рассказывал, откуда возникло прозвище. На самом деле его имя звучало иначе, словно каменная твердыня — Пётр.
Вика не вникала в работу Дара. Удивлялась сама себе. Всегда любознательная и пытливая девочка, Вика не интересовалась, чем же занимается этот безумно притягательный человек. Она часто ощущала яркий огонь, горящий внутри мужа, но что-то было закрыто в ней самой, проходило по краю сознания. Все вопросы умирали не заданными. И всё же она догадывалась, кто не даёт оформиться мысли. Дар не хотел, чтобы она прикоснулась к тайне.
— Это происходит каждый год…
Низкий певучий голос обволакивал её. Вика вспомнила, как муж читал ей стихи на странном, но бесконечно прекрасном языке, к которому так подходит именно этот голос. Его голос. На все вопросы он отвечал, что язык мёртв и осколки древности остались в стихах; что народ ушёл, затерявшись во времени и пространстве. Про Время он знал все и носил на теле египетский символ бога Хонсу.
— Каждый год, седьмого августа наблюдатели собираются вместе, — продолжал он, улыбаясь, ловя мысли жены на лету.
Теперь она не могла оторвать взгляда от его губ, размышляя, а придёт ли когда-нибудь время, когда они перестанут волновать её. Вика представила, как тянется к мужу, ощутила сладость поцелуя.
— Ты меня отвлекаешь, — он тихо смеялся.
Лишь с ней он бывал таким открытым и свободным.
— Прости, — Вика не могла не рассмеяться в ответ. — Так что, седьмого числа что-то будет? Почему в твой день рождения?
— Так сложилось, — муж пожал плечами. — Люди ищут повод встретиться, решить некоторые вопросы. Ответственные за регион плачутся друг другу о тяжёлой доле, доказывая мне, как они хорошо работают, — Дар продолжал улыбаться. — Я обычно заезжаю… Куда-нибудь… — он неопределённо повёл плечами. — Они радуются. Всем хорошо. Кроме меня… — лицо разом замерло маской.
+++
Вначале Вика ощутила себя неуютно. Некоторое время дни протекали только рядом с мужем. С ним и его друзьями. По делу в их доме появлялись немногие. Вопросы он решал в других местах. Даже не в офисе или где-то ещё. Это Вика знала точно. Никакого офиса и в помине не было.
Муж уезжал, иногда на несколько дней или неделю. Появлялся в походной одежде, запылённый, плохо выбритый, пахнущей смесью запахов костра, специй и въевшейся грязи. Однажды он вернулся, принеся с собой сочные ароматы цветов и сладких фруктов, женские запахи, которые смутили Вику. От Дара невозможно было скрыть дрожь пальцев, когда она помогала ему с одеждой, кусая губы от ощущения жгучей иглы в сердце.
Она помнила, как он коснулся пальцами её подбородка, заставляя поднять взгляд.
— Никогда, пока мы вместе, — больше ни слова не сказал.
Вика поверила. В его взгляде было нечто такое, что вынуло боль, стёрло все сомнения. А потом он снял рубашку, и она увидела свежий шрам прямо под рёбрами. Новая метка в старую коллекцию. Почему ничего не спросила?
Он увлёк её в спальню, где любил неистово и жарко. И теперь у Вики поджимались пальцы на ногах от воспоминаний.
Питер всегда был с ней, всегда. Она знала. Чувствовала кожей. Как в ту новогоднюю ночь, когда не было их семьи, но они прошли несколько шагов к близости вместе.
+++
Страшно выходить из уюта узкого круга. Вика не знала, что это будет настолько публично, но где-то глубоко внутри ощущала. Наверное, глаза красноречиво сказали всё за неё, потому что муж крепко взял за руку, поделился теплом, страх ушёл.
— Ничего не бойся, Викки. Я рядом. Пошли.
Он открыл дверь машины (терпеть не мог, когда это делал Алекс) и подал ей руку. А потом она увидела его другим…
+++
Зал мог вместить человек сто. Все места были заняты. Алекс прошёл вперёд, как обычно, что-то проверить, везде сунуть нос, точно хитрый лис. И улыбка такая, лисья, по-мальчишески озорная, но предупреждающая. Вика его совсем не боялась, но видела, как другие отводят глаза и стараются отступить назад. Казалось, он никогда не уставал и не отпускал взглядом любого, кто оказывался к Дару ближе дозволенной черты. Впрочем, дальний круг он так же не забывал держать под контролем. Верный Алекс, неизменная тень мужа.
Её мужа? Трудно было поверить…
Дар вёл её за руку. Люди стояли у своих мест, тянули шеи в сторону центрального прохода. Аплодировали. Все сто человек. Вика смущённо улыбалась, потому что так было нужно. Наверное.
Она была спокойна. Тревога истаяла. Даже некоторые оценивающие женские взгляды не цепляли острыми крючками. Знала и чувствовала, как зависть отскакивает обратно к тому, кто подумал недобро. Муж защитил, как и обещал.
Алекс проводил до мест в первом ряду, сам пристроился сбоку, дав знак, что можно начинать. Что-то и правда началось, но прозрачная, тягучая стена полностью перекрыл интерес Вики к сути действа. Муж ничего не скрывал от неё, но опасливо берёг от… От чего? Сейчас она полностью осознала его роль в собственной безвольности. Накануне он был немного нервным и растерянным. Он не хотел раскрывать некоторые секреты, но и оставить Вику дома, в неведении, не мог.
Люди говорили. Не очень долго. Про тенденции исторического процесса, время, точки вмешательства и точки нулевой локации. Вика не понимала и половины. Намного яснее звучали слова с поздравлениями мужу. Седьмое августа.
Она продолжала ощущать спиной жгучее любопытство толпы. Но не толпа интересовала её, а муж — тёплый, домашний, ласковый…
Во все глаза Вика смотрела на Дара. Пришло время и ему сказать несколько слов. Спроси кто-нибудь, о чём он говорил, не ответила бы. Абсолютная тишина зала контрастом чётко выделяла голос — певуче плавный, глубокий, способный убедить и повести за собой. И все здесь были готовы. На всё. Одно движение его руки. Страшно…
На несколько секунд Вике показалось, что она совсем не знает этого человека. Почти два года знала кого-то другого, потом жила под одной крышей с…. Она не могла подобрать определения… Грозой? Ветром? Всё это вместе. А ещё рассветом, океаном и другими дивными, но чуждыми, непонятными явлениями, с самой стихией.
Вика поняла, что выпал странный жребий. А может быть и страшный. Ей одной. И испытала удивление
