франгулы это и не надо было объяснять, они ж все своими глазами видели и на собственных телах ощущали, зачем им подробно расписывать столь неприятные моменты, а на иностранцев, которые ни разу за свою жизнь с подобным не сталкивались, никто, понятно, не рассчитывал. Хоть бы иллюстрации какие сделали, Игинкат и этим бы удовлетворился, но франгульские художники почему-то предпочитали рисовать другие сцены. Переезд во Франгулу приближался, а мальчик по-прежнему мог только гадать, чего конкретно ему следует опасаться.
Пошел последний месяц лета, и, наконец, настало время покидать родную страну. Долгие сборы, узлы, чемоданы, железнодорожные контейнеры, раздача соседям ненужных вещей, прощание с приятелями, теми, что не разъехались по пригородным дачам и летним лагерям, предотъездное пиршество с друзьями семьи, последняя ночь в родной квартире среди тех же узлов и чемоданов и на утро ожидание машины, которая отвезет их всех на вокзал. Прощальная поездка по городу, носильщики, толкотня у багажного отделения, посадка в поезд, который повезет их через три границы, мелькающие за окном пейзажи, таможня, чужая речь, иноземные станции, на которых даже не дают выйти погулять, потому что виза только транзитная, еще одна таможня и еще одна, а там уж, наконец, территория Франгулы, и поезд, почти не останавливаясь, мчит в столицу страны Ксарту.
На вокзале их уже ждали. Моложавый офицер в чине капитана сразу распознал в толпе приезжих Афлата и, представившись, уведомил, что ему поручено сопроводить семью господина специалиста к арендованному для них дому, затем кликнул своих подчиненных, и они уже всей толпой направились к багажному вагону в конце поезда. Там эти дюжие мужики за считанные минуты переместили весь скарб Игирозов в кузов подогнанного прямо к железнодорожным путям армейского грузовика. Игинкат, набравшись смелости, попробовал заговорить с ними по-франгульски. Они очень удивились, но еще больше, когда он заявил, что будет учиться в городской школе. Отец подтвердил, и недоумение в глазах франгуляров сменилось какой-то странной смесью восхищения и… жалости, что ли? Мальчику даже показалось, что один из них тихонько пробормотал: «Бедный парень…» Но докапываться до причин такого к себе отношения Игинкат сейчас не был настроен. Ему впервые в жизни позволили прокатиться в кабине грузовика, вот это было здорово!
Рыча мотором, мощная машина за полчаса домчала их до городской окраины, где на тенистой улице среди небольшого садика стоял симпатичный одноэтажный домик на одну семью. Разгрузились быстро, а там уж подошло время ужинать. Пока обустраивались в доме, у Игинката не было времени, чтобы изучить окрестности. Любезный капитан, временно приставленный сопровождающим к семейству Игирозов, пообещал на следующий день ознакомить их с городом. На том и попрощались. Переполненный впечатлениями мальчик улегся спать в отведенной ему небольшой комнате с окном в сад.
Глава 3. Прогулка по городу
Проснулся Игинкат неожиданно рано, обычно его и к завтраку с трудом удавалось добудиться. Пока мать что-то стряпала на кухне, мальчик решил заняться тщательным осмотром своего нового жилища. Дом оказался куда просторней их бывшей городской квартиры, к тому же у него был чердак и весьма вместительная хозяйственная пристройка. Игинкат, разумеется, не пропустил ни одного закутка, чтобы не сунуть туда свой любопытный нос. В комнатах привезенная ими с собой мебель мешалась с оставшейся здесь еще от прежних хозяев. Мальчуган не отказал себе в удовольствии попрыгать на огромном старом скрипучем диване, стоявшем в гостиной. В их квартиру такой монстр, наверное, даже не поместился бы. Пыльный чердак был забит всяким хламом, среди которого, правда, обнаружился небольшой книжный шкаф, причем заполненный книгами. Толстые тома в темных переплетах внушали уныние, ничего рассчитанного на подростков здесь явно не было, к тому же книги были, конечно, на франгульском, а этот язык за два месяца Игинкат изучил, конечно, еще явно недостаточно, так что знакомство с трофеями он благоразумно отложил на потом.
В пристройке, кроме приделанного к стене верстака и сложенных в углу справа от входа всяческих садово-огородных орудий, стояла длинная широкая лавка. Из книг Игинкат знал, что такая мебель раньше была в селах, только очень давно, лет сто или двести тому назад. А здесь, значит, она до сих пор в ходу? Кто, интересно, на таком сидеть захочет? В дальнем углу пристройки были свалены какие-то уж совсем странные вещи. Вот, например, грубо сработанный деревянный конь — круглый чурбачок с облупившейся краской на четырех ножках с приделанной спереди стилизованной конской головой. Детишек, что ли, на нем катали? Только колесиков на ножках почему-то нет, зато к каждой приделан кожаный манжет. А вот уж совсем какая-то непонятная конструкция: отполированный шест, каждый конец которого опирается на два таких же, составленных под углом, причем подпорки соединены между собой рейками, идущими параллельно верхнему шесту. Вот для чего это могло использоваться? Мелкие шмотки сушить, что ли, или ковры выбивать? Так и не разобравшись в бытовых секретах бывших владельцев дома, мальчик вернулся в гостиную.
Завтракать им довелось вчетвером. Вчерашний капитан, которого, как выяснилось, зовут Талисом Эресфедом, обещания своего не забыл и пришел поутру, чтобы провести Игирозам экскурсию по городу. Киру, конечно, не могла не усадить его за стол. В ходе светской беседы Талис поведал, что этот дом ранее принадлежал одному ветерану, жившему здесь в одиночестве, поскольку супруга его померла двумя десятилетиями раньше, а оба сына геройски пали на полях сражений, не оставив потомства. Прямых наследников у ветерана не оказалось, дальняя родня домом не заинтересовалась, и он был выкуплен казной вместе со всей обстановкой. Если новые арендаторы выкинут старый хлам, никаких претензий к ним не будет, но могут и оставить себе, вдруг что еще пригодится.
